Здесь водятся чудовища - Страница 18

— Судя по извилинам, поток прокладывал себе русло не одно десятилетие — и пробуравил футов тридцать в глубину.

— Древняя река, — согласился Грегори. — Тут счет идет не на десятки, а, пожалуй, на сотни лет.

— В таком случае, ничего не попишешь, придется спускаться вниз и искать проход.

— Но ведь горцы как-то смогли пройти здесь?

— Видимо, есть мост, о котором нам неизвестно, — ответил Джеффри, — или они пошли этим же путем, спустившись в овраг. Тогда, скорее всего, они шли по камням, скрытым в воде. У них тут может быть проторенная тропа.

Ален кивнул:

— Придется провести остаток дня, выискивая эту переправу. Ну, в путь.

Спуск был не прост и временами даже опасен. Приходилось хвататься за растущие на склоне деревца и свисавшие ветки. Наконец, свалившись всего два раза, они добрались до воды значительно быстрее, чем ожидали.

И оказались на речном берегу.

— Вон она, наша переправа! — воскликнул Грегори, указывая на большой плот, причаленный к стволу дерева. Оттуда был натянут канат, простиравшийся над рекой.

— Вот как они улизнули отсюда!

Кони поначалу воспротивились лезть на колеблемый рекою паром, но потом обученные военные скакуны, пусть и с неохотой, но подчинились. Грегори запрыгнул на борт и принц вместе с рыцарем стали тянуть трос.

— Здорово придумано, — одобрил Грегори нехитрое устройство переправы, почувствовав, как под ногами заколебалась бурная вода.

Только он это сказал, они очутились посреди бурной стремнины. Поток подхватил плот и рванул по течению. Плот стало сносить. Грегори и Ален закричали — трос натянулся. Тащить паром дальше оказалось гораздо сложнее.

Грегори подошел к переднему блоку, через который проходил канат, и сквозь шум реки прокричал:

— Откуда такое течение?

— Течение всегда сильнее на середине реки, братец! — прокряхтел Джеффри, отдуваясь.

— Но с берега река не казалась такой широкой! — заметил Грегори. — Здесь что-то другое… — И тут у него захватило дух. Он осекся и, едва совладав с дыханием, воскликнул:

— Смотрите!

— Что еще такое? — недовольно обернулся Джеффри, занятый нелегким делом преодоления стремнины — и тут же увидел впереди по течению опасный водоворот, сносивший в себя все, что было на поверхности: ветки, мелкие прутики и листву. Сомнений не оставалось: с такой же легкостью засосет и их плот, точно щепку.

Все трое вцепились в трос, как в последнюю надежду и стали вытягивать к берегу.

— Видно, мы не первые, кто прошел этой дорогой! — прокричал Ален сквозь плеск воды.

— Если только этот водоворот не возник специально для нас! — отвечал ему таким же голосом Джеффри. — Тащи, Ален! К берегу!

Они налегали изо всех сил, мышцы вздувались так, что под их напором трещала одежда, но все это больше походило на соревнование по перетягиванию каната с горой: плот оставался незыблем. Его как магнитом притягивало к распахнувшейся водяной бездне. Грегори налег всем весом на канат, но течение, казалось, от этого только усилилось. Всякое их действие немедленно уравнивалось противодействием неукротимой стихии. Грегори мельком бросил взгляд в воронку — она была столь глубока, что видно было клубящуюся муть на самом ее дне — и какую-то гигантскую тварь, ощерившую клыки, выпучившую на них пылающие глаза.

Это оно закручивало водоворот своим длинным мерзким плоским хвостом.

— Вот он — видите?

— Где? — Обернулись остальные, замерев на миг от этого кошмарного зрелища.

— Это водный дух реки, афанк!

Доски парома затрещали, не выдерживая напряжения.

— Берегись! — заорал Грегори. — Такой силы течения трос может не выдержать!

Но первым не выдержал блок, через который был перекинут канат. Треснула древесина — и щепки разлетелись по сторонам. Плот понесло прямиком в водяную бездну. Кони тревожно заржали, становясь на дыбы на вращавшемся помосте.

— Держите поводья! — завопил Грегори.

— Спокойно, мои хорошие, — стал усмирять животных Ален.

Все три повода были уже в его кулаке, другой рукой он успокаивающе трепал лошадей по холке.

— Ничего с нами не случится, плот останется цел ведь с нами переправляются два могущественных волшебника. Терпение — вот наше спасение. Неужели такие отважные боевые кони испугаются воды, какого-то там мелководья!

Продолжая в таком духе, он смог усмирить коней, они перестали брыкаться, но глаза их по-прежнему были круглыми от страха.

Ален извлек меч из ножен.

— Этот клинок остудит чары! Сейчас я ему кое-что подрежу, тогда мы хотя бы сможем выплыть на поверхность.

Он собирался это сделать, когда их унесет на глубину и там поразить чудовище. «Холодное Железо» производило особое воздействие даже на заговоренных. И на тех, кто налагал чары.

— Ты его еще поди достань! — Но Джеффри и сам обнажил клинок, другой рукой перехватив у принца поводья своего коня. Глаза его были прикованы к зловещему афанку.

— Такие твари обладают сверхъестественной увертливостью.

— Пусть поувертывается, — отвечал уверенно Ален, — досмотрим, надолго ли его хватит.

Затем он обратился к Грегори:

— Ты так много знаешь о волшебном мире — разве ты не можешь уничтожить его силой мысли?

— Я пытался, — отвечал Грегори: лицо его онемело от напряжения, — но какая-то внешняя сила не дает мне развеять этот морок — что-то стоит за ним. Нечто…

— Нечто?

— Нечто несравненно более сильное. Может быть, какой-то колдун.

Ему приходилось говорить это, перекрикивая шум водной стихии.

— Слушай меня, дух реки! — воскликнул Грегори. — Приди к нам, заклинаем тебя — появись! В твои чистые воды вторгся пришлец, незваный гость, который своим присутствием оскверняет твою стихию!

— Так афанк и есть дух реки! — в отчаяньи выкрикнул Ален.

Тут плот неожиданно накренило — и на них обрушилась струя водопада. Лошади заржали и натянули поводья разом. Они едва успели удержаться на ногах, благодаря центростремительной силе.

— Уходи прочь, злосчастный дух, усмирись! — прокричал хрипловатый звонкий голос. — Угомонись! — и женщина вдруг вышла из стены восставшего над ними водопада — старая, дряхлая, вся в морщинах. Она простерла руки, намереваясь схватить афанка. Кожа ее была оливкового цвета, а волосы точно серебристая тина реки; в глазах пылала ярость.

— Убирайся отсюда, чудовищная тварь! Прочь из моих вод: не оскверняй их боле своим присутствием!

Афанк захрипел, словно подавившись водой, которую он вокруг баламутил, и сжался, готовый к прыжку. Но призрак, возникший из вод, прыгнул первый.

Длинные крючковатые ногти старухи сомкнулись клещами на горле афанка. Он завизжал и стал выкручиваться, но тщетно: пальцы из воды лишь глубже впивались в горло. Он попытался достать ее клыками, но речная старуха только рассмеялась:

— Хочешь укусить воду? Ты можешь чем-то повредить речной пене? Может быть, ты умеешь выкручивать руки струям и потокам? Тогда вперед, за дело!

Тем не менее афанк не оставлял своих попыток высвободиться, тело его металось из стороны в сторону, как зажатый в тисках кнут. Широкий хвост уже перестал мутить воды; дух вместе с афанком исчезли под водой, и воронка с ревом стала утихать, возвращая к привычному состоянию водную стихию.

Успокоились и кони, тревожно гарцевавшие по плоту.

Хозяева держали их влажные бархатистые на ощупь носы, чтобы унять радостное ржание. Плот уже мирно качался на водной глади — оставалось только переступать ногами, чтобы сохранить равновесие. Кони стучали копытом по влажной палубе плота, словно требуя скорее суши и надежной опоры под ногами.

— Помягче, о принц лошадей, заклинаю тебя, — подал голос Джеффри. — Монстр погребен в пучине, больше нечего бояться, — успокаивал он своего коня.

— Все в порядке, их больше нет, — увещевал Грегори своего жеребца, стараясь говорить как можно миролюбивее. Таким голосом разговаривают разве только с жеребятами, правда его конь и был молод. — Мать реки усмирила разбушевавшегося афанка, и теперь мы в безопасности — нам ничто не угрожает.