Железный мир - Страница 88

Прежде чем я свел брови наблюдая как воин с кровоточащим горлом осел на землю, с травы встал лучник с торчащей из груди стрелой.

— Ты сильно ранен? — спросила у него обернувшаяся Веста.

— Нет, — ответил он, круглыми глазами осматривая торчащий наконечник, — только испугался.

— Еще бы, — сказала девушка выпуская новую стрелу, — ты отлетел метров на десять…

Хоть последние залпы нанесли урон моему отряду, но неведомый командир справедливо решил что его лучники все же на голову уступают приспешникам демона и потеряв за это время десятка три человек, вновь пустил свои две с половинной сотни на сближение.

С каждым мгновением они все приближались, каждый выстрел лучников попадал в цель, еще немного и волна людей в стальных кастетах захлестнет и опрокинет жидкий ряд моего отряда… А проклятой энергии было все недостаточно! Четыре оставшихся у меня души будто все понимали, и не желали восстанавливать мой энергетический запас.

Повинуясь какому‑то чутью, нашептывающему из глубокой древности мне правильный ответ, я представил внутри истинный огонь — то рыжее пламя, что горит в доменах демонов и окунул туда четыре плененные души. Они закричали в мучениях, затрепыхались в безнадежной попытки вырваться из моего чрева подальше от кусающего рыжего пламени, и им невдомек было что их агония и трепыхания только ускоряют выработку питающий меня силы.

Я открыл глаза. Бой шел уже ближе к рукопашной. Неведомо как оказавшиеся здесь два десятка гвардейцев проделывали последние прыжки к строю лучников. Удивляться откуда они взялись так близко, тогда как основная масса воинов находились еще за полсотни метров я не стал. Лишь восхитился их воинскому искусству: прикрывшись стальными овальными щитами рассеянный отряд панцирников бежал зигзагами и петлями, нагибался останавливался и казалось стремился зайти за спины лучников. Лишь одна или две из десятков выпущенных в них стрел вонзились и застряли в черных щитах, а остальные прошли мимо. И даже Веста с ее идеальным глазомером не могла угадать в какой месте окажется рыцарь в следующее мгновенье.

Навешивать маяк не было ни времени ни возможности. Прежде чем латники подобрались к остервенело отстреливающейся шеренге на расстояние вытянутого клинка, я скомандовал единственное что, как показалось, способно сохранить моих лучников:

— Бежим назад! Всем бежать, я прикрою!

Оставалось только радоваться беспрекословному, а главное мгновенному исполнению приказа. Секунду назад вспотевшие воины накладывали на тетивы новые стрелы, а теперь бегут что есть сил, без оглядки. Гвардейцы настигли лишь троих. Несчастных мгновенно раскромсали тяжелые ятаганы, но увидев перед собой более желанную цель оставшихся лучникам перестали преследовать.

Показалось что на всех у них один общий разум. Гвардейцы находясь на порядочном друг от друга расстоянии, но словно не желая дать мне улететь, прыгнули разом. Их прыжки сильно разились, но один из рыцарей подпрыгнул ввысь метров на десять и опустившись рядом со мной взмахнул мечом пытаясь нанести обезглавливающий удар…

На секунду забыв обо всем, я воспользовался советом верещащей Кассии, швырнул энергетическим разрядом, почти молнией, в замахнувшегося воина и одновременно «выбил» из себя четырех огненных духов.

О‑о‑о, духи были согласны на все, в том числе и на убийство, если потребуется, своих братьев жен и детей только бы их перестал пожирать проклятый огонь. Когда они увидели условие своего освобождения, даже обрадовались — убить гвардейцев и получить свободу!

Для самих же панцирников появление нестерпимо громко визжащих, скрюченных колесом в огне людей, стало полной неожиданностью. За секундную растерянность они поплатились кровью четырех своих собратьев — четыре прыжка и стальные доспехи словно пластилин плавятся под пальцами огненных духов. Но призванные демоном создания не теряли времени зря — едва только почуяв уходящие жизни из тел их жертв, кидались на других.

Меня охватило сладкое чувство удовлетворения — за истреблением подлых людей я мог бы наблюдать часами, но загривок колыхнулся от чувства опасности. Резко развернулся и обнаружил что гвардеец в которого я швырнул молнию поднялся на ноги и, в смазанном от невероятной скорости порыве, несется на меня.

Используя тягу, откатился в сторону, из руки сам собой вырос черный клинок, расплавился, изменил форму… стал полуторным черным мечом с холодной рукоятью в ладони. Пронесшийся мимо панцирник остановился и скинув тяжелую каску повернулся ко мне. Налетевший порыв ветра набросил на лицо светлые пряди… Аркарис была в своем репертуаре.

— Боишься? — спросил я, злорадно улыбаясь и направляя в ее сторону черный меч.

— Чего мне бояться? — дернув стальным наплечником произнесла она.

И причину ее спокойствия я понял через мгновенье. Две сотни воинов преодолели последние метры и словно свирепая стихия окружили и попытались стереть вставший на их пути одинокий утес. Я взмахнул мечом в круговую — несколько тел разлетелось в кровавых ошметках, несколько душ влетело в мое чрево. Я взмахнул крыльями — воздух ударил в перепонки подбросил метров на двадцать, и на этот раз никто не посмел попытаться сбить меня на землю.

Несколько десятков ударов крыльев и я настигаю все еще бегущих лучников, навешиваю на них маяк и не оглядываясь на огненных духов портуюсь к замку. Независимо убьют мои Призванные всех воинов, или же развоплотятся от меча Аркарис, они для меня потерянны — навсегда уйдут в мир духов. Но что мне об этом сожалеть? Замена им еще найдется…

Анх никак не желал покидать мою комнату. Все докладывал о мелочных и незначительных деталях, уведомлял о и без того понятной расстановке сил, а памятуя что он не простой слуга, я не торопился его выпроваживать.

— И еще, — добавил он после того как описал мрачное выражение на лице Аркарис, — лорд Индар опять стал прикладываться к бутылке. В пьяном бреду несет про вселенскую несправедливость: мол какому‑то бездарному, убившему его отца, дарованы крылья и такая мощь…

— А ему что, мало собственной силы?

— Зависть мой барон, зависть.

Крылья расправились словно сами по себе. Черные как смоль, широкие и мощные, они будто предназначены чтобы внушать трепет перед их обладателем. Должно быть со стороны они кажутся пределом мечтаний смертного, однако я почему‑то не упивался их хищной красотой. Я демон. И меня никто не спрашивал хочу я им становиться или нет.

— Бог с ним с Индаром, мне все равно не нужен такой класс как лорды.

Анх понимающе кивнул — основное назначение лордов отпугивать от своих владений демонов, но теперь, когда империей собирается править сам Повелитель Демонов смысл в этой «касте» теряется. А управлять замками могут и сами управители.

— Ладно Анх, ступай. Мне нужно еще кое‑что сделать.

Он поклонился и вышел из комнаты где когда‑то давно обитали дармоеды — боевые маги. А я закрыл глаза. Где мои выпущенные на волю сонмы? Где мои одержимые?…

Я их чувствую. Они рядом, стоит подтянуться к ним и сам словно займешь их место…

Одержимый Мантар стоит у входа в палатку разбитую посреди вставшего на короткий привал войска. Хотя в таком привале было немного смысла — обозных телег нет, кормить людей нечем, но для переговоров с Императором управителям нужен покой и расслабленность. Вот и сейчас скрывая нетерпение и тревогу Аркарис переминалась с ноги на ногу рядом с сидящим в позе лотоса человеком в темном плаще и скалящимся черепом на заколке.

Неожиданно неподвижное доселе лицо мага словно озарилось внутренним светом, сухие губы дрогнули, из горла донося голос один в один похожий на голос Императора:

— Ты хотела говорить со мной, мой архонт?

— Да… — с запинкой произнесла Аркарис, — я вновь прошу разрешение остановить войско развернуть или подождать чтобы соединиться с твоим.

— Но на это я уже отвечал тебе в прошлый наш разговор. Что еще случилось?

— Демон снова напал и мне нечего было ему противопоставить.