Жандарм-3 - Страница 10

– К чему это ты?

– Да к тому, что у этого Саши примера хорошего не было перед глазами. А теперь – есть! И он на Григория глядючи станет у него учиться, как человеком хорошим быть. Как ты студентам свои знания передаешь, так и тут. Время только им нужно. И уж точно не судить, толком не разобравшись.

– В чем не разобравшись? Что он вор?

– Он у нас сейчас что-то украл? – в мягком голосе супруги неожиданно прозвучала твердость. – Нет? Так и нечего напраслину наводить.

– Но ведь он сам сказал, что багаж у Григория спер… – уже сдаваясь под натиском любимой, вяло попытался найти аргумент в свою пользу мужчина.

– И что? Ты же не знаешь, что там было. Стал бы Григорий Мстиславович мальчишку к себе брать, если бы тот и впрямь совсем пропащим был?

– К чему ты ведешь? – не выдержал Емельян Артемович.

– Извиниться тебе надо. Не сейчас, – мягко сжала своими женскими пальчиками плечо вскинувшегося мужа Екатерина Матвеевна. – Завтра. Утром. И ты остынешь, и они тебя выслушают, а не прогонят на эмоциях.

– Хорошо, – окончательно сдался мужчина под напором жены.

– И перед мальчиком – тоже!

– Хорошо, – выдавил из себя Емельян Артемович.

После чего дернув щекой, пошел к себе в кабинет, принять рюмочку шустовского. Для успокоения. Екатерина Матвеевна лишь улыбнулась ему в спину. За годы жизни она хорошо успела изучить своего любимого человека и понимала, что сейчас ему надо побыть одному. Осознать и принять свою ошибку. А завтра он сделает так, как она ему посоветовала. И все будет хорошо!

В квартиру мы зашли в молчании, каждый задумавшись о своем. Заметив, как Сашка скидывает ботинки, а те разлетаются по коридору, я решил вмешаться.

– Не стоит гадить у себя дома, – сделал я ему замечание.

– А разве это мой дом? – с горькой усмешкой спросил малец.

– С этого дня – и твой тоже.

– Я же вор…

– Ты этого индюка не слушай. Лучше наплюй.

– Ему в ботинок? – с хитрым прищуром обернулся Сашка.

– Я образно! – тут же уточнил я.

А то с него станется и на самом деле наплевать профессору в обувь.

– Да я ж пошутил, – расхохотался Сашка и, поставив свои ботинки аккуратно у стены, умчался в их с братом комнату.

Вот и ладно! Такой Сашка мне нравится гораздо больше, чем угрюмый и насупленный. Мебель в их комнате уже стояла. Привезли, пока я в институт ходил. Поэтому за то, на чем они будут спать, я не переживал.

А наутро нас ждал сюрприз в виде постучавшегося в дверь Емельяна Артемовича.

– Здравствуйте, – сухо поприветствовал я профессора, когда открыл дверь.

– Здравствуйте, Григорий Мстиславович, – кивнул мужчина и замялся. Но потом собрался с духом и, выпятив грудь, продолжил. – Я хотел бы извиниться за свое поведение вчера. Это было в высшей степени негостеприимно.

– Не передо мной нужно в первую очередь извиняться, – покачал я головой.

– Понимаю, – вздохнул Емельян Артемович и чуть наклонился, высматривая Сашку за моей спиной.

Я посторонился, чтобы не мешать ему увидеть мальца, но готовый в любой момент перехватить профессора, если тому опять вожжа под хвост залетит.

– Александр, – по-взрослому обратился к Сашке профессор. – Я приношу тебе свои извинения за поспешные выводы и необоснованные обвинения.

– Чавось? – удивился малец. – Ой, то есть это… спасибо… – растерялся он окончательно.

По нему было видно, что взрослый уважаемый человек извиняется перед ним впервые.

– Надеюсь, инцидент исчерпан? – обратился ко мне Емельян Артемович.

– Да.

– Тогда увидимся в институте.

И больше не задерживаясь, он стал спускаться вниз. В отличие от меня, у преподавателя было четкое расписание проведения занятий.

– Ну вот, не таким уж и плохим человеком оказался этот Емельян Артемович, – закрыв дверь, заметил я, посмотрев на Сашку.

– А? – еще не пришел в себя от потрясшего его события малец. – Да, точно. Пожрать бы, – сменил он тему, погладив живот.

Мы прошли на кухню, где я разжег печку, чтобы подогреть приготовленную Глафирой Матвеевной еду. Пока ждали, когда она нагреется, я вспомнил, как Сашка также необоснованно обвинял меня на вокзале. Он же тогда упоминал какого-то Кузьму и то, что тому на проповеди всякие гадости о дворянах говорили. Тогда мне было не до этого. Надо было решать вопрос со статьями. Но сейчас вот вспомнил и насторожился. Кто бы там такие проповеди не читал, он явно наводит смуту среди населения. А это как раз в ведении моей службы! Вот пока ждали, я про того Кузьму у Сашки и спросил.

– Да приятель с улицы, – пожал он плечами. – Тоже часто на вокзале бывает, у него там дядька кондуктором на путях до Варшавы работает.

– Сможешь сходить с ним к тому священнику? Послушать, о чем он проповеди ведет?

– Для вас – все что угодно, – гордо выпятив грудь, важно кивнул Сашка.

– Только для начала я тебя с братом с одной девушкой познакомлю. Она вас учить грамоте будет. Сегодня должна прийти. А потом уже к Кузьме пойдешь.

Ольга подошла, когда мы не только успели поесть, но и получить одежду, которую доставило нам ателье. Причем сначала пришла доставка на мальцов, а через полчаса наконец и заказанные мной и оставленные на подгонку вещи принесли. Вот и примеряли мы их, когда в дверь постучались.

– Григорий? – поздоровалась Ольга и пробежалась взглядом по моему голому торсу.

Перед тем как открыть, я успел лишь накинуть брюки и рубашку. И если брюки я застегнул, то вот на рубашке разобраться с пуговицами оказалось не так просто. А заставлять ждать девушку я не хотел.

– Здравствуй. Проходи, – шагнул я в сторону, уступая ей дорогу.

Та зашла в коридор, по дороге будто невзначай коснувшись меня своим бедром.

– Знакомьтесь, – догнал я ее, когда она остановилась в дверях комнаты в спальню мальчишек. – Это Ольга Юрьевна. Она будет учить вас грамоте. Слушаться ее как меня. Ольга – это Александр и Арсений.

– Здрасьте, – немного стесняясь, поздоровались мальцы.

После чего девушка уверенно взяла дело в свои руки и для начала стала учить правильной форме приветствия при встрече. Убедившись, что у Ольги и детей пошел «контакт», я собрался и отправился в институт. Первоначальная подготовка к знакомству с кураторами была завершена. К тому же после утреннего неожиданного визита Емельяна Артемовича, я решил внести в свой план небольшие коррективы.

Добравшись до института, я дождался окончания идущего занятия и, когда студенты покинули аудиторию, зашел внутрь.

– Емельян Артемович. Снова здравствуйте, – кивнул я мужчине, который неторопливо собирал бумаги в портфель, готовясь тоже покинуть лекционный зал.

– Григорий Мстиславович? Хотели посетить мое занятие? Увы, вы припозднились.

– Нет, у меня к вам иное дело.

– Это же не по поводу вчерашнего? – немного напрягся профессор.

– Нет, то недоразумение я считаю улаженным.

– Тогда чем могу помочь? – расслабился мужчина и запихнул последние листки в портфель, после чего защелкнул кнопку замка.

– У вас есть знакомые кураторы кружков? Насколько мне известно, все такие студенческие собрания находятся под контролем кого-либо из преподавателей…

– Конечно есть, – кивнул он.

– Не могли бы вы помочь мне познакомиться с ними? Я бы хотел посетить кружки не в качестве наставника по дисциплине, а на общих основаниях. Это возможно?

– Ну… кураторы постоянно со студентами во время действия кружка не сидят, – задумался Емельян.

– Так и я не буду.

– Я переговорю за вас, – все же согласился мужчина. – Но ничего не могу обещать.

– Мне главное, чтобы студенты меня не пугались, – улыбнулся я. – Я же не полицейский или жандарм, а еще один преподаватель. Только предмет у меня… специфический.

– Действительно, – словно только сейчас это поняв, удивленно произнес Емельян Артемович. – Тогда не думаю, что кто-то откажется.

– Благодарю.

Больше я ходить по институту не стал, чтобы не нервировать никого. А то раз уж у меня сложилась репутация какого-то надзирателя, что я понял из реакции профессора, то ее придется менять постепенно. В идеале я хочу создать себе образ строгого преподавателя, однако к которому можно обратиться за помощью, а не шарахаться, как от чумного.