Зеркало грядущего - Страница 11

С пафосом отвечает — ну а как иначе? Однако искренне верит в то, что говорит. И ведь не пацан зеленый, тридцатник уже стукнуло, и в нашей команде с сорок второго, как через Неву плыли резать немцев на ГРЭС-1. Да ведь и я вспоминаю, как мне в той, уже бесконечно далекой жизни, батя рассказывал — что когда он студентом был, тоже года пятидесятые или шестидесятые уже, то искренне жалел американцев и прочих из капстран — "они без цели живут, только чтоб существовать". Сейчас увидел я — что не врал, есть в этом времени такое, и в массе.

Ну, сдал и я, ответить нетрудно, был бы язык подвешен. А в перерыве ко мне Тамара Корнеева подошла — было тут дело совсем недавно, и в завершение я ее на руках до санитарной машины нес[9]. Думал я, после разойдемся мы, как в море корабли — ну, помог я тебе, как боевому товарищу, и только. Марию забыть не могу, с которой мы месяц всего и были женаты — и лишь могилка осталась в городе Львове. Да и не в моем ты вкусе, вот не нравятся мне брюнетки. Что, опять по делу и с советом — ну что там сегодня у тебя?

— Валентин Георгиевич, вы так хорошо говорили! А я вот спросить хотела, что посоветуете…

И кем только мне здесь (по документам) побыть не пришлось — и Куницыным, и Кунцевичем, и Валентином, и Василием, и Владиславом, и Степановичем, и Сергеевичем, теперь вот Георгиевич. Завидую Юрке Смоленцеву — который, в некотором роде, сейчас публичная фигура, а оттого устоявшуюся биографию-"легенду" имеет. Ну а некто "Куницын" до сих пор в розыске Международного Уголовного суда, "за военные преступления", что в Китае, на некоей базе ВВС США имели место. Зато три новейших бомбардировщика В-47 на советскую территорию перегнали — один и сейчас в Монино стоит. Ну а все прочее — нехай клевещут! Но свое мнение оставлю при себе, поскольку подписку давал. Так что ты мне сказать хочешь?

— В воскресенье мы с девчонками играли в "ответы", ну это когда по кругу зажженную спичку передают, и у кого она погаснет, тот должен на вопрос правду ответить.

У нас на китайском фронте эта игра гораздо жестче была. Вместо спички, граната с выдернутой чекой, обычно играли с салагами, кого хотелось испытать. "Лимонка" учебная, лишь запал хлопнет, но это я знал, а салаги нет — и вот интересно, рассчитает выкинуть из окопа точно за мгновение до, или слишком осторожным окажется, или слишком безбашенным? Последняя категория для нас не самая лучшая — это в пехоте надо, хоть сам на амбразуру ложись, а рубеж возьми, а в спецуре холодная голова даже больше смелости нужна. И в бою мы делали — кольцо долой, отсчитать секунду и лишь после бросать, тогда враг даже лечь не успеет. Вот только всякое при этом бывает — Серега Куницын, чей позывной я себе взял, так погиб в Берлине, за день до Победы.

-..и мы обычно спрашивали, а какая у тебя мечта — продолжает Тамара — и отвечали обычно, ученой стать и что-нибудь открыть, или новый город построить, или сады в пустыне, вот как сейчас в газетах пишут о будущем освоении целинных земель. Варя ленинградская даже сказала, на Луну полететь хочу, как в романе Беляева, и чтоб в числе первых. Но есть у нас одна… так она лишь усмехнулась и ответила, "а я мечтаю выйти замуж за важного ответственного товарища, и чтобы квартира была в пять комнат". Ну мы ей и устроили, обструкцию и бойкот! Так Валентин Георгиевич, может надо было и по комсомольской линии? И вообще, из наших рядов вон!

Стоп, Тамара, прежде всего, этой несознательной лет сколько?

— Шестнадцать уже исполнилось! Так в этом возрасте молодогвардейцы уже с немцами воевали! А эта, лишь о женихах и о тряпках думает! Мещанка!

Тамара, так ведь я смотрю, и ты одета модно, красиво. Как и многие здесь.

— Так это совсем другое дело! Если товарищ Смоленцева или товарищ Лазарева одобряют. Значит, это не противоречит коммунизму?

А с чего это противоречие начинается, не видишь? Объясню популярно, только уж прости, на своем материале. Воевать можно и дубинами, как первобытные люди когда-то — но мне с АК сподручнее, для меня это средство, рабочий инструмент. Так и одеваться можно хоть в шкуры — однако так, как ты сейчас, и тебе лучше, и мне смотреть приятнее. Когда для тебя это необходимое средство, чтобы жить и исполнять свои обязанности — это норма. Когда же фетиш, в ущерб делу и вред твоим товарищам — это обывательство. Я так понимаю — если несогласна, возражай.

— Да нет, все правильно. Но как тогда нам эту… наказать? Я, как комсорг, хочу чтоб и по идее, и по справедливости!

Наказывать, за одни лишь слова — тогда, по логике, и наоборот, если кто-то орет, что умрет за Родину и за Сталина, то ему за одно это орден вешать? И какой урок другие вынесут — что впредь молчать надо, или говорить правильное, а думать подлое и как до дела дойдет, предать? Помните, как нам про Веру Пирожкову рассказывали — была ведь внешне положительная советская студентка — а как немцы пришли, стала их истовой прислужницей, идейным нашим врагом[10].

— Да нет, что вы! Ведь все же друг у друга на виду. И если врет, то видно. Да и Пирожкову ведь разоблачили, когда она повела себя не по-советски, копнули и узнали.

Хорошо. А можно ли наказывать лишь за то, что она ущербна? И дальше своего кармана и желудка ничего не видит? Поскольку природа наша такая, что высокие идеи, духовность и прочее — приходят, лишь когда ты о выживании не беспокоишься.

— Да вы что, Валентин Георгиевич? Тогда бы все поголовно предателями были — лишь кусок показать.

Тамара, а вы не задумывались, отчего это вожди нашей большевистской партии почти все, вовсе не из рабоче-крестьян? Да потому что сформироваться как личность — человек духовный может лишь тогда, когда уже не надо думать, не помру ли я завтра. И наши советские люди, кто с фашистами сражались — многие росли уже при Советской Власти и помнили, как было до войны. А вот в Китае я такую нищету видел — что наш бедняк что при царе был, там бы богачом казался. И зверствовали там японцы не меньше, чем немцы у нас — но никакой высокой идейности в народе не возникало, каждый за себя, Мао был та еще сволочь, коммунарами стать китайцев лишь мы научили. Или что в Африке сейчас творится, война всех против всех, но не революция. Поскольку по-настоящему голодные и угнетенные на нее не способны — а лишь на бунт, бессмысленный и беспощадный. Так что когда-нибудь и нам придется туда наше правильное учение нести — вернее, вам, молодым, я уже старый буду.

— Валентин Георгиевич, так вы не старый совсем… Так что нам, эту, Курлову, не наказывать вовсе?

Фамилия знакомая — год пятидесятый, предатель-шифровальщик из штаба СФ[11]. Нет, тот Курлев а не Курлов был. Но на всякий случай — а отчество у этой, не Аполлоновна?

— Нет, Дмитриевна. И имя правильное — Сталинида. А нутро — мещанское.

Имя — значит не из "бывших", как Вера Пирожкова. Но помню Севмаш, год сорок третий, когда такая же самка собаки, информацию англичанам сливала. Потому что думала — в нашей стране все обязаны, стройными рядами и колоннами вперед к коммунизму, а где-то там любовь, как в романе про Анну Каренину, с шампанским, балами, нарядами и любезными кавалерами. Такой вот брак воспитания, ну как металл перекалишь, и сломается. Это я к тому, что нас здесь учат не уподобляться средневековым схоластам, кто любой свершившийся факт "волей божьей" объясняли, замени бога случаем, разницы нет — а нам надо понять, отчего такое произошло, и причины установить, чтобы исправить. И по этой Сталиниде — узнай, не та ли это ситуация, когда правильное мировоззрение в человека вбивают с усердием не по разуму. Ну как бы если — знаю, ты мороженное любишь, а если перед тобой котел пломбира поставить, и приказать весь съесть, будет в итоге рвотный рефлекс.

— Так она сама не виноватая, что ли? Не пойму, что вы хотите сказать.