Зелёный мозг - Страница 25

— Фанни Мэ, — прошептал Маккай, — вы еще там?

Молчание… затем:

— Не смех, Маккай. Вещь, которую вы называете удивление, но не смех. Я прерываю там линию. Внезапность, это порка.

Маккай выдохнул, сделал заметку на биологических часах о времени инцидента, передал координаты для следующего контакта Тапризиота.

«Нет смысла говорить о боли, — думал Маккай. — Так же бесполезно исследовать вдох кнута или выдох субстанции… или обмены сохранения, или голод, или звездные массы, или передачу энергии видения Калебанцами другим сенсам. Коммуникация была нарушена.»

Они уже добились кое-чего, хотя в одном Тулук прав. Контакты глаза С для порки требовали расчета по времени или периодичности, которую можно было идентифицировать. Вероятно, здесь была вовлечена линия видения. С уверенностью можно было сказать лишь одно: нога Абнетт ступает где-то на реальной планете. Она и толпа ее психодрузей — ее психо-фанатов! — у всех у них было расположение в пространстве, которое можно было определить. У нее были Паленки, ренегаты Ривы, отщепенец Пан Спечи — и только богам известно кто еще. У нее также были парикмахеры Красоты, Тапризиоты, а этот Калебанец использовал тот же вид энергии, чтобы делать их работу.

— Могли бы мы снова попытаться, — спросил Маккай, — установить место, где находится планета Абнетт?

— Контракт запрещает.

— Вы должны выполнять его, да? Даже до смерти?

— Выполнять до окончательной разъединенности, да!

— А это довольно близко, не так ли?

— Положение окончательной разъединенности становится видимым для собственного я, — сказал Калебанец. — Вероятно, это означает близко.

И опять рука с бичом вошла внутрь, и опять озарила воздух дождем зеленых брызг и исчезла.

Маккай ринулся вперед, встал рядом с огромной чашей. Он никогда еще раньше не подходил так близко к Калебанцу. Возле чаши было жарче, и он чувствовал пощипывание вдоль рук. Дождь зеленых брызг не оставлял следов на ковровом покрытии никакого вещества, ничего. Маккай чувствовал нескончаемое влечение к отсутствию Калебанца, тревожную напряженность этой близости. Он заставил себя отвернуться. Ладони его были мокры от страха.

«Чего еще мне здесь бояться?» — спрашивал он себя.

— Эти два нападения последовали довольно близко к друг ДРУГУ» — сказал Маккай.

— Позиционная приближенность заметна, — сказал Калебанец. — Следующая связанность более отдаленная. Вы говорите «дальше». Правильно?

— Да. Следующая порка будет последней?

— Собственное я не знает, — сказал Калебанец. — Ваше присутствие уменьшает интенсивность порки. Вы… отражаете? Ах, отталкиваете!

— Несомненно, — сказал Маккай. — Хотел бы я знать, почему ваш конец означает конец всех.

— Вы переносите собственное «я» с глазом С, — сказал Калебанец. — Так?

— Так. И это породило всю нашу систему.

— Почему? Вы обучаете с объяснения этого?

— Она охватила всю чертову вселенную. Она… она создала специализированные планеты — планеты медового месяца, планеты гинекологии, планеты педиатрии, планеты видов спорта, планеты библиотек… Даже Бюро Саботажа имеет почти целую собственную планету. Без этой системы сейчас уже никто не обходится. Последние цифры, которые я видел, говорят, что только доля процента населения сенсов никогда не пользовалась дверью для прыжка глаза С.

— Правда. Такое использование создает соединительные ткани, Маккай. Ты должно быть неправильно понимаешь это. Соединительные ткани должны разрушаться с моей разъединенностью. Разрушение ведет к окончательной разъединенности для всех, кто пользовался дверью для прыжка глаза С.

— Если вы так говорите… Я все равно до сих пор ничего не понимаю.

— Получается, Маккай, что мои товарищи выбрали меня для… координатор? Неточный термин. Воронка? Вероятно, распределитель. Нет, это тоже неточный термин. А! Я, собственное я, являюсь глазом С!

Маккай пошатнулся от такой волны отчаяния, которую не мог сдержать. Он хотел криком выразить свой протест. Слезы катились по его щекам, он не сдерживал их. Рыдания душили его. Печаль! Тело его тянулось к ней, но эмоция выходила не из него.

Она медленно уходила.

Маккай бесшумно выпустил струю воздуха через рот. Он все еще дрожал от прохождения этой эмоции. Это была эмоция Калебанца, он понял это. Но она вышла, как волна жара в комнату, смела и затронула все нервные рецепторы на своем пути.

Печаль.

Ответственность за все те надвигающиеся смерти. В этом не было сомнения.

Я есть глаз С.

Во имя всего святого, что же Калебанец имел в виду, делая такое странное утверждение? — он думал о прохождении каждой двери для прыжка. — Соединительные ткани? Вероятно, нити. Каждый, кто попадал под эффект глаза С, тянул за собой свои собственные нити через двери для прыжка. Так ли это? Фанни Мэ использовала слово «воронка». Каждый путешественник проходил через ее… руки? Ну или что там еще. И когда она прекратит существование, нити порвутся. Все умрут.»

— Почему нас не предупредили об этом, когда вы предложили нам эффект глаза С? — спросил Маккай.

— Предупредили?

— Да! Вы предложили…

— Не предложили. Товарищи объясняли эффект. Сенсы вашей волны выражали великую радость. Они предложили обмен сохранения. Вы называете это плата, не так?

— Нас должны были бы предупредить.

— Зачем?

— Ну да, вы же не живете вечно, не так ли?

— Объясните термин "вечно”.

— Вечно… всегда. Бесконечность!

— Сенсы вашей волны ищут бесконечность?

— Не для каждого отдельного индивидуума, но для…

— Вида сенсов, они ищут бесконечность?

— Конечно.

— Почему?

— А разве не все так?

— А как относительно других видов, которым ваши должны дать дорогу? Вы не верите в эволюцию?

— Эво… — Маккай резко затряс головой. — А какое отношение она имеет к вашему этому?

— Все существа приходят и уходят, — сказал Калебанец.

— Имеют день прихода и день ухода. День правильный термин? День — единица времени, отпущенная линейность, нормальная продолжительность существования — понимаешь?

Рот Маккая двигался, но слова не выходили.

— Длина линии, время существования, — сказал Калебанец. — Приблизительный перевод, правильно?

— Но что дает вам право… положить нам конец? — обретя голос, спросил Маккай.

— Право не предполагает, Маккай, — сказал Калебанец.

— Данные условия должных соединительных тканей, другой из моих приятелей возьмет глаз С… контроль над глазом С до того, как достигнет окончательной разъединенности. Необычные… обстоятельства отвергают такое решение здесь. Млисс Абнетт и… союзники укорачивают вашу дорогу из одной линии. Мои друзья ушли.

— Они убежали за ней, пока у них было время. Я понимаю, — сказал Маккай.

— Время… да, ваша линия одиночной дороги. Это сравнение дает подходящую концепцию. Неадекватную, но достаточную.

— И вы уверены, что вы последний из Калебанцев на нашей… волне?

— Собственное я одинокое, — сказал Калебанец. — Окончательный конечный Калебанец. Да. Собственное я подтверждает описание.

— Разве не было никакого способа спастись? — спросил Маккай.

— Спасти? А-ах… избежать? Ускользнуть! Ускользнуть от окончательного разъединения. Вы это предлагаете?

— Я спрашиваю, разве у вас не было пути убежать, так, как ваши… как сделали ваши товарищи?

— Путь существует, но для вашей волны результат тот же.

— Вы могли спастись, но это означало бы наш конец, не так ли?

— Вы не обладаете концепцией чести? — спросил Калебанец. — Спасти себя, потерять честь.

— Туше, — сказал Маккай.

— Объясните «туше», — сказал Калебанец. — Новый термин.

— А-а, это очень древний термин.

— Термин линейного начала, вы говорите? Да, эти лучше с узловой частотностью.

— Узловой частотностью?

— Вы говорите — часто. Узловая частотность содержит часто.

— Вы имеете в виду то же самое, понятно.

— Не то же самое, похожее.