Жандарм 3 (СИ) - Страница 6

— Ну раз мы все решили, — стал подниматься довольный Посеребренный, — тогда мы пойдем. Я уж вразумлю своего отрока! — сжал он кулак и потряс им, словно угрожая собственному сыну.

— Нет, мы еще не закончили, — остановил я мужчин.

— Но ведь вы сказали, что когда они принесут вам извинения, вы отзовете заявление из полиции? — напрягся Посеребренный.

— Да. Но это касается только их проблем с полицией. Но не с институтом.

— А что не так с институтом? — не понял Завилов. — Парням еще год учебы остался, и пусть звезд с неба они не хватают, но программу тянут уверенно.

— Пусть в тюрьму они и не попадут, но здесь им спокойной учебы не будет. Они должны перевестись в другой институт или будут отчислены!

— Это уж не вам решать, — уверившись, что вопрос с полицией решен, тут же «воспрял» Посеребренный. — Мы говорили с ректором, и он нам пообещал, что если мы уладим вопрос с вами, то дети смогут спокойно учиться дальше.

— Ректор не знает многих нюансов, — стал я наводить тумана. — Вы думаете, они просто так на меня напали? Никто другой ведь на это не пошел! Только они! Не в том ли дело, что у них не так все гладко в институте, как они вам говорят? И они испугались, что я выведу их на чистую воду. Даже если они прекратят совершать проступки, кто сказал, что их нельзя будет привлечь за уже сделанное?

— И вы обещаете не ворочать их прошлое, если мы переведем их в другой институт? — нахмурился Завилов.

— Да. Специально я тогда искать не стану. Ну а если всплывут их «художества»... то для начала могу связаться с вами.

Не знаю, поверили ли они тому, что их дети натворили что-то в прошлом, за что их можно будет исключить, но вот в то, что спокойной жизни я им не дам — поверили прекрасно.

Распрощавшись с ними, я пошел к ректору. Оставаться в институте больше не было никакого смысла. К кому из кураторов кружков подойти в первую очередь и как это лучше всего сделать, я еще не придумал, а просто просиживать штаны на занятиях не видел смысла. При мне еще ни разу ни один студент не срывал лекции и вполне возможно, если троица выполнит мое требование, студенты даже дышать в мою сторону начнут через раз. Кто же захочет ссориться с тем, из-за кого можно лишиться учебы?

— Ну как? — встревоженно встретил меня Котельников. — Договорились?

— Да. Студенты принесут свои извинения.

— Ну вот и славно, — заулыбался он. — И правильно. Ну совершили ошибку, что же им, жизнь теперь ломать?

— Игорь Александрович, — прервал я его, — я еще не до конца пришел в себя и хочу пойти домой. Отлежаться. Разговор вышел сложный.

— Идите, — на радостях тот даже не стал вспоминать, что я итак забегаю в институт урывками. — Отлежитесь, а потом с новыми силами... — тут он наверное представил, как я могу закрутить гайки студентам, «с новыми-то силами» и какая будет ответная реакция и тут же поперхнулся. — Кхм.. Ну да вы меня поняли.

— Конечно, — усмехнулся я. — И вот еще что, — пришла мне в голову идея, — когда я был в полиции, то узнал, что скоро собираются запретить свободное использование опиума и кокаина. Они уже собирают данные об их вреде и как эти вещества подталкивают людей на преступления. Потом эта информация будет подана императору...

Котельников настороженно смотрел на меня, ожидая продолжения.

— Я предлагаю запретить использовать эти вещества на территории института. А тех, кто примет опиум или кокаин перед посещением занятий — не пускать на территорию. И когда выйдет эдикт императора, наше заведение будет не просто первым его исполнившим. Нет, мы будем выглядеть, как первыми понявшими их опасность, теми — кто способен смотреть в будущее и реализовывать его в настоящем!

— Эээ, — растерялся Котельников. — Спасибо за предупреждение. Я подумаю. Да и с деканами надо посоветоваться. Реализовать ваше предложение не так просто, как может показаться на первый взгляд.

— Подумайте, — кивнул я и наконец покинул его кабинет.

Выйдя на улицу, я впервые за последние несколько дней не знал, чем сейчас заняться. Нет, дел было запланировано много. Тут и снова на курсы в жандармерию сходить, спросить у унтера, нашел ли он мне партнера для занятий, и договориться о них. Но это лучше сделать, когда у бойцов роты проходят курсы. Тогда я точно его застану, а где его искать сейчас — понятия не имею. Еще в планах обустроить Сашку с братом, но это только завтра будет. До встречи с Лидой вообще несколько дней. Зайти в полицию, узнать, нашли ли они Таланина? А смысл? Если бы нашли, то уже позвонили. Только если напомнить о себе, чтобы пошевеливались, но что-то не хочется мне сейчас в участок тащиться. С родителями студентов опять нужно ждать их действий. Если они возьмутся за перевод своих чад в другие учебные заведения, то от моей персоны это их точно отвлечет. Так что если мои подозрения верны и кто-то из них замешан в распространении лживых статей, то ничего подобного снова они не совершат.

Вот и получалось, что дел у меня запланировано много, а прямо сейчас никуда торопиться не нужно. Да и вообще, отдохнуть бы... Тем более и деньги на это есть...

— Стоп! — сказал я сам себе. — Эдак я все полученное потрачу и не замечу. А второго такого вагона и не найдешь. Уж лучше попробовать вложить мои рубли в какое дело.

Приняв такое решение, я поймал извозчика и двинулся к единственному человеку из моих знакомых, кто разбирался в финансах и умел зарабатывать на собственном деле. Тем более что у меня было на него еще задание от Прохорова. Я двинулся в дом Боголюбова!

В доме Анатолия не оказалось, но я бы удивился, будь иначе. Время обеденное, а он человек деятельный. Зато его управляющий был в курсе планов своего господина и, обзвонив места, куда он собирался, нашел Анатолия в банке.

Договорившись встретиться в одном из московских ресторанов, я покинул дом Боголюбовых и полной грудью вдохнул перегретый воздух улицы. Очень надеюсь, что эта встреча будет не напрасной. И поймав извозчика, я направился в ресторан.

— Григорий, как я рад тебя видеть! — встал из-за стола, первым пришедший на встречу, Анатолий.

— И я рад, — улыбнулся я, и мы обнялись.

— Присаживайся. Я уже заказал нам утку в яблоках и их фирменный суп из щуки. Надеюсь, ты не против моего самоуправства?

— Нет. Голоден как волк и сейчас рад любому блюду.

— Отлично!

Тут нам принесли кувшин с холодным клюквенным морсом и тарелку мясной нарезки, чтобы мы подкрепились, пока ждем заказ.

— Мне еще одна важная встреча предстоит, вот и приходится пока ограничивать себя, — словно извиняясь, что вместо вина выбрал морс, сказал Боголюбов.

— Да я и сам не любитель алкоголя.

— Ну, рассказывай, как у тебя дела?

— Все отлично, — не стал я распространяться о случае с газетами.

— Я уже успел узнать тебя, — хитро прищурился Анатолий, — признавайся — ведь не просто так меня искал?

— Не просто, — кивнул я. — Деньги за шкуры я получил, спасибо за помощь, — тот лишь беспечно отмахнулся, — но теперь вот думаю, куда бы их пристроить с умом. Поможешь советом?

— Советом? А сколько ты хочешь пристроить?

— Четыре тысячи, — прикинув свои возможные расходы, ответил я.

— Тогда у меня есть для тебя несколько вариантов, — сказал Анатолий.

И я тут же сосредоточился, чтобы ничего не упустить из его слов.

Домой Илья Иванович вернулся в дурном настроении. И как только зашел, особняк огласил его зычный рык:

— Кирюха!!! Подь ко мне в кабинет!

Скинув не глядя шляпу, не разуваясь, купец размашистым шагом двинулся туда же.

Когда он разместился за столом, в кабинет зашел и его отпрыск.

— Звал, батя? — чувствуя настроение отца, парень зашел не как обычно, вальяжно и с гордо поднятой головой, а насупившись, смотря исподлобья.

Ногу ему давно вылечили. Потакая желанию любимой, Илья оплатил сыну настойку регенерации. Но в институт об этом сообщать не спешил, чтобы уберечь Кирилла от внимания полиции. А то мало ли как бы там дело пошло. Даже опрашивал студента о событиях того вечера титулярный советник полиции, стоя у кровати парня, пока тот лежал с замотанной ногой.