Зеркало (СИ) - Страница 26
- Что-то случилось?
Тони отхлебнул кофе, глядя куда угодно, но не на него, и после длинной, тягостной паузы произнес:
- Я от имени команды прошу тебя не делать глупостей.
Стив нахмурился еще больше.
- Все так плохо? – в лоб спросил он. – Тони, скажи, как есть.
- Мы будем проводить отстыковку без наркоза. Обычные дозы не подействуют, а лошадиная только навредит.
- Господи, - Стив отвернулся к окну, но потом снова посмотрел на Тони. – Вам придется меня… как-то изолировать. Чтобы я не свернул кому-нибудь шею.
- Магнитные браслеты. Тебе и Белосне… Барнсу. Прости, Кэп.
Стив заставил себя расправить плечи и похлопать Тони по плечу.
- Все в порядке, мы справимся. Мое кресло в операционной?
- Мы не собирались…
- Распорядись, пожалуйста. Вдруг понадобится моя кровь или еще… что-то.
- Еще что-то, - пробормотал Тони. – Сердце? Печень? Да легко. Это же для милого Бакички.
Стив повернулся от двери, и Тони мысленно хлопнул себя по лбу: о суперслухе он постоянно забывал.
- Это все и так уже его, - заметил Стив. – Так что в случае чего не стесняйся и десять раз не переспрашивай.
Тони залпом допил кофе и отправился за ним, моля самого себя о терпении и понимании, терпении и понимании.
***
В операционной Стив впервые, пожалуй, вознес благодарность Богу за хорошо подвешенный язык Тони. Тот болтал без умолку, между делом поясняя, почему нельзя наркоз и зачем Стиву кресло да еще за звукоизолирующей перегородкой. Сам Стив не готов был сейчас пускаться в объяснения о колдовстве, проклятии и собственном самочувствии. Он надеялся, что эта тема всплывет нескоро, а в идеале – никогда. Старк мастерски обходил правду, не говоря ни слова лжи. Говард тоже так умел, наверное, это наследственное.
Стив молча поместил щиколотки и запястья в специальные крепления и сжал зубами капу, радуясь, что этого не видит Баки – стекло было прозрачным только изнутри. Стив мог видеть Баки, а тот его – нет. Оставалось надеяться, что перегородка и крепления выдержат, и Стив, обезумев от боли, никому не навредит, зная, как плохо сейчас Баки.
Операция длилась пять часов, почти без перерыва и передышки, на живую. Стив, наверное, все-таки выломал бы фиксаторы и разбил стекло, если бы не был уверен: Баки сейчас тоже терпит, сдерживает себя, чтобы ничего не испортить. Чтобы выжить, нужно как можно меньше мешать профессионалам.
Боль была адской. Стив еще никогда, ни в одной, даже самой кошмарной передряге, не испытывал такого. Он боялся думать, что у Баки это все не в первый, а, может, и не во второй раз. Старался не представлять себе, каково это было: упасть в пропасть с огромной высоты, чтобы потом жить в аду, не имея возможности прекратить этот кошмар.
Тело, казалось, наполнилось до краев огненной лавой, расплескивающейся от каждого движения, от каждого стона. Ни одно положение не облегчало страданий, они длились и длились, минутами, часами, днями.
Иногда Стиву казалось: прошла вечность. Он умер и попал в ад. Или что это он упал тогда с поезда и теперь над ним проводит бессчетные эксперименты ГИДРа. Сознание путалось и плыло, а потому, когда боли стало гораздо меньше, он, выдохнув, просто отрубился от усталости и пережитого шока.
***
Реальность возвращалась легкими мазками. Сначала запах, который Стив бы ни с чем никогда не перепутал. Сложно было как-то описать его словами, но так пах для него дом. Потом он ощутил прохладу простыни под боком и тепло от того, что не один. Потом звук капающей воды и едва слышное гудение вентиляции.
Стив открыл глаза, чтобы понять: Баки, свернувшись клубочком на слишком широкой даже для них двоих кровати, мирно сопит ему в плечо. А он сам сжимает его изо всех сил, ощупывает тугую повязку, скрывающую новое плечо, и с ужасом понимает: левой руки нет.
Баки сонно пошевелился, разгоняя дрему окончательно, и Стив вспомнил объяснения Тони: пока крепление не приживется, бионику навешивать нельзя.
Но Баки жив. Он жив, а остальное не важно.
========== Глава 14 ==========
Стив знал, что больше не уснет. Во-первых, обычно ему хватало на сон пяти-шести часов, а во-вторых… Баки выглядел таким бледным, уставшим, но при этом живым, что сердце Стива снова зачастило. Он вспомнил, как Баки, уже напряженный как струна в ожидании боли и агонии, все-таки нашел силы, чтобы показать – он помнит. Пусть не все, но самое главное о них двоих. «Ты не можешь бояться, ты просто не умеешь, помнишь?», а Стив слышал другое: «Я помню, как мы дорожили друг другом. Я помню тебя».
Он осторожно коснулся губами лба Баки и замер. Он мог бы лежать так очень долго, но Баки тоже пошевелился, вздохнул сонно, чуть хрипло, и поцеловал его в шею. Стиву стало вдруг так хорошо и спокойно, будто не было вокруг кроме них никого больше.
- Стив?
- Я здесь. Здесь. Болит, да?
- Немного. Не так, как до операции. Более… правильно, что ли.
Баки попытался отстраниться, неловко упираясь единственной рукой, и Стив напоследок еще раз сильно обнял его, будто боялся, что тот исчезнет, но отпустил.
Баки потрогал под футболкой затянутое изоляцией металлическое плечо и бинты, охватывающие грудь, криво усмехнулся и перевернулся на спину.
- Я жив, - удовлетворенно заключил он. – Черт… Хорошо. Стив? Хорошо-то как!
Стив улегся на бок, подперев голову рукой, и улыбнулся.
- Мы живы, и это хорошо, - наконец, произнес он.
Баки оказался сверху в то же мгновение, вытянулся на Стиве, придавливая своим немаленьким весом, и пытливо вгляделся в глаза.
- Мы, - медленно, со значением повторил он.
Стив в ответ обхватил рукой его шею и потянул к себе, губы к губам, просто чтобы поверить – самое страшное позади. Баки встретил его на половине движения, страстно, жадно, будто тоже боясь поверить в это.
Стиву должно было быть стыдно за то, как откликается его тело на едва живого после операции Баки, но он не чувствовал неловкости, лишь оглушающее облегчение. Хотелось перекатиться сверху, вжать, вплавить Баки в себя, укоротить до предела те невидимые, но прочные нити, что связывали их с тех самых пор, как в начале прошлого века в первый раз прозвучало: «Я с тобой до конца».
- Хочу тебя, - выдохнул Баки. – Полностью, всего.
- Твоя рука, - начал Стив, но тот взглянул на него с такой неизъяснимой нежной насмешкой, что он замолчал.
- Да, ее нет. Тебя это смущает?
- Нет, но…
- Тогда помоги мне, - Баки сел, подцепил одной рукой низ футболки и потянул его вверх, обнажая поджарый живот с темной дорожкой волос, убегающих под резинку штанов, и замер.
Стив помог ему стянуть футболку, осторожно коснулся металла плеча, ключицы, шеи, без слов спрашивая: «Ты в порядке?»
- Все хорошо, - Баки понял его, как и всегда. – Ну, правда, Стив. Я хочу. Хочу с тобой всего.
У Стива в висках застучали крошечные молоточки. Его потянуло к Баки будто океанской волной: неотвратимо, мощно, страшно. Он понял, что не сможет отказать. Ни в чем, никогда. Баки уронил его на себя, обхватил ногами и блаженно застонал в поцелуй. И все стало вдруг неважно: отсутствие опыта, какие-то мнимые предрассудки, беспокойство о мелочах, нюансах, о том, что сказать и куда деть руки.
- Я никогда больше не оставлю тебя, - прошептал Стив куда-то в напряженно выгнутую шею Баки. – Не причиню боли. Смогу уберечь.
- Я знаю. Я тебе верю. И ни в чем тебя не виню. Во всем – только себя, - Баки провел ладонью по его волосам и снова поцеловал. – Ни в чем, Стив.
- Но я себя – да, - ответил Стив. – Я…
- Прошлое – прошлому, ладно?
Стив медленно кивнул.
- Хорошо.
Баки усмехнулся и чуть приподнял бедра, заставляя Стива исступленно вжаться в него и застонать.
- Хочу тебя, - напомнил он.
- Да, - выдохнул Стив ему в шею. – Я… да. Сейчас… Как… Как ты хочешь? – наконец, выговорил он и удивился тому, что не покраснел.
- Долго, - ухмыльнулся Баки и потянул его футболку вверх. – Чтобы на нас ничего не было, - принялся перечислять он, и глаза его смеялись, - и чтобы ты орал, как тогда, в самый первый раз, - Стив все-таки покраснел, мгновенно и жарко, вспоминая, как ломал кровать и стонал, срывая голос. – Чтобы и эта кровать прошла тест на прочность, - Стив сел, стянул футболку и, подчиняясь Баки, который поманил его, снова склонился, почти касаясь губами его губ. – А еще я очень хочу кончить, сжимая тебя в себе, - добавил Баки шепотом, и Стив сорвался.