Жан Антуан Кондорсе (1743-1794). Его жизнь и научно – политическая деятельность - Страница 8

Но самыми замечательными биографиями, вышедшими из-под пера Кондорсе, считаются биографии Тюрго и Вольтера, о которых мы уже упоминали.

Деятельность Кондорсе во Французской Академии отличалась приблизительно тем же характером, что и в Академии наук. В 1782 году, в год вступления Кондорсе в эту Академию, на одном из заседаний присутствовал наследник русского престола, впоследствии император Павел I, совершавший в то время путешествие по Европе под именем графа Северино. Кондорсе выпала честь приветствовать нашего великого князя. И он сказал по этому поводу замечательную речь. Кондорсе, как и все энциклопедисты, питал глубокую симпатию к России за ее гуманное отношение к великим ученым того времени, о чем уже говорилось нами в биографии Эйлера. Приводим здесь речь Кондорсе в сокращенном виде:

«Время не изгладило из нашей памяти тот день, когда Академия впервые увидела в стенах своих государя (Петра Великого), принимавшего участие в заседаниях и с живым интересом слушавшего доклады о трудах Академии; но воспоминание об этом событии нам особенно дорого в настоящий момент, когда мы видим перед собой правнука этого государя через шестьдесят пять лет занимающим то же место. Русский царь, первый из коронованных особ, принял скромное звание академика. Он не только его принял, но и заслужил, прислав Академии свой мемуар о географии Каспийского моря. Пределы Европы раздвинулись в царствование этого государя; науки проникли в новую империю. Эта эпоха столь важного переворота в России ознаменовалась также счастливым преобразованием в европейской науке. Русский царь показал пример того, как следует относиться государю к просвещению своих подданных. Этот пример как нельзя более подействовал на других государей, и такое отношение властителей как нельзя лучше отозвалось на состоянии наук». Далее Кондорсе весьма подробно развивает мысль о том, что в науке есть много таких исследований, результаты в которых достигаются только веками трудов и совместными усилиями всех обитателей земного шара. Такие работы не приносят ни денежного вознаграждения, ни славы, поэтому только правительство может поощрять к ним людей. Он говорил главным образом об исследованиях в области метеорологии, истории земного шара, которые сопряжены с затратами, недоступными для частного человека, и требуют трудов нескольких поколений. Кондорсе заключил свою речь пожеланием, чтобы правнук продолжал так славно начатое прадедом. К сожалению, нам неизвестно, какое впечатление произвела эта речь на нашего великого князя…

Личная жизнь Кондорсе. – Отношение его к женщинам вообще. – Женитьба на г-же де Груши. – Личность жены Кондорсе. – Общий характер салона Кондорсе. – Журнальная деятельность Кондорсе. – Кондорсе как популяризатор. – Начало его политической деятельности.

Мы говорили, что Д’Аламбер называл Кондорсе «вулканом, засыпанным снегом». Приводя эти слова Д’Аламбера, Араго прибавляет: «Д’Аламбер видел вблизи действие этого вулкана». По намекам современников, дошедшим до нас, можно заключить, что Кондорсе был одно время, как говорится, жестоко и неудачно влюблен, но не пожелал увековечить имя предмета своей любви. Страсть была так велика, что этот нравственно сильный и сдержанный человек подумывал о самоубийстве. Друзья Кондорсе принимали живейшее участие в его сердечном горе. Тюрго советовал ему сочинять стихи, говоря: «Вы никогда не писали стихов, попробуйте изливать в стихах свои чувства, это облегчит вас». Лагранж убеждал приняться за решение какой-нибудь очень трудной геометрической задачи. Кондорсе отвечал: «Страсти ослабляют весь организм и рассудок; все, что не сопряжено с сильными ощущениями, не имеет для меня ничего привлекательного».

Эту страсть вылечило только время. Из биографии Кондорсе нам известно, что он не только разделял взгляды на женщин других энциклопедистов, но шел дальше их всех, требуя полного равенства мужчины и женщины перед законом. Эти мысли о равноправии мужчин и женщин мы встречаем и в его политических трактатах, и в сочинении об общественном образовании, с которым мы познакомим читателя в последней главе этой биографии. Эти мысли о женщинах не представляют ничего такого, чего бы мы не слышали в настоящее время, но во всем том, что теперь приводят в пользу женского вопроса, и Кондорсе не нашел бы для себя ничего нового. Это был бесспорно самый серьезный и сильный защитник женских прав. Все, что говорилось против этого, он отвергал, находя бездоказательным. Кондорсе заступался за женщин не из особой склонности к ним, а во имя высшей справедливости. Он мало бывал в женском обществе, и нам известна только дружба его с г-жой Леспинас и г-жой Сюор. И сама его несчастная любовь уже доказывает, что он не принадлежал к числу так называемых поклонников женского пола, которые всегда теряют способность к глубокой страсти.

Каждое время имеет свои взгляды на формы человеческих отношений. В том кругу, в котором вращался Кондорсе, было не принято, чтобы ученые и общественные деятели женились, хотя дружба с женщинами и была в большой моде. Д’Аламбер был сильно удивлен известием о женитьбе Лагранжа и попросил у него объяснения этого события его жизни. Лагранж отвечал с полной откровенностью:

«Если бы я раздумывал об этом предмете, то поступил бы, как Лейбниц, который не решился жениться. Сказать правду, и я сам никогда не имел склонности к супружеской жизни… Я женился, уступив силе обстоятельства; мне было необходимо устроить судьбу одной моей бедной родственницы, да и сам я нуждался в заботах и попечении. Я не писал вам о своей женитьбе, потому что не считал эту перемену в образе жизни важной для себя и достойной вашего внимания».

Из биографии Д’Аламбера нам известно о его отношениях с госпожой Леспинас; таковы же приблизительно были и отношения Вольтера и госпожи де Шателе, которые приводили в такое умиление Кондорсе. Но его собственная личная жизнь, вероятно вследствие горестного события, о котором мы говорили, началась довольно поздно. Это обусловливалось, по всей вероятности, еще и тем, что Кондорсе жил исключительно в кругу своих друзей и редко посещал другое общество.

Кондорсе женился тридцати четырех лет; он в то время был уже секретарем Академии наук и председателем комитета мер и весов; его пленила красота г-жи де Груши, а потом он привязался к ней за ее умственные и нравственные качества. Свадьба Кондорсе состоялась 27 сентября 1787 года. Мишле и другие писатели утверждали, что г-жа де Груши безнадежно любила блестящего придворного вельможу и что со своей страстью она продолжала бороться и после замужества, до 1790 года, когда наконец великие достоинства ее мужа мало-помалу окончательно покорили ее сердце. Г-жа Кондорсе отличалась талантами и основательным образованием и тогда уже начала писать свои «Письма о симпатии», которые были напечатаны только в 1798 году. Молодая жена разделяла политические убеждения своего мужа и с достоинством переносила все гонения, которые обрушились на них со стороны аристократии за мнимую измену интересам этого сословия. Если под интересами разуметь привилегии, то Кондорсе восставал против них еще в самые юные лета. Многие друзья Кондорсе были сначала неприятно поражены тем, что он своим личным отношениям придал форму брака, которая в то время, как мы сказали, считалась негожей для ученого и философа. Герцогиня Ларошфуко осуждала его больше всех, но когда он представил своим друзьям свою прелестную жену, она первая шепнула на ухо Кондорсе: «Мы вас прощаем!»

Кондорсе никогда не был богат, хотя и занимал довольно видное положение; несмотря на это, он не взял за женой никакого приданого, и долго носился упорный слух, что герцог Ларошфуко, тронутый его бескорыстием, подарил ему значительную сумму денег. Впоследствии неверность этого слуха была доказана.

Дом Кондорсе считался в то время одним из самых приятных домов в Париже; он был открыт для всех людей, проникнутых умственными интересами. Г-жа Кондорсе хотя не отличалась тонким остроумием г-жи Леспинас, но была проще, искренней и глубже. Следы душевных бурь придавали ей особую прелесть. Ее богатые от природы умственные силы на глазах у всех быстро развивались под влиянием мужа. Светскими удовольствиями Кондорсе не пользовались. Муж успел убедить свою молодую жену в том, что светская жизнь – это вечное развлеченье без удовольствия, тщеславие, ничем не оправдываемое, и праздность без отдыха. Кондорсе совершенно удовлетворяла тихая, глубокая привязанность жены, может быть потому, что сам он был уже не способен к более страстному чувству.