Желание женщины - Страница 42

Повариха повернулась и стряхнула руку Уиллы.

– Не трогай меня. Не стоит ко мне хорошо относиться, я не заслуживаю этого. Я не смогу ничего объяснить, если ты будешь добра ко мне. Так ты только заставишь меня расплакаться.

Уилла убрала руку, се глаза заволокло слезами. Кажется, женщина уже плакала, не замечая этого.

– Хорошо. Олснета кивнула.

– Я хотела, чтобы ты умерла, – выпалила она. Уилла вздрогнула, но промолчала, позволив Олснете

продолжать.

– Это неправда. Нет, поначалу нет. Когда я считала тебя мертвой, я горевала о тебе так же, как и о Лувене. Мне больше незачем было жить. Дни тянулись подобно годам. Жизнь была бесконечной. Я подумывала о самоубийстве, но священник сказал, что я попаду в ад и никогда больше не встречусь с Лувеной и с тобой. Потом лорд Ричард заболел. Большую часть времени я проводила на кухне, но слуги стали поговаривать о молодой красивой женщине, которая приходит к нему в комнату. Мне было любопытно, кто это такая, но я и понятия не имела, что это ты. Я была среди тех, кто нашел его. С тех пор как ухудшилось его здоровье, я носила еду ему в комнату. В то утро я, как обычно, принесла ему завтрак. Я вошла в его комнату и поставила поднос на сундук у его кровати. Я повернулась, чтобы взглянуть на него, и тут же поняла, что он умер. Его лицо было серым, расслабленным и пустым. Он сжимал свиток, на внешней стороне которого было написано – «Уилла». Я удивилась. Почему он умер, сжимая в руках письмо, адресованное ребенку, который умер десять лет назад? Я не смогла устоять перед искушением и прочла его.

Я не могла поверить в то, что было написано в этом письме. Он обращался к тебе так, будто ты все еще была жива, хотя я знала, что ты умерла. Он сам мне сказал об этом. Потом я прочла о том дне и о том, что моя Лувена умерла вместо тебя, и о том, что он благодарил за это Бога. Ее горе было таким огромным, что Уилла почувствовала, что у нее болит сердце.

Олснета подняла голову и решительно продолжила:

– Вошла другая служанка, и я спрятала письмо под своей одеждой. Я сказала ей, что лорд умер и надо послать за лордом Уайнекеном. Потом я взяла поднос, который принесла, и вышла, прихватив письмо. Я читала его множество раз. Я перечитывала его снова и снова. И каждый раз, когда я читала, что Лувена умерла вместо тебя, а он благодарил за это Бога, я…

Олспета замолчала, сделала глубокий вдох, потом потрясла головой, избавляясь от владевшей ею злости.

– Лорд Уайнекен уехал, чтобы известить лорда Дюлонже, что тот стал графом. Я хотела вернуть письмо во время его отсутствия, но не смогла с ним расстаться. Потом приехал Дюлонже, а за ним лорд Уайнекен. Я была занята подготовкой к свадьбе, и каждый раз, когда у меня появлялась возможность отлучиться и вернуть письмо, лорд Уайнекен находился в комнате и искал письмо. Потом приехала ты.

Она подбоченилась.

– В тот день меня не посылали помогать тебе, посылали одну из молодых служанок. Я дала ей работу на кухне и заняла ее место. У меня было полно работы, но мне нужно было убедиться в том, что ты жива. Я подумала, что письмо могло быть просто бредом больного умирающего человека.

Она снова взглянула на Уиллу, в ее глазах была смесь злости, горя, сожаления и печали.

– Ты выросла такой красавицей! А теперь ты собралась выйти замуж за графа. А мой ребенок лежал в холодной могиле. Я…

Она задохнулась. Уилла больше не могла выносить это. Она сделала шаг вперед и протянула руки, чтобы успокоить се. Олснета тут же отшатнулась.

– В тот момент я ненавидела тебя, – стыдливо призналась она. – Ты жила, а мой ребенок умер. Ты была красивой, счастливой и собиралась выйти замуж. Я хотела, чтобы ты умерла так же, как и моя дочь. Чтобы ты была там, где ты, как я думала, находилась все эти годы, пока я оплакивала тебя. Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не задушить тебя голыми руками. Я должна была улыбаться, восхищаться твоим красивым платьем, твоими красивыми волосами, твоей удачей, пока изнутри меня разъедала желчь. Она снедала меня во время свадьбы и первой части праздника. Дальше я не выдержала. Я…

Она замолчала.

– Ты наполнила кувшин медом и ядом и поставила его в нашу спальню.

Обе женщины вздрогнули, когда Хью произнес то, что не смогла произнести Олснета.

– Хью! – испуганно вскрикнула Уилла, но затем заставила себя улыбнуться. – Я…

– Предполагается, что ты находишься у себя в комнате.

От его резкого тона Уилла вздрогнула. Хью был просто в бешенстве.

– Да, но я спустилась, чтобы…

– Встретиться с тем, кто пытается убить тебя с момента твоего приезда сюда, – резко договорил он и повернулся к поварихе. – Кто напал на меня на просеке? Твой любовник?

– Человек на просеке? – удивленно спросила Олснета. – Я не…

– И кто поджег сегодня дом? Твой любовник был уже мертв, так что я думаю, что это ты сделала сама, если только ты не вовлекла в это племянника.

– Поджег дом?

Олснета смотрела на Хью с изумлением, потом выпрямилась.

– Я ничего не знаю про нападение на просеке и поджог дома. Да, я отравила мед в тот первый вечер, но… – Она посмотрела Уилле в глаза. – Я пожалела об этом в то самое мгновение, когда увидела, как ты поднимаешься по лестнице.

– Не настолько сильно, чтобы поторопиться наверх и сделать так, чтобы она не выпила его, – огрызнулся Хью.

Олснета не обратила на него никакого внимания, она смотрела только на Уиллу.

– Я хотела пойти за тобой, чтобы признаться во всем, но испугалась. Единственное, на что я надеялась, так это на то, что ты не захочешь пить и не выпьешь отраву. Я провела ужасную ночь.

– Не такую ужасную, как я, – с отвращением пробормотал Хью.

– Я не могла спать, а когда ненадолго засыпала, меня преследовала Лувена, ругавшая меня за то, что я навредила той, кого она любила как сестру. Я обрадовалась, когда все обошлось, и благодарила Бога, что ничего не случилось. Даю слово, я больше не пыталась навредить тебе. Я могла это сделать. Я готовила все, что ты здесь ела, и, если бы захотела, могла бы отравить тебя уже давно, – добавила она в собственную защиту.

– Только при этом умер бы твой племянник, потому что после первого отравления я назначил его на должность дегустатора, – сухо отреагировал Хью.

Олснета сделала рукой отрицательный жест.

– Ба! Гавейн. Я его не люблю. Возможность того, что он умрет, едва ли остановила бы меня, если бы я хотела смерти Уиллы. В детстве оп был мерзким отродьем и остался таким же неприятным, когда вырос. Гавейн бесхарактерный и жадный человек, а это плохое сочетание. Оп всегда ищет, где бы ему поживиться на дармовщинку. Думаю, вам лучше приглядывать за ним. Ради пары ботинок он может нанести удар в спину.

Хью молчал.

– Значит, ты отрицаешь то, что имеешь какое-то отношение к сегодняшнему пожару в доме и человеку на просеке?

– Я ничего не поджигала. Я даже не знаю, как добраться до дома и просеки, о которых вы говорите. Я не знала о существовании дома.

Повариха выпрямилась, признавая свои ошибки.

– Нет. Я не имею ничего общего ни с тем, ни с другим. Я несу ответственность за яд, за то, что взяла письмо… и ударила Балдульфа.

Она выглядела огорченной.

– Зачем ты ударила Балдульфа? – спросила Уилла. Олснета закусила губу.

– Я раскаиваюсь в этом, я раскаиваюсь во всем. Мне нужно извиниться перед Балдульфом. Я не собиралась бить его так сильно, но очень испугалась. Я пошла в комнату, чтобы вернуть письмо, и наконец-то увидела ее пустой. Я пыталась найти место, в которое лорд Уайнекен мог еще не заглядывать. Я открыла ставни, чтобы лучше видеть, но они начали хлопать, издавая ужасный шум. Я торопилась закрыть их, когда услышала, что ты зовешь лорда Уайнекена. Я знала, что ты решишь, что он в этой комнате, и придешь. Я думала, что нахожусь в безопасности, когда ты вошла и, не заметив меня, тут же направилась к ставням. Я собиралась выскользнуть из комнаты, когда услышала, что тебя зовет Балдульф. Я испугалась, мне показалось, что я пропала. Он войдет, вы двое найдете письмо, один из вас увидит меня. – Олснета пожала плечами. – Я схватила подсвечник, стоявший на столе рядом со мной, и, когда Балдульф уже зашел в комнату, стукнула его по голове и убежала.