Железное Сердце (ЛП) - Страница 71

* * *

Традиционализм говорит нам, что можно учиться у людей, живших 100, 500, 1000 лет назад. Разве нельзя учиться и у современных людей? – из книги "Неотрадиционализм и освобождение человечества", написанной Крайер из дома Эзода, 9648880130, год 46 э.а.

Эпилог

Лето, год 48 э.а.

Стояло лето, и воздух в Янне пах солью.

Поднимаясь наполовину пешком, наполовину бегом по белым мраморным ступеням Народной Библиотеки, Эйла поймала себя на том, что сдерживает улыбку. Небо было голубым, как цветок дельфиниума, солнце – белой монетой в вышине. Она только что приехала от Сторми – быстро попрощалась перед его отъездом в Тален, – а улицы столицы Рабу были украшены бумажными фонариками. Завтра вечером Янна будет отмечать день летнего солнцестояния, город уже ожил и гудел от предвкушения, музыка поднималась в воздух, как пар или как кружащие морские птицы.

Эйла толкнула тяжёлые деревянные двери библиотеки. Как всегда, тишина ощущалась физически: тяжёлая, затхлая тишина этого места, как будто книги поглощали все звуки. И, как всегда, она направилась прямо к винтовой лестнице. Половина второго этажа была занята рядами кресел для чтения и учебных столов, и Эйла знала, что именно там будет...

Крайер.

Сдержать улыбку стало невозможно.

Крайер сидела за столом в дальнем конце зала, склонив темноволосую голову над массивной книгой. Она не подняла глаз, когда Эйла приблизилась, и вообще никак не отреагировала, когда Эйла села на стол, болтая ногами. В этом положении подолы свободных хлопчатобумажных штанов Эйлы задрались, и стало видно, что одна нога у неё человеческая, а другая – Рукотворная.

Вот что происходит, если автом одним ударом дробит тебе кость, а врачом становится акушерка.

Той ночью в музыкальном салоне, когда Крайер ушла и Эйла осталась наедине с акушеркой Йезен, ей предоставили выбор.

– Ты должна решить, – сказала Йезен, прикоснувшись прохладными и лёгкими пальцами к голени Эйлы. Эйла не помнила, что произошло потом, но это она помнила хорошо. – Ты должна решить. Я могу спасти тебя, но ты должен сказать мне "да".

– Что будет, если я скажу “нет"? – пробормотала Эйла, закрывая глаза. Однажды она уже теряла сознание и снова почувствовала, как поднимается вода.

– Ты умрёшь. Кость раздроблена, кожа порвана, в кровь попал костный мозг, он свернётся в венах и убьёт тебя. Если я отведу тебя в палатку акушерок прямо сейчас, прямо сейчас, Эйла, я смогу спасти тебе жизнь, но тебе может не понравиться, как я это сделаю. Ты должна решить.

– Спаси мою чёртову жизнь, – сказала Эйла и отключилась.

Йезен так и сделала.

Итак, правая нога Эйлы была Рукотворной ниже колена.

Первая версия была ужасной, результатом паники и отчаяния – она просто служила для сшивания вен Эйлы, чтобы та не истекла кровью прямо на столе. Но в последующие недели, когда Эйла начала очень медленно поправляться, Йезен занялась улучшением формы ноги Эйлы. Она работала до тех пор, пока нога не стала столь же сложной и бесшовной, как нога автома, идеально сбалансированной, чтобы выдерживать вес Эйлы, идеально соединённой с телом, как будто Эйла с ней родилась. Когда ногу создали, Йезен предложила завершить трансформацию: покрыть всё свежей кожей, чтобы её действительно было не отличить от остального тела Эйлы. Та отказалась. Скрывать это было всё равно что прятать боевой шрам, притворяться, что ничего не произошло. Ей не хотелось притворяться. Итак, её правая нога была Рукотворной от колена и ниже, и это выглядело так, как будто она жила прямо под кожей автома. Это была конечность из железа мастеров, блестящая и металлическая, почти небьющаяся.

Теперь в ней отражался солнечный свет, льющийся через высокие окна и отливающий золотом. За последний месяц или около того визиты Эйлы к Йезен превратились из визитов в своего рода... ученичество что ли. Как и Сиена до неё, Эйла обнаружила, что ей хочется побольше узнать о мастерах. По мере того, как она всё увереннее ходила на новой ноге, Эйла начала задаваться вопросом: чем ещё технологии автомов, наука и магия мастеров могут помочь её Виду? И Йезен сказала: "Давай выясним".

С помощью Крайер они пытались узнать, кто эта таинственная Х. Томас Рен украл её работу и похоронил её имя; история забыла её. Но Крайер верила, что её можно найти.

– Привет, просто Крайер! – сказала Эйла.

Крайер издала негромкий звук в знак приветствия и не подняла глаз от своей книги.

Эйла тоскливо вздохнула.

– Помнишь старые времена, когда я заходила в комнату, а ты просто пялилась на меня? – спросила она. – Ты не могла отвести от меня глаз, а я так старалась не смотреть на тебя. Если бы я только знала, что твоё внимание будет таким мимолётным, – она театрально закрыла лицо рукой. – Не могу поверить, что ты променяла меня на книги. Хотя, может, и смогу.

Уголок рта Крайер дёрнулся. Она по-прежнему не поднимала глаз.

– Я уже говорила тебе однажды, что я не книга, которую можно прочитать, – продолжала Эйла. – Беру свои слова обратно. Я – книга. Прочти меня.

Крайер подняла голову.

– Вообще-то мы в библиотеке, – тихо напомнила она.

– Тогда расскажи мне сказку.

Глаза Крайер сузились. Выражение её лица было прекрасным. От этого Эйле захотелось сделать и сказать много чего, в основном нежного. Больше всего она была благодарна, что глаза Крайер снова стали карими. Потребовалась целая вечность, чтобы серебристый блеск полностью исчез, туман растворился в лучах утреннего солнца. Сердце Йоры оказалось даже мощнее, чем кто-либо из них мог предположить; Сиена спроектировала его для существа, которому требовалось гораздо больше энергии, чем среднему автому, а ещё магия, которой не были нужны человеческие жертвоприношения, была более чистой, не разбавленной злом. Как и думал Кинок, Турмалин мог питать физическое тело гораздо дольше, чем сердечник, но у такого рода энергии тоже были недостатки: свечение, жжение, серебряные глаза. Акушерки предсказали, что тело останется живым, но за это придётся заплатить – болью души, охваченной огнём. Скиры и акушерки из Рабу и Варна, а также алхимики из Таррина работали вместе, чтобы создать более функциональный Турмалин: тёмно-синие сердца, которые бы питали автомов подобно сердечнику, но без использования крови, без человеческих страданий, без удара молнии слишком большой силы. Прямо сейчас Турмалин добывали в пещерах Таррина в соответствии с договором, но мастера стремились создать искусственную версию, бесконечный источник.

В конце концов, как и остальные представители её Вида, Крайер получит новое сердце.

– Это будет уже третья сказка, – сказала Эйла.

– Четвёртая, – уточнила Крайер, одарив её мягким, многозначительным взглядом, и Эйла закричала и выбежала из комнаты, а затем вернулась, чтобы взять лицо Крайер в ладони и крепко поцеловать, а затем снова убежала с пылающими щеками.

Неважно. Стояло лето, и воздух в Янне пах солью, а глаза Крайер снова стали карими, и это было хорошо.

– Ну же, – взмолилась Эйла. – Расскажи мне сказку.

– Почему бы тебе просто не взять книгу и не почитать самой? – спросила Крайер.

– Если я теперь умею читать, это не означает, что хочу читать постоянно, – сказала Эйла. – Кроме того, разве я не говорила? Мне нравится слушать, как ты рассказываешь.

– Да, говорила, – промурлыкала Крайер.

– Вот я снова говорю.

– Осторожнее, – предупредила Крайер. -У меня может сложиться впечатление, что я тебе нравлюсь.

Эйла скорчила ей рожицу:

– Не хотелось бы.

– Конечно, – Крайер улыбнулась Эйле, и в её улыбке было столько тепла и нежности, что иногда это почему-то казалось невозможным. Иногда Эйла по-прежнему нервничала, потому что, по её опыту, тёплые и нежные чувства недолговечны; они просто обжигают. Но она старалась. Она всегда старалась. – Что если вместо старой сказки я расскажу тебе новую?