Зеркала - 1: Маскарад - Страница 5

Где-то с полминуты Томка переваривала информацию.

— Вот честно — ты это прямо сейчас придумала?

— Нет, конечно! Это семейная история.

— Почему же я слышу ее в первый раз?

Мать фыркнула, как породистый кот, заметивший в своей миске мороженую мойву.

— Если бы я рассказала ее раньше, ты бы пешком ушла в свою Венецию, чтобы раскрыть тайну.

— А теперь ты рассказываешь ее, чтобы отговорить меня от поездки? Где логика, мам?

Судя по звуку, донесшемуся из трубки, мать чем-то подавилась. Так бывает — ставишь кому-нибудь капкан, а потом сам же в него и попадаешь. Неужели она всерьез думала отговорить ее столь нелепой байкой? Сейчас остановить Томку могла только кирпичная стена метровой толщины. И то ненадолго.

— Все будет в порядке, мам. Я сходить с ума не буду, обещаю. У меня другие планы.

— Было бы с чего сходить!

— Мне действительно пора. Я пришлю SMS, когда доберусь. Ciao!

Томка нажала отбой. Немного подождала, но телефон больше не зазвонил, и Томка с чистой совестью отправилась собирать чемодан, мурлыча под нос что-то из Тома Уэйтса.

В отделе зловещих предсказаний констатировали провал еще одной операции.

Чемодан Томка купила полгода назад на блошином рынке в Удельной. И это был действительно настоящий Чемодан, с большой буквы «Ч»: из желтой кожи, с углами, обитыми потертой латунью, небольшой, но при этом удивительно тяжелый и громоздкий. Не чета удобным современным туристическим сумкам на колесиках.

Прежде чем выставить чемодан на продажу, кто-то пытался его уничтожить. Теперь на стенках красовались глубокие вмятины, в паре мест его проткнули ножом, пытались сжечь... Томка нашла даже сквозное пулевое отверстие. Ручка его держалась на честном слове, замки открывались через раз и, вопреки всем законам физики, в чемодан помещалось вещей на порядок меньше, чем должно было, исходя из объема. Зато, если верить стершимся наклейкам, он совершил три кругосветных путешествия и уцелел во время катастроф на «Титанике» и «Лузитании». В общем, это был именно такой чемодан, с которым не стыдно отправляться на край света.

По всем правилам, в чемодане обязана была находиться карта сокровищ. Сгодилась бы и пара древних артефактов разрушительной силы, за которыми охотится секретное общество... Однако к тому времени, как чемодан попал к Томке, все это куда-то потерялось. Остался лишь высохший таракан, которого Томка нашла, когда меняла подкладку. Но таракан, как ни крути, артефакт сомнительный.

На сборы у Томки ушел целый вечер. Упаковка вещей — процесс увлекательный, но при этом он способен довести до белого каления человека с самыми крепкими нервами. Почему-то всегда, когда все уже собрано, выясняется, что забыли положить самое важное. Так Томка поочередно забыла фотоаппарат, зарядку для ноутбука и кеды. Зато, когда начинаешь разбирать сумку, лелея надежду выкроить хотя бы пару миллиметров, находится не менее дюжины вещей, которых туда не клали. Томка так и не узнала, каким образом в чемодан попали банка вишневого варенья и желтое летнее платье. Очевидно, вещи сами решают, хотят ли они куда-либо ехать или им и дома хорошо.

А на желания хозяев им, мягко говоря, плевать.

В итоге, в ходе войны с чемоданом Томка вымоталась так, что едва держалась на ногах. Комната же приобрела такой вид, будто по ней пронесся ураган — если не Катрина, то, как минимум — Тамара. Ну а чем еще объяснить лиф купальника, болтающийся на люстре? Впрочем, наводить порядок девушка не стала. В какой-то момент она просто рухнула на кровать и тут же уснула.

Будильник Томка благополучно проспала, но в этом не было ничего удивительного. Ни разу в жизни ей не удалось проснуться вовремя. Разлепив же глаза, она долго смотрела на мобильник, прежде чем до нее дошел истинный смысл цифр на экране.

В то же мгновение Томка вскочила с кровати и принялась с криками носиться по квартире; спустя еще пять минут — уже бежала по лестнице, одновременно пытаясь застегнуть пальто, удержать чемодан и дочистить зубы.

Бежать к метро было поздно. Томка в панике огляделась и, ни секунды не думая, выскочила на дорогу наперерез красной машине. Водитель ударил по тормозам; послышался визг, и машину повело вправо. Томка инстинктивно отпрыгнула, запуталась в ногах и села на кучу подтаявшего снега и грязи, которую в Питере почему-то называют «сугроб». Заляпанный бампер замер в миллиметре от девушки.

— Идиотка!!! — распахнув дверцу, заорал шофер. — Жить надоело?! Слепая, что-ли?!

— В Пулково.

Водитель оказался человеком сообразительным, хотя и мстительным: он мигом назвал сумму в два раза выше обычного тарифа. Томка кивнула — торговаться или ловить другую машину не было времени.

Таксист помог ей подняться, сложил чемодан в багажник. Томка забралась в машину, и авто сорвалось с места, будто они только что ограбили банк. И лишь когда они отъехали на несколько кварталов, Томка сообразила, что выронила в сугробе ключи и мобильник.

— Сильно опаздываете, да? — спросил таксист, сворачивая на набережную. — Ничего, я мигом... Курить бросаете?

В ответ на изумленный взгляд он пояснил:

— У вас зубная щетка во рту. Вместо сигареты или так модно?

— О! Спасибо...

Водитель хмыкнул.

— А смешной у вас чумодан, — сказал он. — Тыщу лет таких не видел. За границу собрались?

— Ага, — кивнула Томка и с гордостью добавила: — В Венецию.

— Ух, ты! — обрадовался таксист. — Бывал я там, при Союзе еще. Красивый город, зеленый-зеленый.

— Зеленый? — Томка попыталась вспомнить, не упустила ли она чего в путеводителях.

— Да, — протянул таксист. — А какой там борщ! Пальчики оближешь. В Питере такого в жисть не найдешь. Вот у меня жена варит борщ — одна жижа, а там: ложку воткни — будет стоять. А какие там пампушки...

Смерив Томку взглядом, он печально вздохнул.

К концу поездки стало ясно, что таксист не только путает Венецию и Винницу, но и искренне убежден, что «пампушками» называются особо выдающиеся части фигуры жительниц этой самой Винницы. На всякий случай Томка не стала его разочаровывать.

В аэропорт они приехали за три минуты до окончания регистрации. А минуту спустя Томка ворвалась в зал вылетов, размахивая чемоданом, как берсеркер — боевым топором. Без злого умысла, просто хрупкой девушке не всегда удается совладать с законами инерции. Ситуация была того порядка, когда непонятно, кто кем управляет: Томка — чемоданом или чемодан — Томкой? Пассажиры, слонявшиеся по залу, бросились врассыпную. Краем глаза Томка заметила несколько столкновений, рухнула пирамида из чемоданов и сумок, все сотрудники службы безопасности мигом испарились.

С глухим стуком Томка врезалась в стойку. Девушка-регистраторша испуганно отскочила на пару шагов:

— Что?!

Томка взглянула на настенные часы. Успела... Ровно за минуту. Задыхаясь, она проговорила:

— Рейс... до Милана...

Регистраторша сглотнула:

— Задержан на два часа. О посадке будет объявлено... Говорили же...

Девушка замерла, вытянувшись по струнке. Она не поворачивалась, но затылком чувствовала, что все до единого люди в зале аэропорта смотрят на нее и только на нее. За спиной сгустилась тишина самого отвратительного, гнетущего свойства.

— О! А... Ага... На два часа...

— Но я могу зарегистрировать вас на рейс до Сыктывкара. Вдруг вам нужно в Сыктывкар?

Время вылета меняли несколько раз и, как принято говорить, с особым цинизмом, свойственным только диспетчерским службам аэропортов. Час в одну сторону, пятнадцать минут в другую, двадцать минут туда, час обратно...

В итоге Томка окончательно потеряла счет времени. Но она терпеливо ждала, устроившись на чемодане посреди зала, не спуская глаз с электронного табло. В модном современном кино вокруг нее летали бы светящиеся цифры или растворяющиеся в воздухе циферблаты с бешено вращающимися стрелками.

К счастью, обошлось без столь дешевых спецэффектов.

Наконец, в отделе мрачных предсказаний опустили руки. Хватит, решили они, сколько можно? Мы исчерпали все допустимые средства. Не наша вина, что клиент туп, как пробка, и упрям, как стадо баранов. Мы умываем руки.