Желанная - Страница 17

– Она необыкновенно красива, – злорадно заметил Хоксблад, без зазрения совести посыпая солью открытую только что рану.

– Как давно это было?

– Я оставил Аравию три года назад, мой меч кормил меня, я продавал его тому, кто больше заплатит, пока не прибыл во Францию. Мне нужно было принять чью-то сторону, когда разразится война. Я выбрал Англию.

Уоррик удовлетворенно кивнул.

– Ты приехал как раз к началу турнира.

Только сейчас Кристиан Хоксблад позволил себе повысить голос:

– Турнир?! Боже Всемогущий, неужели вам больше не о чем заботиться? Филипп Валуа собрал флот из ста пятидесяти кораблей.

– Это – слухи. Слухи… ничем не подтвержденные.

– Подтвержденные. Я сам видел корабли, – спокойно объявил Кристиан.

Уоррик побелел как смерть. Аквамариновые глаза зловеще блеснули.

– Пойдем со мной.

Они могли не любить друг друга, эти два воина, но в их отношениях взаимное уважение так или иначе уже присутствовало. И Караульный и Приемный залы дворца были пусты.

– Где король? – требовательно спросил Уоррик одного из стражников.

– Отправился в парк проверить, все ли готово для турнира, милорд.

– Найди его и скажи, что у меня для него новости. Передай, что дело не терпит отлагательства.

Взглянув в лицо Уоррика, оруженосец съежился от страха и пустился бежать.

Кристиан оглядел окружавшую его роскошь.

– Я ожидал увидеть спартанскую обстановку. Правда, говорят, что король должен банкирскому дому Барди почти миллион за прошлую кампанию.

– Верно, – усмехнулся Уоррик. – Король Эдуард оптимист и, если даже проиграет войну, не высохнет от расстройства, а попросту начнет новую.

– Но как он может столько тратить, ни в чем себе не отказывая?

– Делает долги. Он легко может повысить налоги, но не хочет и поэтому так популярен в народе. Король берет лишь десятую часть, причитающуюся ему по праву, но этого, конечно, не хватает, поэтому он занимает деньги, где только возможно. Когда он придет сюда, увидишь собственными глазами и многое поймешь.

Хоксблад молча гадал, откликнется ли король на зов Уоррика. Возможно, Эдуард просто марионетка в руках своих баронов?

Ждать долго не пришлось. В зал решительными шагами вошли двое. Одежда короля отвечала последней французской моде – облегающие штаны-трико и короткий, доходящий до бедер, дублет цвета яркой лазури с золотом. Его спутник был как две капли воды похож на Эдуарда, если не считать черной как ночь одежды. Только когда они подошли ближе, разница между ними стала очевидной: человек в черном оказался гораздо моложе и не мог быть никем иным, как принцем Уэльским.

Проницательные глаза короля впились в Кристиана.

– Клянусь святым Распятием, – громко воскликнул он. – От него ты не сможешь отказаться, хоть он и темнее обликом!

– Но, сир, я и не собираюсь отрекаться. Это мой старший сын Хоксблад де Бошем.

Синие глаза Плантагенета пристально всматривались в смуглого рыцаря. Наконец король кивнул.

– Бошем, это мой наследник, принц Уэльский. Хоксблад поклонился обоим.

– Ваше Величество, ваше высочество.

Молодые люди, не таясь, рассматривали друг друга. Оба были сложены почти одинаково – тот же рост, длинные ноги и руки, превосходно развитая мускулатура. Между ними сразу же возникло нечто, похожее на взаимную приязнь.

– Что у вас за новость, граф? – спросил король.

– Не у меня, у сына, сир. Он только что прибыл из Франции.

– Филиппу удалось собрать огромный флот из ста пятидесяти больших кораблей и множество маленьких судов из герцогств Нормандия и Бретань.

Глаза короля свирепо-воинственно блеснули.

– Вы сами это видели? И знаете, где они находятся? Хоксблад кивнул.

– Недалеко от порта Слейс.

– Проклятый Валуа! Использует берег Фландрии для своих подлых целей!

– Давайте вышибем их из воды на сушу! – нетерпеливо вскричал принц Уэльский. – Ты сказал, что Уолтер Мэнни посылает семьдесят судов! Разобьем французишек!

– Флот на Темзе насчитывает всего двадцать пять кораблей, – заметил Уоррик.

– Адмирал Морли посылает еще два десятка из Пяти Портов. Значит, в общей сложности – сто пятнадцать, – подсчитал король.

– Они уже захватили три наших лучших корабля – «Эдуарда», «Розу» и «Кэтрин». Нужно сделать так, чтобы суда оказались последними пленными! – воскликнул принц. Ему никогда еще не доводилось участвовать в кампании, хотя, кажется, всю жизнь он готовился воевать с французами.

Взгляды Уоррика и Кристиана встретились.

Никаких слов не потребовалось. Оба подумали, что война будет идеальной проверкой мужества, чести, таланта и нравственности каждого из них.

Король заразительно рассмеялся.

– Клянусь Богом, ты прав! Турнир подождет до нашего возвращения: проклятый Валуа не дал нам поразвлечься!

– До меня дошли слухи, что Филипп нанял генуэзских лучников, которые будут сидеть у бойниц кораблей и стрелять прямо с бортов, – предупредил Хоксблад. – Генуэзцы – лучшие арбалетчики[23] в мире. Я сражался против них.

Принц Эдуард, король и Уоррик, переглянувшись, захохотали. Хоксблад недоуменно нахмурился. Король сделал небрежный жест рукой.

– Покажи ему наших! А мы с Уорриком отправимся в кабинет, где хранятся карты, и выберем порты отплытия. Дувр и Сендвич не годятся. Филипп тут же узнает обо всем от своих шпионов. Нужно место с множеством морских рукавов, чтобы можно было спрятать большую часть кораблей по мере их подхода.

Хоксблад окинул Эдуарда III проницательным взглядом. Расточительный, немного хвастливый и, вполне вероятно, тщеславный, но храбрый и решительный. Да, это не король-марионетка! Настоящий завоеватель!

Принц Эдуард привел Кристиана на луг, где тренировались две сотни человек. Сначала луки показались Хоксбладу примитивными. Неужели англичане надеются выстоять против генуэзцев, с детства приученных попадать птице в глаз?

– У вас нет арбалетов? – спросил он Эдуарда.

– Есть. Но мы считаем, что большие луки[24] гораздо лучше.

Кристиан поднял оружие. Легкое, хотя длиной больше шести футов[25]. Стрелы со стальными наконечниками оперены обычными гусиными перьями.

Принц поговорил с двумя молодыми людьми, те выбрали оружие из груды, лежавшей на телеге. Один поднял арбалет, другой – большой лук.

– Теперь смотрите, – велел Эдуард.

Лучники встали в позицию. Арбалетчик опустился на одно колено, чтобы удержать на весу тяжелый самострел, вставил стрелу и спустил курок. Второй, стоя во весь рост, успел за это время выпустить три стрелы.

Эдуард и Кристиан пересекли поле. Все стрелы попали в цель, но те, что были выпущены из большого лука, вонзились в мишень глубже, чем на половину древка.

– Иисусе! Да эти луки просто сеют смерть! Я хочу научиться стрелять!

– Это оружие пехоты, – ухмыльнулся Эдуард. – Обыкновенных валлийских йоменов[26]. Благородный рыцарь умрет от стыда, если его увидят с луком в руках!

Взгляды аквамариновых и синих глаз скрестились и застыли.

– Но ведь вы умеете обращаться с этим оружием.

– Верно, – признался Эдуард.

Эти двое были так похожи. Сердца обоих горели желанием превзойти остальных. Во всем. Следующие три часа пролетели незаметно – Кристиан пытался овладеть новым для себя искусством. Наставником его стал сам принц Уэльский, увлеченный не меньше ученика. Скоро они велели установить мишень на другом лугу, на противоположном берегу Темзы, и решили попробовать поразить цель через широкую реку.

К этому времени Али и Пэдди ухитрились отыскать Кристиана. Они поставили коней рядом с лошадьми Бошемов, но не знали, где будет жить хозяин – в том крыле замка, где покои Уоррика, или велит раскинуть шатер.