Землепроходцы (СИ) - Страница 21

Паренек быстро доскреб ложкой по дну миски и наспех прожевав, запил еду несколькими глотками молока, сполз с лавки. Татьяна вытерла рушником перемазанную кашей мордочку и передала ребенка в заботливые руки Аксиньи.

Под ее строгим взглядом няня развернув малыша лицом к иконам, водя его рукой, заставила перекреститься.

— Дорогая, с каких пор ты у нас такая набожная стала? — усмехнулся Егор.

— Это твой наследник — назидательно подняла палец супруга — будущий правитель, а значит должен во всем подавать пример своим подданным, в том числе и в почтительном отношении к вере и обычаям своего народа. Когда он придет на твое место с него спрос вдвойне будет: и как с князя и как с твоего сына.

— Ох, и мудрая ты у меня женщина — Ляшков поднялся, поцеловал жену — к обеду не жди, я сейчас в город, в ратушу, потом в университет и на верфи. Буду только вечером.

Взяв со стола небольшой бронзовый колокольчик, позвонил. Через пару минут в створе приоткрытой двери появилась круглая пышущая здоровьем и благополучием физиономия камердинера.

— Петер, найди Валдиса, пусть готовит конвой к выходу, а мне пусть седлают Ирокеза.

— Слушаюсь ваше величество. Прислать слугу, чтобы помог вам одеться?

— Ну, вот еще. Сам оденусь.

— Нельзя так ваше величество. Такой важный господин не должен одеваться сам, как какой-нибудь простолюдин — камердинер был явно расстроен столь явным падением великокняжеского достоинства и попытался воззвать к своей вечной заступнице — ваше величество ну хоть вы скажите. Нельзя же так.

— Чего? А ну брысь отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели. Поучать он меня еще будет. Много воли взял, как я посмотрю.

Недовольный слуга, хотя и привык к быстро проходящим вспышкам монаршего гнева, решил судьбу не испытывать и поспешил скрыться за дверью, а Егор насвистывая незатейливый мотивчик направился собираться в дорогу.

Времени для того, чтобы натянуть на себя камзол, шаровары с кожаными вставками для верховой езды и сапоги, затянуть пояс с кошелем и кинжалом, перевязи с саблей и пистолетной кобурой, и накинуть на плечи подбитый мехом плащ, надо совсем не много. Через двадцать минут он, стоя у окна терема, наблюдал: как усаживаются в седла двое бойцов конвоя, а неизменный Валдис подводит к крыльцу статного гнедого жеребца.

— Ваша милость — в приоткрытую дверь вновь сунулся опальный Петер.

— Чего опять? — недовольно обернулся Ляшков.

— Там господин полковник прибыл. Ожидает.

— Чего ожидает? Ты чего, его за дверью держишь? Зови немедленно!

— Гневаться изволишь твое величество — укоризненно покачал головой входящий Корнев, и широко улыбнулся — здорово дружище.

Встреча двух старых друзей была бурной и радостной. Наконец после взаимных объятий и похлопываний по плечам Ляшков подтолкнул приятеля к креслу, а сам уселся на скамью у стола, с которого расторопная прислуга уже успела унести остатки завтрака: "Ну, рассказывай. Как добрался? Давно прибыл?"

— Да вот только с дороги — пожал плечами Сергей, усаживаясь поудобней на хозяйском кресле — добрался нормально. Вот только уже на подъезде к Еремеевке с шатуном трассу не поделили, но все обошлось. Возницу кольчуга спасла, а меня пистолет.

— Не повезло, значит, одному топтыгину — улыбнулся Егор, и, хлопнув себя по лбу обернувшись к двери, завопил — вот голова дырявая! Петер, Петер, ты где, бездельник?

— Здесь ваше величество… — сунувшийся в комнату камердинер так и застыл с открытым ртом, обнаружив на великокняжеском троне небрежно развалившегося Корнева.

— Так, Валдису отбой — не обращая внимания на его "тормознутое" состояние, начал распоряжаться Ляшков — обойдутся в ратуше без меня. И скажи, чтобы поесть чего-нибудь собрали, и выпить не видишь гость с дороги. Быстрей чего встал как памятник.

— Чего ты гоняешь парня? — наблюдая за стремительно исчезнувшим за дверью слугой, заметил Сергей.

— Ничего страшного — отмахнулся приятель — похудеет немного, а то отожрался на княжеских то харчах, как боров стал. Поперек себя шире. Ты давай не тяни, рассказывай чего там на озерах.

— На озерах? А что на озерах? — вновь пожал плечами Корнев — работы много, а работать некому. Если не будет притока мигрантов, задохнемся. Волоки надо строить, остроги для их защиты. В общем, для того, чтобы там закрепиться не меньше тысячи человек до конца года надо туда переселить. Иначе к Миссисипи в этом году выйдем только на уровне разведывательных экспедиций.

— Да знаю я — досадливо поморщился Ляшков — чего ты мне объясняешь. Весной человек пятьдесят в Онтарио пришлю, да еще столько же на Кошельгу. Больше пока нет. Мне еще огромную территорию заселять, которую у каюгов отобрали. Город там будем закладывать, я сейчас по всем крепостям солдат собираю, чтобы хотя бы роту стрелков там держать.

— Так ты меня для этого вызвал?

— Нет. Туда Хлопотников воеводой поедет. Отработаем на той территории систему поместного землевладения.

— Это как?

Система, предложенная Егором, была не нова. Часть пустующей, после ухода побежденных каюгов, территории делилась на две сотни примерно равных по ценности участков, которые распределялись между новыми владельцами. Причем землевладельцами могли стать не только переселенцы, но и туземцы, признавшие себя подданными княжества. Новоявленные помещики не только полностью освобождались от налогов, но и получали небольшое жалование из казны. Каким образом из земельного надела будут извлекаться доходы необходимые для приобретения оружия и снаряжения и поддержания его в должном порядке, законом совершенно не оговаривалось. Свежеиспеченный дворянин мог трудиться сам, эксплуатируя чад и домочадцев, либо сдавать землю в аренду третьим лицам, это было сугубо его личное дело. За это раз в год, в зимнее время, либо в случае войны, каждый из них должен прибыть со своим оружием в распоряжение назначенного князем воеводы, под его началом сформировать полк и быть готовыми выступить в поход. Кроме того на поместное ополчение возлагалась функция охраны южной и юго-восточной границы княжества. Заявки на вступление в дворянское сословие принимались и рассматривались специально выделенным для этой цели сотрудником государственной безопасности.

При рассмотрении учитывались: личные заслуги кандидата, его лояльность и наличие воинских навыков. Дабы избежать возможных попыток подкупа должностного лица, и не плодить коррупцию, последнее слово оставалось за князем, который лично выдавал патенты. Большого наплыва желающих получить весьма спорную и не всем понятную привилегию, пока не наблюдалось, на сегодняшний день было выдано всего восемьдесят таких документов. Причем добрую половину из них составили младшие военные вожди или просто сильные воины из подвластных новороссам племен. Получив патент, они забирали с собой многочисленную родню и целыми кланами селились на выделенной территории, оказываясь в лучшем положении чем "старосветские" дворяне которые большим количеством рабочих рук не располагали.

Конечно, в помещики шли далеко не все желающие обрести в собственность вожделенный клок американской земли. Большинство из прибывающих в Новый свет поселенцев вполне могли получить земельный надел, не вступая поместное ополчение. Но тут установка была однозначной, не хочешь или не можешь записаться в служилое сословие, плати налоги.

К слову сказать, уплата налогов вовсе не освобождала землепашца, охотника или горожанина от службы в формируемой магистратами национальной гвардии, которая впрочем, была довольно не обременительна. В отличие от помещика, от которого требовалось хорошо вооружиться и оснаститься за свои кровные, национальный гвардеец оружие и снаряжение получал от казны. Он хотя и отвечал за его сохранность, кроме редких нарядов по оказании помощи городовым в обеспечении порядка на улицах, и охране городских ворот, никакой служебной нагрузки в мирное время не нес. Да и в случае войны, национальную гвардию или как ее еще здесь называли — магистратское ополчение, предполагалось использовать в чисто оборонительных целях, лишь для защиты городских стен. Естественно и вооружали ее по принципу "на тебе Боже, что нам негоже". Зачастую такой боец оснащен был лишь топором, пикой, совней или алебардой, и только изредка арбалетом или пищалью. Защитное снаряжение также не потрясало воображение: куяки, тягиляи и кожаные куртки иногда усиленные железной пластиной на груди или животе, да совсем уж изредка — старенькая кольчужка, как в случае с уже известным читателю почтальоном — Арвидасом вот, пожалуй, и все.