Земное счастье - Страница 6

— Ну вот. Ни одна женщина, которая в этом разбирается, не упустит подобного случая. А в Бакнии в этом разбираются все.

— Бедняжка Наи, — сказала Ника. — Он же будет всю жизнь ей изменять.

— Не уверена, — возразила Дина. — Хотя я почти не видела их вместе, но… Думаю, Маран сделал выбор.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… Люди ищут и находят… Или встречают случайно, неважно. Но когда они делают выбор… так у нас говорят… они перестают искать. Они вкладывают себя в достижение гармонии. И если это получается, то им больше никого не нужно. Понимаешь? Не нужно больше никого. Потому что это неповторимо. Единственный недостаток — когда это насильственно разрушают. Тому, кто потерял партнера, очень трудно пережить. Иногда невозможно. Вот главная опасность для этой милой маленькой женщины.

Маленькой! Дан улыбнулся. Дина, которая была не выше Наи, почему-то окрестила ее маленькой.

— Опасность? — не поняла Ника.

— Да. Ведь Маран любит риск. Это у него как болезнь, и, боюсь, неизлечимая. Вспомни хотя бы переворот. Когда я увидела Марана на трибуне, я сначала подумала, что он решил нас предать, а потом, что он сумасшедший. Собственно, это безумие и было, ведь провались наша попытка, все мы могли бы скрыться. Кроме Илы и Гана, но тем терять так и так было нечего. А все остальные могли.

— Из Башни Зеленого Знамени тоже? — спросил Дан.

— Конечно. Маран дал нам все ключи. Там есть подземный ход. Мы бы ушли. А он остался бы платить за всех. Страшно представить. Совершенно безумный риск, он мог спокойно не явиться туда. И если б не получилось, исчезнуть. Не обязательно ведь победить или умереть, если есть еще выход.

— У него не было, — вступился Дан. — Ты не понимаешь. Вы не понимаете. Он жил той жизнью ради этого шанса. Другого бы уже не было. И если б он бежал, та маска, которую ему приходилось носить, прилипла бы навсегда. Он, наверно, думал, что если хотя бы заплатит за всех, это его как-то очистит. В любом случае, он не хотел больше так жить. Он устал. Если не победить, так умереть.

— Ладно, — сказала Дина, — пусть так. А недавно, когда он полез под пули, он тоже хотел победить или умереть? Когда его ждала любящая женщина.

— Он не хотел умирать, — сказал Дан. — Он хотел покончить с Мстителями. Наверняка покончить. Может, именно для того, чтобы получить право любить эту самую женщину. Оплатив свой долг перед Ланой.

— Послушать тебя, так все оправдано.

— Конечно.

— Да не слушай его, Дина, — вмешалась Ника. — Они же два сапога пара. Дан и раньше был не робкого десятка, но с тех пор, как снюхался с Мараном, стал совсем отчаянный. Ты думаешь, он случайно поперся к Марану в момент, когда ни один честный человек в Бакнии этого не сделал бы? Учуял родную душу.

— Да, — сказала Дина задумчиво, — как ни удивительно, но он понял Марана лучше, чем мы. Мы ведь поверили. Я знаю Марана со школы, с четырнадцати лет, но я почему-то поверила, что он мог так измениться. Да что я — даже Поэт! Может, в глубине души он сохранял надежду, но иногда… Для него это была трагедия, он даже сказал мне однажды, что чувствует себя так, будто у него ампутировали половину души… И все же мы думали о Маране плохо. И вот пришел Дан, свалился с неба и…

— Я сразу почувствовал в нем тайну. И страшно хотел ее разгадать.

— Ты просто хотел найти себе напарника для всяких авантюр, — сказала Ника скептически. — Чтобы в один прекрасный день где-нибудь вместе угробиться.

— Почему обязательно угробиться? — пожал плечами Дан.

— Потому что этим кончится. И что будет с нами?

— С тобой ничего не будет, — сказал Дан сердито. — Переживешь. Ты же у нас нерастворимая. Выпадешь в осадок и переживешь.

— Может, и переживу, — ощетинилась Ника. — Но при таких интересах лучше с женщинами не слишком сближаться.

— Вообще-то Маран всегда старался дистанцироваться, — заметила Дина. — Зная свою натуру. Но на этот раз он, видимо, попался сам.

— Еще как попался, — сказала Ника мстительно. — С первого взгляда! Хлеще, чем она.

— Откуда ты знаешь, что с первого? — спросил Дан. — С чего ты взяла?

— Так ведь он один раз ее и видел. До Земли.

— Она его тоже один раз видела.

— Это тебе кажется. Она же сидела на станции. И могла смотреть все материалы, которые ты отсылал. Все ваши оправданные риски и маленькие геройства прошли перед ней. Немудрено было втрескаться по уши.

— Ах вот оно что! — пробормотал Дан.

— Да, мой дорогой. Представляю, как она, наверно, боялась случайно наткнуться на какой-нибудь его роман. Она же жуткая ревнивица. Вроде тебя.

— Какой роман? У него не было времени на романы. Не говори глупостей.

— Может, и женщин не было? Просто, без романов?

— А это уже не твое дело, — рассердился Дан. — Хватит. Пошли обедать.

— Не обижайся, Дани, — сказала Ника и потерлась щекой о плечо Дана. Тот продолжал молча смотреть в потолок. Ника вздохнула. — Я же не для себя. Мне с тобой и так хорошо. Но ведь мы — самая благополучная пара среди всех, кого я знаю. А что у моих подруг? Сдается мне, мы, женщины, свободнее говорим между собой на эти темы. А может, просто ты такой стеснительный? Так вот, ты не представляешь, что творится. Хотя ты отлично знаешь, что Земля кишит импотентами, гомосексуалистами, эксгибиционистами, лесбиянками и так далее. А ведь все это — прямое следствие мужской неполноценности. Человечество больно. И вот появляется возможность его исцелить. А ты принимаешь все на собственный счет и надуваешься.

Дан повернулся на бок и снисходительно воззрился на нее.

— Неужели ты думаешь, что все сразу кинутся заниматься этой штукой? — сказал он с иронией. — Люди слишком ленивы. Они предпочтут свои бесполезные таблетки, ведь, чтобы их глотать, не надо никаких усилий. Люди вообще терпеть не могут прилагать усилия для чего бы то ни было.

— Очень жаль, — сказала Ника. — Но надежда ведь все-таки есть…

— Словом, тобой движет чистый альтруизм? — поинтересовался Дан саркастически. — Лично тебе ничего не надо?

— Ну… Возможно, и я не отказалась бы попробовать…

— Что попробовать?

Ника засмеялась.

— Понимаешь, Наи…

— Она что, рассказала вам?..

— Не все, не пугайся! Так, кое-что.

— А именно?

— Не знаю, могу ли я?.. Впрочем, она, по-моему, не делала из этого секрета. Она рассказала про первую встречу, помнишь? Оказывается, она находилась всего в получасе лета от нас. У нее там живет подружка, она ее чуть ли не выставила из дому, ну может, и не совсем так, словом, подружка уехала и оставила ей ключи. Она отправилась туда и стала думать, как же ей заполучить предмет своих мечтаний… я бы сказала даже, вожделений, но ты, мой целомудренный Дани, пожалуй, разгневаешься. Я полагаю, что в конце концов она не выдержала бы и позвонила ему сама, но, к счастью, до этого не дошло.

— Благодаря тебе, — заметил Дан.

— Может быть. Хотя, по-моему, он тоже уже дошел до точки. Ну и… Что было по эту сторону, ты знаешь. Он примчался туда, за двадцать минут, между прочим, вместо получаса, поднялся по дорожке к дому… Как я поняла, это модный дом, одна огромная комната, в которую напихано все, от шкафов до бильярдного стола и от пианино до кровати или, как сейчас принято, тахты, уж не знаю, что там конкретно. Она, естественно, караулила его, стоя на крыльце, но когда флайер сел, кинулась в дом, чтобы он, не дай бог, не подумал, будто ей совсем уж невтерпеж… — Ника рассмеялась. — Это после того, как она по «фону» уже сказала все, что могла… Он переступил порог и спросил: «Мы здесь одни?» Она только кивнула, ибо потеряла дар речи, тогда он подошел к ней и…

— И?

— На ней было модное платье, на пуговицах. Держу пари, что она воображала себе сцену из фильма — музыка и пальцы, медленно расстегивающие… А может, я ошибаюсь, и ей тоже было не до кинематографических красот. Ему уж точно, потому что он просто-напросто рванул, и все пуговицы брызнули в стороны. Впрочем, это, наверно, и ты можешь, если постараешься. Но вот дальше…