Земля. Реалити-шоу, в котором за тебя уже все решили - Страница 70

– Но как я могу их закодировать?

– Об этом не волнуйтесь, вы сможете все узнать позже. Сейчас вы должны выполнить свою часть сделки.

Мы втроем вышли на улицу.

Мы подошли к деревянному забору, отделявшему кафе-мороженое от качелей. Оттуда мы могли видеть всех детей: их было около двенадцати.

Теперь была моя очередь выбирать.

– Честно говоря, они все замечательные, – заверил нас мужчина. – Им просто нужно немного заботы. Чтобы рядом был тот, кто будет время от времени целовать, обнимать, говорить, что их жизнь имеет смысл. Это не так уж и сложно. Кроме того, Нел, мы здесь, чтобы помочь тебе во всем.

Внезапно этот человек начал обращаться ко мне на ты. Я даже заметила, насколько изменился его тон из-за непринужденности сказанных фраз, будто, когда игра закончилась, все напряжение исчезло само собой.

Я начала плакать, глядя на всех этих детей.

– Как я могу выбрать жизнь наугад? – сказала я.

– Спокойно, именно для этого я здесь, чтобы помочь тебе, – ответил мне мужчина. – Многих из них бросили при рождении, но другим просто не повезло: их родители умерли, когда они были еще совсем маленькие. Этим детям нужно подарить лишь немного любви, и они уже будут счастливы.

Слезы застилали мне глаза. Я лишь видела ребятишек, которые бегали туда-сюда.

– Посмотри на того мальчика вон там, который только что забрался на горку. Его зовут Бьярни. Он маленький, но очень храбрый. Он не сильно вырос, потому что с ним плохо обращались в первые годы жизни: ему почти не давали еды, и Бьярни питался только тем, что мог достать из мусорного ведра. В конце концов полиция пришла в дом родителей, и им удалось вытащить ребенка. Да, Бьярни маленький, и характер у него непростой, но у него потрясающее сердце.

Моя душа буквально разрывалась на части от боли. Мы стояли там и наблюдали за этой игрой детей, которые никому не были нужны.

– У той другой малышки, что в очках, есть только одна проблема. Она не очень хорошо слышит. Не от рождения, просто отец избил ее так, что она оглохла. Как можно было так обойтись с этим крошечным и невинным существом, которое ничего еще не успело сделать? Каждый раз, когда я думаю об этом… Но постепенно, благодаря нескольким операциям, кажется, с каждым днем она начинает слышать все лучше и лучше. Она просто очаровательна, пожалуй, она самая добрая девочка из всех здесь.

Слезы продолжали литься из моих глаз, я не могла перестать плакать, это было просто невозможно. Так или иначе мне предстояло определить будущее одного из этих детей.

– Или посмотри вон на того, – продолжал мужчина, – он самый старший из всех, но и самый ответственный: всегда заботится о других. Его родители погибли в автокатастрофе, а остальные родственники не хотели даже слышать о нем, никто не решился оставить его у себя: мальчик был для них уже слишком взрослым. А тебе как кажется?

– Я не знаю! Не знаю! Как вообще я могу принять такое решение! – закричала я на него.

– Да, ты права, извини. Возможно, я просто не слишком тебе помогаю, может, как-то холодно рассказываю обо всех них. Может, будет лучше, если ты познакомишься с ними сама, поговоришь. Так, посмотрим… – и он начал искать кого-то взглядом. – Видишь вон ту девочку? Что сидит на земле?

– Да, – сказала я, вытирая слезы с глаз.

– Ее зовут Ева, и она очень застенчивая. Думаю, для тебя это был бы хороший вариант. Девочка никогда не знала своего отца, она была совсем маленькой, когда ее мать умерла. Можно сказать, что остальные члены ее семьи пропали без вести, поэтому в конце концов Еву привезли сюда. У нее на груди и шее шрамы от ожогов, поэтому она никогда не ходит плавать, ей стыдно показываться раздетой на людях. Из-за серьезных ран она страдает от постоянных болей и ограничена в некоторых движениях. К счастью, здесь все заботятся о Еве, и благодаря реабилитации она постепенно выздоравливает. Технологии продвинулись далеко вперед.

– Ева! – крикнул он, и малышка повернулась. – Можешь подойти к нам на минутку?

Девочка поднялась с земли и пошла к нам навстречу улыбаясь.

Пока она шла, я заметила, как этот большой мужчина вдруг заплакал. Слезы капали у него из глаз, скрытых за очками, и исчезали где-то в бороде. Происходило что-то странное.

– Это моя вина, моя, – сказал он, едва сдерживая рыдания, – это из-за меня у нее такие шрамы, потому что я не смог, не сумел сделать больше… Я пытался, клянусь вам, пытался, но у меня ничего не получилось… Посмотрите, ведь у нее такие же ожоги, как эти…

Тогда мужчина снял перчатки, чтобы показать мне свои руки. И увидев одну из них, правую, я задрожала от страха. Не из-за страшного ожога, покрывавшего верхнюю часть руки, а из-за татуировки змеи, которая, казалось, извивалась от боли между плотью и огнем.

У меня закружилась голова, меня бросило в жар и тут же в холод. Мое тело дрожало, все вокруг меня расплывалось, как будто кто-то стер все линии и краски мира. Я никак не могла прийти в себя. На мгновение мне перестало хватать воздуха, и я даже не заметила, как девочка подошла к нам.

– Привет, Ева, – сказал мужчина. – Это Нел Миллер, она пришла, чтобы…

И когда она встала передо мной и повернулась лицом, я уже ничего не слышала и не видела вокруг, кроме ее глаз: один зеленый, другой голубой.

С того дня прошло уже два года.

Два года, как я впервые на этой планете встретилась с девочкой, чье настоящее имя в переводе означает «Земля». Ее шея покрыта шрамами, потому что между шлемом и скафандром, которые были слишком велики для маленькой девочки, осталось пустое пространство.

Джон, снявший свой собственный шлем, чтобы надеть его на крохотную голову Тьерры, сегодня сам скрывает ожоги за огромными солнечными очками и густой бородой. Он мог использовать лишь простую кислородную маску, которая защитила хотя бы центральную часть его лица.

Джон – военный человек с реальным боевым опытом, который участвовал в качестве посредника во многих международных конфликтах. Он был способен сохранять спокойствие даже в самых экстремальных ситуациях, повидал за свою жизнь немало, но при этом умел молчать. Один из двух участников конкурса, кто с самого начала знал всю правду о том, что происходит.

С того дня мы с Евой живем в маленьком домике, затерянном на севере Исландии. В том самом, что когда-то нашел отец Веруки, чтобы спрятать свою дочь, когда организаторы решили вывести девушку из конкурса, убивавшего ее заживо.

Маленькой капризной девчонке дали четкие инструкции, как инсценировать собственную смерть, чтобы сбежать на остров, со временем превратившийся для нее в тюрьму. Она привыкла быть на виду двадцать четыре часа в сутки в социальных сетях, но теперь была вынуждена скрываться.

С самого начала Верука согласилась на все условия, которые ей поставили. Она знала, что не сможет выйти из дома, если только не будет делать это инкогнито, используя парики, контактные линзы и косметику. Но постепенно ей надоело прятаться. Девушка попросила исполнить очередной каприз, который стоил ей жизни: она захотела увидеть маму.

Когда из дома вышел отец Веруки, в него вошел тот самый старик-сосед. Он думал, что там никого нет, но вместо этого лицом к лицу столкнулся с той, кого никак не ожидал увидеть живой.

В этом месте какое-то время также скрывались Джон, Доктор, Андреа и Тьерра – нормальная семья в глазах любого соседа: женатая пара с двумя девочками.

Два года, на протяжении которых я задаю себе один и тот же вопрос: что мне делать с правдой?

Порой я осознаю, что лучше всего было бы обо всем промолчать, похоронить реальность, чтобы защитить обе Земли… Но иногда мне хочется закричать, позвонить СМИ, опубликовать все материалы.

Мне хочется рассказать всему миру, что мы стали свидетелями и участниками величайшего обмана в истории человечества, что никто из финалистов конкурса не летал на Марс, что организаторы всего лишь нашли затерянное место в Исландии, которое использовали в качестве съемочной площадки, что мой отец сказал правду, признавшись в своей предсмертной речи, что «телевидение – это сплошная ложь».