Ждущая тебя (СИ) - Страница 6

— Нет, Ева. Плеснуть в меня кипятком и огреть туркой по голове — плохая идея. Давай выпьем кофе. Как старые приятели или любовники.

Лицо Евы покрылось лёгким румянцем. Она разлила кофе по маленьким чашкам, подтолкнула одну из них ко мне.

— Хороший кофе. Вкусный. Ты молодец.

Я нарочно смаковал напиток. Но всё время думал лишь о том, как он будет чувствоваться с её губ и языка. Да. С острого бойкого язычка, которым она умеет ласкаться. Быстро, сладко, возбуждающе. Уже сейчас меня накрывает возбуждением. Член упирается в ширинку на брюках. Рвётся в бой. Ева-а-а-а… Утоли мой голод… Но сначала вопросы.

— Откуда твой образ взялся в «CVR»?

— Что?

— Не притворяйся дурочкой. Все знают «CVR».

— Я не пользуюсь «CVR», — быстро ответила она.

— Врёшь.

— Нет. Можешь пройтись по всему дому. Я. Не пользуюсь. Услугами. Компании. «CVR».

— Сейчас ты сказала правду. А предложением раньше почему-то соврала. Да-да, Ева, ты соврала. Нас учили распознавать ложь. И ты нагло врёшь. Нагло и при том неумело. Давай расскажи, откуда твой образ в «CVR»? И не только…

Я раскрыл чемодан и достал фотографию, ткнул в неё пальцем.

— Где это место, Ева?

Она побледнела и сжала челюсти.

— Где это место, Ева? Разожми свои зубки и скажи мне ответ. Или я разожму их сам. Лезвием. Тебе не понравится.

— Ты маньяк! Ты помешался на «CVR»! Что тебе от меня надо?

Ева вскочила, обняв себя за плечи.

— Сядь.

Она металась по кухне, мельтешила перед глазами. Бесила. Она не такая. Сейчас. Нет. Та была умиротворённая и нежная. Эта — нет. Я встал и шагнул к ней, потянув её на себя. Уцепился пальцами за плечи. Сел на диванчик, стоявший на кухне. Усадил её сверху. Со стороны казалось, что она оседлала меня сама, а не сделала это по принуждению. Близость её промежности волновала. Заставила кровь прилить к члену. Она почувствовала. Блядь, этот стояк невозможно было не почувствовать. Дёрнулась.

— Дразнишь? Мы дойдём и до секса. Чуть позже. А сейчас я хочу узнать про это место. На фотографии.

Я всунул ей в руку фотографию. Переместил руки на попку, устраивая поудобнее на себе. Тонкие хлопковые штаны и трусики. На мне — чёрная униформа и плавки. Но даже через несколько слоёв ткани чувствую тело её промежности. Мягкая, податливая, да? Влажная? Нет. Ещё нет. Но будет. Обязательно. Очень влажной. Такой, что можно будет лакать, наполнив ладонь её соками. Будет охуенно вкусно и жарко. Это не сухая дрочка в ладонь на виртуальную картинку. Гораздо большее.

Прижимаюсь ртом к её шее, облизывая кожу языком. Прикусил. Тяну на себя. Он всхлипывает сквозь стиснутые зубы, втягивает воздух со свистом и пытается оттолкнуть меня ладонью левой руки. Не получается. Прижимаю её к себе теснее, сжимаю пальцы на попке. Вскрикивает.

— Больно!

— Тебе не понравилось?

— Нет, я не люблю боль.

Один в один как в виртуальной реальности. Срывает тормоза, жадно покусываю кожу, оттягивая ворот свитера. Тонкие, худенькие плечи и выпирающие ключи. Прижимаюсь ртом, обвожу губами. Втягиваю в рот кожу, сосу, оглаживая языком. Останется засос. След. Ммм…

— Отпусти… Пожалуйста…

— Нет, Ева. Давай рассказывай мне об этом месте. И как, блядь, ты и это место оказалась в виртуальной реальности, создаваемой очками «CVR»!

Глаза полны бессмысленного страха. Легонько хлопаю её по щеке.

— Ева… Я всё равно узнаю правду. Но будет лучше, если ты расскажешь сама.

Она кривится, отворачивая лицо. Потом внезапно разворачивается:

— Ты один из этих да? Из тех, кто предпочитает симуляцию реальной жизни?

Отвечаю вопросом на вопрос:

— Именно поэтому у тебя в доме нет нормальной Сети?

— Не твоё дело, парень.

— Марк.

— Ха! Можно подумать, это настоящее имя.

— Да. Настоящее. Такое же настоящее и реальное, как ты. И как это место на фотографии… Давай рассказывай.

— А потом? Потом ты меня отпустишь?

Раздумываю.

— Да.

Потом. Столько всего можно вместить в это короткое слово «потом» и она не уточнила дату. Так что отпущу… Потом…

Она вздыхает и смотрит на фотографию. Потом тянется, откладывая её на стол, говорит, смотря только на неё. Но не на меня.

— Это местечко. На берегу Атлантического океана. Тихая, спокойная бухта. Не загаженная туристами…

— Далеко?

— Час полёта на аэромобиле и на обычном мобиле ехать сорок минут. Неподалёку от бухты — домик. Иногда там бывает сыро, а когда ветер дует с океана — прохладно. Но всегда можно растопить камин. Там всё… по старинке. Без отапливаемого пола. Панорамные окна во всю стену с видом на океан. Красиво… Очень.

Меня баюкает звук её голоса. Нет, не баюкает. Ласково касается кожи, скользит по мне. Нежно-нежно. Прокатывается мурашками. Перед глазами щёлкают кадры. Я вижу их её глазами и частично потому, что видел это через виртуальные очки. Красиво, да. Пальцы потихоньку поднимают свитер и ложатся ей на талию. Она вздрагивает.

— Рассказывай.

— Что именно? Что ты хочешь услышать от меня? Я назвала тебе, где найти это место.

— Не-е-ет, я хочу услышать не только об этом месте. Я видел… И всё было каждый раз одно и то же. Не мог изменить. Хочу услышать от тебя. Кто там был? Что это, вообще, такое?

— Что именно ты видел?

Я усмехаюсь:

— Тебя. На берегу океана. Тонкий плед в клеточку. Корзинку для пикника. Солнце в бокалах с красным вином. Волны. Одна на другую без конца. Я строил песчаный замок. Грёбаный песчаный замок. Раз за разом. Не я строил, кто-то другой. В дебильных шортах кислотного цвета и рубашке. Строил он, но создавалось впечатление, будто я. Каждый раз, представляешь? Сидишь, блядь, в чьей-то черепушке и лепишь куличики, как трёхлетка. Бьёшься изнутри и не можешь найти выход. Губы говорят не то, что надо. Руки сами лепят… Потом ты. Знакомство, секс…

Я поднимаюсь пальцами выше. Ищу линию бюстгальтера. Её нет. Свитер надет на голое тело. Накрываю ладонями грудь, сжимая пальцами.

— Отпусти!

— Нет… Что дальше? Секс, встречи… Хочется уйти, изменить. Не получается. Всегда одно и то же. Охуенный секс. Но на бесконечном повторе.

Я сжимаю пальцами грудь. Обводя пальцами ареолы сосков, и сжимаю их выкручивая. Ева вскрикивает.

— Сиди, Ева…

Я катаю соски между пальцев. Чувствую, как быстро колотится её сердце. Колотится как сумасшедшее. Стремится упорхнуть, как и его хозяйка. Ей нравится. Тело послушно отзывается. Соски набухают, становятся чувствительными, острыми. Задираю свитер, разглядываю светлую кожу груди с розоватыми крупными ареолами.

— Твоя очередь, Ева. Рассказывай. Кто и что там делал.

Прижимаюсь губами, мягко целуя кожу. Накрываю ртом тугие вершины, ударяя по ним кончиком языка. По очереди. Молчит, ошарашенная происходящим. Щёки покраснели. Стыдится своего возбуждения? Толкаюсь бёдрами наверх. Сжимаю зубы на соске, тяну его себя.

— Прекрати-и-и-и…

— Ни хрена. Рассказывай.

— Это… это мой муж там…. Тогда он ещё не был мужем. Просто познакомились, встречались…

— Охуенно горячие у вас встречи. Вкусные. Дальше что?..

Цепляю зубами сосок, дёргая его из стороны в стороны. Покрасневший, с отметинами зубов, набух и вызывающе торчит вперёд. Хочет, чтобы его как следует пососали и поласкали языком. Мягко втягиваю его в рот вместе с ареолой и дразню. Переключаюсь на другую грудь и возвращаюсь к первой, прижимаюсь к ложбинке между грудей, собирая языком бисеринки выступившего пота. Она уже дышит тяжело и часто. Всё ещё сопротивляется возбуждению, охватившему её тело. Но если я всё правильно понял, в её тугой узкой дырочке не было никого с тех пор, как погиб её муж, Мэтью. Может быть, только эти пальчики? С короткими круглыми ногтями. Шаловливые пальчики, которыми она тянется к фотографии. Хватает и бьёт меня по голове с размаху.

Острый угол впился бы в висок. Но у меня всё ещё отменная реакция. Чуть более замедленная, по сравнению с той, что была раньше. Но с гражданскими не сравнить. Я плавно отклоняю голову в сторону.