Жди меня - Страница 17

– Прежде всего ты обязана заботиться о своих родителях, Минерва, – втолковывала Дженет Арбакл, удивляясь, что дети столь неблагодарны. – Постой, не уходи. Сядь и выслушай нас с отцом.

– Мама, я уже давно вас слушаю, – возразила Минерва, – но не понимаю ни единого слова. Меня ждет работа.

Как обычно, Портос предпочел уклониться от разговора первостепенной важности, делая вид, что его посетило вдохновение. Он развалился в кресле в уютном розовом будуаре своей жены, пряча глаза за темными стеклами очков (однажды Портос услышал, что Перси Биши Шелли и лорд Байрон носили очки с темными стеклами, и с тех пор не расставался с ними), и нетерпеливо ждал, когда жена покончит с неприятным делом.

Но как бы там ни было, виновником случившегося следовало считать самого Портоса. Ему первому пришла в голову злополучная идея. Заварив кашу, он любезно предоставил жене право расхлебывать ее.

– Мистер Арбакл, – окликнула его Дженет, – будьте любезны, вразумите свою дочь.

Портос расхохотался, заворочался в кресле, подтянул колени к груди и вытер слезы, струящиеся по багровым щекам.

Дженет в изнеможении закатила глаза.

– Ну хорошо, Минерва, я постараюсь выражаться яснее. Ты говоришь, что не поняла ни слова. Но тебе вовсе незачем понимать то, что я говорю. Просто скажи, что ты согласна, и выполни нашу просьбу.

С преувеличенно громким вздохом Минерва опустилась в кресло и закрыла глаза. Это уж слишком!

– Миссис Хэтч сказала, что Макспорраны уже едут, – продолжала Дженет Арбакл. – Они могут явиться сюда с минуты на минуту. Но прежде чем они войдут в дом, ты должна дать согласие. Мистер Арбакл, да помогите же мне!

Эта просьба вызвала у Портоса очередной взрыв веселья.

– Папа! – Минерва выпрямилась и уставилась на отца в упор. – Мама к тебе обращается.

– Ничего подобного, – возразил Портос, мгновенно посерьезнев и нахмурившись. – Она просто напоминает обо мне, чтобы придать вес своим словам. Я артист! Я не вправе тратить свое драгоценное время на мирскую суету! Следовательно, ты немедленно должна забыть о своих нелепых изобретениях и обратить все свои недюжинные умственные способности на то, чтобы вытащить нас из долговой тюрьмы.

Дженет ахнула, не в силах поверить в черствость собственного мужа.

– Как ты можешь? Сказать об этом вслух?! Да еще в моем присутствии?! Мне дурно! Минерва, дай мне нюхательные соли!

– Ты совершенно здорова, мама. И долговая тюрьма нам не грозит. Папа просто пошутил – верно, папа? Разумеется, нам следует сократить свои расходы. Тратить деньги надо с умом. Но не будем забывать, что в последние годы папины картины приносили нам приличный доход. Каждый раз, когда он отправляется в Эдинбург или Лондон, чтобы продать свои полотна, я вспоминаю огромные суммы, проставленные на чеках, и горжусь своим отцом. По-моему, ты стал одним из самых известных и модных художников в мире, папа.

– Пожалуй, да, – отозвался Портос.

– В таком случае я не понимаю, – продолжала Минерва, – почему вы с мамой то и дело грозите всем нам разорением? Примерно с пятнадцати лет мне известно, что твой доход почти равен нашим расходам. Стоит нам слегка умерить аппетиты и отказаться от излишеств, которые вы оба называете «предметами первой необходимости», – и мы сумеем даже откладывать деньги.

– Не возьму в толк, о чем она говорит, – заявил Портос, безвольно свесив руки до самого пола. – В этом доме творец я, а не вы, мисс. Вам давно пора обратить свои таланты на пользу семьи – именно для этого Бог вам их и даровал. А про молодого Фэлконера забудьте раз и навсегда. Надеюсь, я ясно высказался?

– Арбакл! – воскликнула Дженет, подкрепив возглас незаметным пинком из-под подола своего нового светло-зеленого платья с оранжевой отделкой. Ей вдруг пришло в голову, что турнюр надо было сделать попышнее. – Арбакл, я совершенно согласна с тем, что Минерва просто обязана посвятить себя финансовым делам семьи. В последнее время она слишком часто занимается глупостями. Но должны ли мы вмешиваться в личную жизнь своей дочери?

Минерва встала и направилась к окну причудливой формы, в раму которого были вставлены разноцветные стекла. Достав из какого-то потайного кармана своего экзотического наряда маленький бинокль, она поднесла его к глазам.

– Разумеется, твой отец прав, Минерва, – продолжала Дженет. – Кстати, зачем ты носишь эти нелепые одеяния? А прическа? С распущенными волосами ты похожа на обычную крестьянку. Что за возмутительная небрежность! И больше никаких глупостей, ясно? По крайней мере не трать на них столько времени. И еще одно… ты не должна встречаться с Греем Фэлконером. В конце концов, целых три года мы считали, что он мертв. За три года любая невеста, даже дурнушка, могла выйти замуж, дорогая. Подумай, что скажут люди, если ты примешь с распростертыми объятиями того, кто не вспоминал о тебе целых три года, а потом вдруг соблаговолил вернуться?

Минерва даже не шевельнулась. Она вдруг застыла в неподвижности, словно увидев за окном нечто чрезвычайно любопытное.

– Детка, ты ведешь себя точь-в-точь как твой бессердечный отец, – мягко упрекнула Дженет. – Ты пропускаешь мои слова мимо ушей. Вы оба живете в мире иллюзий, надеясь, что я ничего не замечу.

Портос хмыкнул и перевернулся в кресле так, что его голова оказалась на сиденье, а скрещенные ноги в черных атласных шлепанцах свесились за спинку.

– Пора поговорить серьезно, – заявила Минерва, не глядя на родителей. – Со вчерашнего дня вы несколько раз заводили разговор о том, что мы оказались в стесненных финансовых обстоятельствах. Но причины и размеры своих долгов вы предпочитаете от меня утаивать. Может, я чего-нибудь не понимаю?

Стараясь производить поменьше шума, Дженет придвинулась к Портосу, приподняла юбки и резко толкнула его коленом в плечо.

Портос вскрикнул и сел, а Дженет немедленно опустила юбки и выпрямилась. Поскольку мистер Арбакл часто вскрикивал без причины, Минерва даже не обернулась. Дженет нахмурилась. Скверная, неблагодарная девчонка соглашалась слушать своих многострадальных родителей, только когда они говорили без обиняков!