Зеркало грядущего - Страница 22

С этими мыслями Хант поспешил к выходу из дворца — скорее в посольство, звонить в Вашингтон, успеть подать свою версию происшедшего и потребовать инструкций. В душе его был ад и желание сорвать злобу на первом попавшемся объекте. И на его беду, такой случай ему представился.

У выхода из дворца еще стоял строй гвардейцев — рослые солдаты в синих мундирах с белыми лампасами. И с ними был Улаф, тезка короля — не человек, а императорский пингвин, привезенный из далекой Антарктиды и зачисленный в королевский гвардейский полк на должность талисмана. Служба его состояла в том, что при церемониале Улаф-пингвин (числящийся в полку в звании майора) проходил перед строем почетного караула, вместе с Улафом-королем. К людям пингвин (проживающий в отведенном ему помещении в казарме, как и положено военнослужащему) относился ровно, а к торжественным церемониям, положительно — зная, что после того как он вальяжно пройдет перед этими двуногими, ему дадут особенно вкусной рыбки. Но сегодня что-то пошло не так — сюда привели, а не кормят? И пингвин ковылял, переваливаясь, к каждому новому человеку, крича и разевая клюв — кто мне рыбу даст?[14].

Мистер Хант злобно отпихнул пингвина ногой. Улаф был удивлен и обижен — до того никто из людей никогда не проявлял к нему такого непочтения. А так как императорские пингвины не отличаются кротким нравом, то он в ответ пребольно клюнул посла США в самое уязвимое место — чуть ниже своего роста (по пояс взрослому человеку).

Хант взвыл, однако не растерялся. Как и все техасцы, он был парнем резким и привык мгновенно отвечать ударом на удар. Развернувшись, он пнул пингвина уже с силой, по-футбольному — так, что тот полетел прямо в ряды гвардейцев. И это была вторая ошибка посла. Пингвин был талисманом полка, приносящим удачу — каждый солдат знал, что три года назад, в пятидесятом, когда Улаф остался в столице с тыловым имуществом, гвардейский полк, брошенный на фронт, был полностью уничтожен в боях у Вефсна-фьорда (повезло выжить лишь тем, кто попал в советский плен и был после репатриирован). Так что американец покусился на святое — и здоровенный рыжий сержант (настоящий викинг, только что кольчуги, топора и рогатого шлема не хватает), с криком: "Не трожь птичку, гад!", ответил послу равнозначно, то есть отвесил неприкосновенной дипломатической особе такую затрещину, что посол не удержался на ногах и приземлился в клумбу. Так после того, что сказал про Америку наш славный король — еще неизвестно, накажут за такое нарушение этикета, или наградят и повысят.

Сопровождавшие посла мордовороты тут же выхватили свои кольты 45 калибра, но сразу замялись, увидев направленные на них карабины гвардейцев. Хант пытался подняться — но когда он еще стоял на четвереньках, оправившийся от удара Улаф, встопорщил перья, растопырил куцые крылья, разинул большой красный клюв и, издавая противные вопли, ринулся в контратаку, горя жаждой мщения, никто еще не смел заслуженного гвардии пингвина так оскорбить! В этот раз он клюнул посла в задницу, вложив в удар всю сорокакилограммовую массу своей тушки, заставив американца ткнуться физиономией в землю. Телохранители, не решаясь стрелять, пытались защитить своего босса, отмахиваясь от разъяренного пингвина сорванными пиджаками — а он, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, довольно ловко уворачивался, возмущенно кричал, клевал и щипал, уделяя основное внимание главному обидчику.

— Лейтенант! — крикнул Хант подоспевшему офицеру — прикажите своим людям прекратить угрожать моей охране оружием и немедленно пристрелите эту взбесившуюся птицу! Это дипломатический скандал! В моём лице вы оскорбляете великую страну! Правительство Соединённых Штатов не потерпит… Да сделайте же что-нибудь!

Посол США выкрикнул эту тираду, сидя на клумбе, руками опираясь на землю позади, и ногами отбиваясь от пингвина. Поза совершенно не гордая — но вставать страшно, а то эта чертова тварь клюнет туда же, куда в самый первый раз!

— Не имею права, херре посол. — ответил лейтенант, — Майор Улаф старше меня по званию. А бить офицера королевской гвардии — это оскорбление мундира. Устав об этом ясно говорит…

— Вы об этом пожалеете! — прорычал Хант, встав на колени. И рванул прочь как с низкого старта, но проклятый пингвин успел при этом еще раз достать клювом посольский зад — прощайтесь со своими погонами! А из этой курицы-переростка я потребую сварить суп — и съем публично!

И все это происходило на виду у толпы! Где были не только обыватели, но и журналисты — какой-то тип азартно "лейкой" щелкает. Завтра снимки его, Теренса Ханта, позора, появятся во всех газетах, и не только этой страны — и он станет всеобщим посмешищем! За одно это (если недоброжелатели шанс не упустят) могут выгнать со службы с формулировкой "за нанесение ущерба имиджу и авторитету США". Ничего — если все кончится благополучно, он, Терри Хант, ничего не забудет и никого не простит! Дайте только решить главную проблему.

Инструкции, планы? Были планы. На случай если объект окажется совсем уж неуступчивым — в госпиталь, по состоянию здоровья. А там уже по ситуации, или некролог, или выздоровеет, все осознав. Но никакой план не предусматривал, что королевская особа так поступит. У монархов ведь все четко и заранее регламентировано — если он куда-то едет, соответствующие службы должны заранее знать, и уведомить, и подготовить. Даже когда он по улице гуляет — маршрут известен, и вокруг наши люди (и в форме, и в штатском). Потому, казалось аксиомой — у нас будет минимум сутки, чтобы на любой выверт организовать контригру. А теперь что делать?

Сто километров до шведской границы. Три-четыре часа езды. Есть люди из бывшего "асгарда", могут устроить обвал на горной дороге (заряд динамита выше по склону), еще проще тяжелый грузовик раскорячить поперек, проткнув шины и сломав мотор. Так три дороги к границе ведут, по которой король поедет? И со связью плохо — пока телефонов, что в кармане у каждого обывателя, не изобрели, а армейские рации у каждой банды асгардовских головорезов, это слишком большая роскошь. А ведь исполнителям надо собраться и с инвентарем — времени нет, не успеют! Этот болван Перри клянется, что ему нужно не меньше полусуток чтобы все устроить. Идиот, через полсуток король уже будет в Стокгольм въезжать!

Есть еще выход — самый крайний. Эскадрилья специальных операций, которая у Перри в прямом подчинении. Пилоты — наемники, техника — раньше были "мустанги", сейчас "Си Фьюри" (туго у норвежцев с реактивными, так что и поршневые в строю). С опознавательными знаками Норвегии, или вовсе без таковых — причем касаемо снабжения и легального статуса, это подразделение числится в составе королевских ВВС. Лучше справились бы "скайхоки" с эскадры в Копенгагене — но Флот без бюрократии на такое не пойдет, приказ с самого верху затребуют, чтобы после крайними не сделали (и правильно боятся). Ничего — и этого хватит, чтобы королевский кортеж, сколько там едет, с землей смешать. Только нужно целеуказание — а то ведь не по тем отбомбятся, на дорогах движение, воскресенье ведь, ярмарочный день. Подадим после как "красный мятеж в ВВС", исполнителей конечно придется… И черт с ними — я жить хочу! Вот дурачок Перри и поработает авианаводчиком — с рацией, в том самом кортеже. Не откажется, если я прикажу. Ну а убьют и его при налете — и слава богу.

— Босс, без санкции нельзя — сказал Перри, выслушав приказ — Вашингтон запросите, если они разрешат… Согласно инструкции!

Джон Перри дураком не был. Это где-нибудь в Никарагуа можно с воздуха залить бунтующую деревню напалмом, никто ничего не скажет даже если узнает, "наш задний двор". А тут Европа, и не простая публика, а король, дипломаты, журналисты! Ясно, что кому-то после придется ответить — и скорее всего, не большим боссам. А если будет подтвержденный приказ сверху — то какой спрос лично с него, агента Перри, не более чем передаточного звена?