Железное Сердце (ЛП) - Страница 22

– Что у них с головой? – спросила Джунн. – Если они совершают организованные нападения на торговые караваны...

Сторми помотал головой:

– Дело в том, что их нападения не организованы. Честно говоря, вряд ли они пытаются помешать нашим поставкам сердечника. Вряд ли они вообще знают, что везут торговые караваны; вряд ли они способны что-либо осознавать. Они нападают на караваны, потому что те оказываются поблизости. Если бы это была повозка путешественника, одинокий всадник, автом, человек, простолюдин, сам Эзод, результат был бы тем же. Эти существа лишены разума. Если что-то вторгнется на их территорию, они убьют его.

– И какова их территория? – спросила Джунн.

– Граница между Рабу и Варном, – сказал Сторми. – И, по-видимому, некоторые районы Таррина. Не знаю, почему их так много именно в южном Рабу.

"А вот я знаю, – подумала Эйла. – И знаю почему".

– Это из-за Кинока, – сказала она, привлекая их внимание. – После Южных Бунтов у него стало много последователей на юге.

Южные Бунты. Сотни слуг-людей по всем южным поместьям планировали восстание в одну ночь, в одно и то же время, чтобы автомы не могли друг другу помочь или предупредить. Но каким-то образом Кинок всё узнал и предупредил заранее знать. План людей основывался на эффекте внезапности, но план не сработал. Восстания быстро подавили в крови. А Кинок стал героем.

Но Эйла и Крайер выяснили, что Кинок знал о дате восстания, потому что сам был их инициатором. Он использовал свои связи для распространения ложной информации, манипулируя людьми южных поместий, чтобы те спланировали восстание, обречённое изначально.

– Он обманом заставил своих последователей вместо сердечника принимать вещество под названием Паслён, – сообщила Эйла. – Он похож на пыль сердечника, но чёрного цвета. Он говорит им, что Паслён мощнее сердечника, и от него они станут ещё сильнее. Но я видела его истинное действие, – она рассказала Сторми и Джунн о визите к Рози: о языке Рози в чёрных пятнах, о её теле, исхудавшем до костей, о её дрожащих, беспорядочных движениях. – Она не была жестокой, но это не может быть совпадением. Может быть, если долго употреблять Паслён, то превратишься в... чудовище.

Сторми забеспокоился:

– Если это правда, и за этим стоит скир Кинок... то что он планирует? Он что, просто пытается создать армию чудовищ?

– Судя по твоему рассказу, это не похоже на армию, – сказал Джунн. – Ты говорил, эти существа лишены разума и их невозможно контролировать. Вряд ли в этом состоит план Кинока – превыше всего он жаждет власти. Что он от этого выиграет?

– Возможно, он пытается нагнать страху, всех запугать, – сказал Сторми. – Это как предупреждение другим своим последователям, демонстрация силы.

– Нет, – сказала Эйла, лихорадочно соображая. – В этом нет смысла. Мне кажется...

Что ей известно о Киноке? У него склад ума учёного, алхимика. Он бывший Хранитель Сердца, а также скир – тот, кто изучает Четыре Столпа автомов во имя их развития. Он хочет положить конец зависимости своего Вида от Железного Сердца, их слабого места.

Он сам создал Паслён. По мнению Крайер он хочет, чтобы автомы стали неуязвимы. Он послал его не врагам, а своим последователям – например, Рози, которая боготворила его. Эйла сама это видела, когда они с Крайер посетили поместье Рози: как загорались глаза Рози при одном упоминании Кинока. Она обожала его.

И да, прежде всего Кинок жаждет власти.

– Мне кажется, он совершил ошибку, – сказала Эйла, услышав осознание в собственном голосе. – Зачем ему превращать своих самых верных последователей в безмозглые машины для убийства? Наверное, он не знал, в кого они превратятся от Паслёна. Наверное, он просто проверял его действие на них, экспериментировал, но не знал, что отравит их.

Долгое молчание.

Затем Джунн сказала:

– Я знала, что ты будешь полезна.

Сторми опять забеспокоился:

– Ваше величество, думаю, нам следует немедленно отправить на границу подкрепление, – сказал он. – Торговцы хорошо вооружены, но только против мятежников-людей. Уже убито два торговца, их караваны уничтожены. Запасы сердечника в Варне под угрозой.

Джунн кивнула:

– Когда мы закончим, иди прямо к маршалу. Пусть подготовит подкрепление к отправке на рассвете.

– Есть, ваше величество.

– Тем временем, как считаешь, можно ли использовать старые торговые пути? Записи о них легко поднять.

– Я думал об этом, но вряд ли это возможно, – сказал Сторми. – Эти пути стали мишенями во время Войны Видов – мосты разрушили, перевалы заблокировали камнями. Их не использовали уже 50 лет, – в его голосе появились осторожные нотки. – Старые маршруты нам не помогут. Нам нужно новое оружие.

Новое оружие?

Королева прищурилась:

– Полагаю, ты говоришь не гипотетически, советник.

Сторми выпрямился, как будто после упоминания своей должности ему захотелось выглядеть достойным её.

– Как я уже сказал, чудовища появились и в некоторых частях Таррина. Но, похоже, тамошние жители не так беспомощны, как торговцы сердечником. Я разговаривал с торговцем, который проезжал через Таррин и видел их оружие в действии. Он не знал точно, что это такое, но описывал его как "сизый огонь". Похоже на пороховую бомбу, но гораздо мощнее – он сказал, что одной такой бомбой уничтожили 20 монстров – взрывом синего огня.

– Однако в Рабу такое оружие ещё неизвестно, – медленно произнесла Джунн. – Его изобрёл не Эзод, а жители Таррина.

Сторми кивнул:

– И если Эзод тоже захочет себе такое, ему придется взять его силой. Он может претендовать на власть над Таррином, но у него нет там реальной опоры. В конце концов, в Таррине живут в основном люди. Им нет дела до него, он тоже едва замечает их существование. Население Таррина немногочисленное, но у них самоуправление. И даже автомы среди них презирают Эзода.

Он прямо посмотрел королеве в глаза, и Эйле пришлось признать, что он действительно похож на человека, способного дать совет королеве. Каким бы молодым и несносным он ни был, когда они спорили, он был достоин своего титула, и, несмотря ни на что, Эйла почувствовала прилив гордости.

– Ваше величество, – продолжил он, – если нам удастся заключить союз с Таррином, то, возможно, они предоставят нам своё оружие.

– Мне нужно подумать, – сказала Джунн голосом девушки, которой она и была. – А тебе нужен отдых, советник. Когда ты в последний раз спал?

– Два дня назад, наверное, – сказал Сторми почти застенчиво.

Королева вздохнула:

– Иди к маршалу, а потом – в постель.

Эйла перевела взгляд с одной на другого. Они определённо казались знакомы ближе, чем королева и советник. Она могла бы поклясться, что только что заметила искорку тепла в глазах Джунн, даже когда та отчитывала Сторми.

С другой стороны, кисло подумала Эйла, всего пару часов назад Джунн танцевала и смеялась с Бенджи. Возможно, она слишком фамильярна со всеми.

На этом встреча закончилась. Эйле ужасно хотелось схватить Сторми за рукав, прижать к себе, убедиться, что он снова не исчезнет, но она знала, что это детское желание. Это была долгая ночь, Сторми два дня не отдыхал, и оба нуждались во сне.

Он обещал, что они поговорят завтра. Эйла поверила ему. Она должна. Её брат восстал из мёртвых – она не позволит ему исчезнуть снова.

8

Лагерь людей находился немного ниже по течению реки, укрытый еловой рощей. Это был всего лишь небольшой участок лесной подстилки с расчищенным подлеском, где было достаточно места для костра и нескольких циновок для сна. Неподалёку стоял привязанный ещё один пони, маленький толстый чалый. Люди ездили на пони и рабочих лошадках, а не на чистокровных лошадях, как Делла. Крайер надеялась, что они не заметят, насколько Делла хороша. Во время короткой поездки к лагерю Крайер придумала себе легенду. Так она хоть отвлеклась от ужаса последних нескольких часов: напавшей на неё Рози, чудовищ на берегах реки, вида их горящих трупов. Крайер решила, что она человеческая девушка с северо-запада, живёт в предгорьях Адероса, вдали от столицы и дворца правителя. Её родители умерли, и у неё нет братьев и сестёр. Она направляется в портовые города на побережье Стеорранского моря, где ей предстоит сесть на корабль, следующий в Тален, столицу Варна. Она едет в Варн, потому что в Рабу её больше ничего не держит.