Жандарм (СИ) - Страница 7

Старик довольно бодро выбрался из машины и не дожидаясь меня пошел прямо ко входу. Стоящий там служивый быстро «ощупал» взглядом нас и когда старик приблизился к нему, предупредительно открыл тяжелую дверь. Да так и держал, пока я не зашел следом внутрь. Перед тем как зайти, я успел прочитать надпись на висевшей сбоку от входа табличке: «Управа Тверской губернии. Магистратъ.».

Внутри был широкий холл с дубовым паркетом. Стены были украшены деревянной росписью, висели картины с природными пейзажами. С потолка свисали люстры, украшенные множеством стеклянных подвесок. Свет, проходя сквозь них, создавал на полу и стенах причудливый узор, еще больше украшая помещение. После серой пыльной дороги и будто побитых пылью каменных зданий, создавалось впечатление, что ты попал в какое-то райское место. Контраст был очень силен.

Справа от входа была лестница на второй этаж. Деревянные перила тоже не избежали резца неизвестного мастера, органично дополняя общий интерьер холла. На ступеньках лежала красная ковровая дорожка, по краям которой были вышиты цветочные узоры.

Слева была деревянная стойка с телефоном и массивным канделябром. Сам телефон имел круглый циферблат и большую ручку, украшенную тонкой серебряной вязью. Канделябр тоже не избежал руки мастера и ни в чем не уступал окружению, являясь еще одним предметом искусства. Что телефон, что канделябр были довольно большими и даже на вид тяжелыми — такими стукнешь разок по темечку и можно панихиду заказывать.

«Хозяйкой» этого богатства была дама около сорока лет в строгом платье под горло. Она острым взглядом смотрела на нас, словно желая прогнать, чтобы мы не оскверняли своим видом местное великолепие.

— Здравствуйте, господа. Вам назначено?

— Маргарита Всеславовна, — старик вытянулся в струнку и коротко кивнул, прижав подбородок к шее. — Я не ко Льву Сергеевичу, а к Петру Мироновичу, привел внука на обследование.

— Что-то серьезное? — на строгом лице появилась тревога. — Я слышала о ранении Григория, но неужели оно затронуло даже дар?

— Увы, — слегка развел руки в стороны дед, словно извиняясь. — Так он у себя?

— Да, сейчас спрошу, сможет ли он вас принять.

Сняв массивную трубку телефона, она совершила последовательно несколько витков на циферблате, набрав трехзначный номер и дождавшись ответа с той стороны, доложила о нас.

— Прибыли Борис Леонидович с внуком на обследование. Впустить? — ей ответили, после чего дама чинно положила трубку и повела рукой вглубь холла. — Петр Миронович вас ожидает.

— Благодарю-с, — снова кивком поблагодарил даму дед и двинулся вглубь холла.

В противоположной от входа стороне был ряд окон, а когда мы дошли до него, я увидел уходящий в обе стороны коридор, что проходил здание насквозь. По одну сторону коридора были окна во внутренний двор управы, а с другой стороны — ряд дверей в кабинеты местных чиновников. Ряд не такой уж большой, от одной двери до другой было не меньше десяти метров, что говорило о размерах каждого кабинета. Руководство управы и ее служащие не отказывали себе не только в роскоши, что украшала внутренние помещения, даже холл, но и в площадях для каждого начальника.

Вдоль коридора напротив дверей стояли небольшие удобные диванчики для ожидания. Парочка из них была занята мужчинами в статском платье, как было написано на одной из табличек магазина по пошиву одежды, что я заметил на улице. Крой добротный, но ткань не слишком дорогая — даже мой взгляд отмечал ее грубость. Ну и окраски никакой не было. Я вообще заметил, что на одежде ни у кого не было изображений, выполненных красителем — только вышивка и то в основном у женщин.

На нужной нам двери из красного дерева висела позолоченная табличка с выгравированной надписью: Петръ Мироновичъ Коршуновъ. Заведующий отделомъ по магическому искусству. По краю таблички вилась выгравированная цветочная лоза.

Старик два раза ударил кулаком в дверь и, дождавшись одобрительного «войдите», толкнул ее и шагнул внутрь. Я проследовал за ним и остановился на пороге, с любопытством разглядывая убранство кабинета. Здесь роскоши было гораздо больше, чем в коридоре. На полу лежал дорогой ковер. Вдоль окон с противоположной от входа стороны был ряд стульев. Высокая спинка, сидения обиты мягкой тканью с каким-то наполнителем. Общий стиль исполнения навевает ассоциации с тронным залом. Справа перпендикулярно окнам и двери стоит массивный стол, за которым сидит хозяин кабинета. Столешница у стола каменная, похоже сделана из белого мрамора. Ножки выточены из того же камня, да еще им придан вид лап какого-то ящера. На ум приходит слово «дракон». Неужели здесь есть такие существа? Еще один «привет из прошлого» — я знаю, кто такие драконы и что их не существует, но и про магию я думал, что она миф.

— Петр Миронович, здравствуйте, — отвлек меня от разглядывания ножек стола голос деда.

— Борис Леонидович! Рад, искренне рад, — широко улыбаясь, встал из-за стола полноватый дядька.

Черные короткие волосы с залысинами, широкие густые усы, как я заметил, характерные в большей части для представителей военного сословия. Заметно брюшко, но толстым хозяин кабинета не выглядит. Подойдя к нам, он обнял деда как старого приятеля, мне же достался короткий кивок. Я ответил ему по наитию тела — прищелкнул каблуками, вытянувшись по стойке «смирно», и вернул такой же кивок.

— С чем пожаловали?

— После ранения мой внук наконец-то пришел в себя. К сожалению, у него возникли непредвиденные сложности с магией и согласно императорского указа от тысяча шестьсот семнадцатого года мы пришли на обязательное обследование.

— Прискорбно слышать такие новости, — с искренним сочувствием покивал Коршунов. — Но тогда не будем откладывать. Дел еще порядочно. Кстати, ка поживает твоя внучка?

— Благодарю, она моя отрада, — улыбнулся дед. — Скоро у нее должны начаться каникулы в гимназии. Приглашаю тебя и твою семью к нам в гости.

— Да, Лизонька будет рада встретиться с Катенькой. Жаль, что они поступили в разные гимназии. Они так дружили.

— Ну вроде и сейчас не враждуют, — заметил дед.

— Да-да. Но извини меня, заболтался я что-то, — улыбнулся Петр Миронович. — Это просто радость от встречи старого друга. А то ты в последний год почти не вылазил из своего поместья. Надеюсь, наконец как Григорий пришел в себя прекратишь свое добровольное затворничество.

— Как получится, — уклонился от прямого обещания дед.

— Прошу за мной.

Мужчина указал на дверь в стене за его столом, что была искусно вписана в общий стиль интерьера и не бросалась в глаза, отчего я ее и не заметил поначалу.

За дверью оказалась небольшая комнатка. Пол облицован белой кафельной плиткой, потолок выбелен известкой. Да и дальше побелка доходит до уровня плеч. Дальше уже до пола стены обложены серым мерцающим камнем. Посредине комнатки стоит кушетка. Справа от входа — вешалка под одежду и стул рядом с ней.

— Раздевайтесь, молодой человек, — махнул на вешалку мужчина, а сам прошел к кушетке.

Ничего более в комнатке не было. Зато пока снимал с себя пиджак, брюки и туфли, обратил внимание на саму кушетку. В ее изголовии куда подошел Коршунов были вмонтированы драгоценные камни. Семь штук. Я узнал опал, аметист, малахит, алмаз, рубин и сапфир. Еще два оказались мне не знакомы. Рама кушетки тоже была не обычной, выполненной из стальных трубок, по которым сверху кто-то нанес серебром вязь узоров. Необычность была не только в том, что на грубый металл нанесли гравировки, но и в самих узорах. Это был не цветочный или травяной стиль, как при украшении ковров или деревянных стен, что я видел в здании. Линии здесь часто были ломаными, иногда почти не связанными между собой. Зазор между двумя схематичными рисунками мог достигать трех сантиметров, или два узора вообще могли «наезжать» друг на друга.

— Прилягте, помните процедуру?

— Нет, — ответил я честно.

Коршунов пожевал губами, скосившись на деда.

— Ничего сложного от вас не требуется, просто возьмитесь за ручки и подайте в них свою магию. Вы это можете сделать?