Здесь драконы не пролетали? (СИ) - Страница 2

На всякий случай я остановилась и прислушалась. Беззаботный щебет птиц успокоил.

– Я слышу, я вижу, я чувствую.

Я стояла у обрыва. Кроны деревьев шумели у меня под ногами, и насколько хватало глаз всюду простирался лес.

– Мне не выжить, – только что произнесенная мантра «я слышу-вижу» была забыта. – Хотя…

Глаз зацепился за что-то белое. Уже точно зная, что это машина, ласточкой сорвавшаяся с вниз и застрявшая на дереве, я вновь вернула веру в себя.

Побегав вдоль обрыва, нашла дерево, чья ветвь вполне могла выдержать мой вес. Связала края платья на поясе и заколола волосы прутиком на манер шпильки.

– Теперь главное, – произнесла я и, сняв с руки браслет и помолвочное кольцо – подарки Федора, сунула их в самое надежное место, что было при мне. Лифчик – верный помощник женщины, с какой стороны ни смотри. Мне предстоял сложный спуск, и я не хотела потерять то, что было дорого.

– Федя, я иду к тебе, – прошептала я и тут же поправилась, не желая даже думать, что любимый смотрит на меня с небес: – Федя, я иду за тобой.

Только сейчас, цепляясь за ствол, выбирая место, куда ставить ногу, я испытала огромную благодарность к преподавателю физкультуры: если бы не его жесткие методы тренировки, заставившие нас через слезы и синяки быть гибкими и ловкими, а наши мышцы налиться силой, я уже с десяток раз сорвалась бы, не сумев ни подтянуться, ни с грацией шимпанзе перекинуть свое тело на соседнюю ветвь.

– Сим Симыч, спасибо, – я кряхтела, преодолевая последние метры, мысленно высчитывая, когда уже можно будет спрыгнуть. – Дуры мы были, когда злились на вас и устраивали истерики.

Под деревом, где на честном слове висел седан, густо пахло бензином. Одна из ветвей пробила бензобак, и у корней натекла приличная лужа. Лезть наверх было боязно, но машина – единственное место, где могло остаться что-то полезное для меня. Открытые двери свидетельствовали, что похитители покинули машину, но следов их пребывания на земле я не обнаружила. Ни крови, ни трупов под кустом.

Поплевав на ладони, которые уже не саднило от ран (к боли, при идее выжить любыми путями, привыкаешь), я уцепилась за нижнюю ветвь и подтянулась на дрожащих от усталости руках.

– Я – Чудо-женщина.

Встав так, чтобы не сорваться вслед за машиной, если она вдруг надумает полететь вниз, как следует качнула ее, потом потянула за ближайшую дверцу и проверила на устойчивость в таком положении и, только убедившись, что седан не станет могилой, забралась в него.

Оказавшись на заднем сиденье, исследовала все, что было внутри. С удовлетворением отметила, что машину удерживает толстый сук, который, сломавшись, проткнул ее насквозь, как остро отточенный карандаш кусок пластилина.

Мои изыскания стали смелее. Добыв на заднем сиденье ветровку, которая убережет меня от непогоды (а пока палило такое солнце, что я вытерла ею вспотевшее лицо), осторожно, держась руками за лишившуюся коры ветвь, перебралась на пассажирское сиденье. Моя цель – бардачок, подарил мне несколько приятных минут: расческа, пусть и мужская, дезодорант, опять-таки не женский, блокнот и ручка, заряженный, но бесполезный телефон, который можно использовать как фонарик, неполная фляжка с чем-то спиртным (ага, обработаю раны), пустая бутылка из-под воды, помятая пачка печений и… фотография Федора. Ничего себе! Он сам подарил ее мне, оставив на обратной стороне послание: «Помни, я всегда буду любить тебя». За нами, выходит, следили!

Только закончив с разбором в бардачке, обратила внимание, что на полу валялись какие-то вещи. Когда я вытянула штаны, звякнувшие пряжкой ремня, поняла, что это одежда похитителей. Здесь даже валялись их трусы и туфли.

– Они ушли нагишом? Или ящеры съели их, выплюнув одежду, как шелуху от семечек? – но одежда была без биологических остатков как жертв, так и их едоков, что наводило на мысль, что люди разделись специально.

– Нет-нет-нет! Это все сказки! – ошеломленная дикой мыслью, прошептала я. – Они не могут быть оборотнями!

Подышав, как учил мастер йоги, и успокоив себя в позе мертвеца, для чего пришлось откинуть сиденье (действовала в панической атаке, а потому совсем не думала, что любое активное движение может сорвать машину вниз), направила размышления в нужное русло.

– Вострикова, тебе нужно выжить, с мифами о драконах и порталах разберешься позже.

Навряд ли что-то с мужского плеча оказалось бы мне впору, но с упорством нищенки я собрала все вещи в тугой узел и скинула вниз. Мне еще спускаться и нужно, чтобы руки были свободными.

Увидев свое суровое отражение в боковом зеркале, я выломала его энергичными движениями, что вновь вернуло к опасениям, что машина сделается последним пристанищем, а потому поторопилась покинуть ее.

Спуск прошел под угрожающий скрип дерева, не без моей помощи вознамерившегося скинуть автомобиль. Только оказавшись на безопасном расстоянии, я, наконец, выдохнула. Машина значительно накренилась, но продолжала удерживаться на суку. Быстро подобрав узел и зеркало, оттащила свое богатство под соседнее дерево и принялась придирчиво рассматривать добычу.

– Рубашки оставим, свитер тоже, штаны… одни точно велики – в сторону, другие пригодятся, стяну на талии ремнем, а вот башмаки…

С башмаками, вернее с парой длинноносых туфель и кроссовками, была беда. Туфли закинула в кусты как ненужные сразу. Над кроссовками подумала и оставила себе. У меня тридцать девятый (да, да, я немаленького роста, а потому должна твердо держаться на ногах), а у этих не новых, но не сильно поношенных кроссов, добрый сорок пятый. Если разорвать одну из рубашек и намотать ее на ноги будто портянки (знать бы еще, как это делается), то вполне сойдут. Во всяком случае, не босиком.

Сказано, сделано. Походив туда-сюда и не ощутив особого дискомфорта, порадовалась найденному решению. Штаны, свитер, оставшуюся в живых рубашку и прочую мелочь, найденную в машине, сунула в ветровку, застегнула ее на молнию и стянула все имеющиеся шнуры. Осталось только связать рукава, чтобы получилась вполне себе приличная сумка.

Остатки рубашки, изорванной на портянки, тоже пошли в дело. Ими я обработала раны тем самым спиртным, что бултыхалось во фляге, и, сделав пару глотков, чтобы взбодриться (желудок ответил болью, ведь салат я так и не попробовала), посчитала себя готовой продолжить путь.

Уже уходя, вспомнила о луже с бензином.

– Ничего не должно пропасть просто так, – спиртное уже вовсю действовало, иначе я не решилась бы присесть у того места, куда вот-вот рухнет машина. Чтобы не пропадать добру, вылила остатки спиртного в себя, а фляжку заполнила иной горючей жидкостью. Шикнула, когда раны на пальцах ответили болью.

Завинтив крышку и уложив флягу в карман ветровки, повертела головой, чтобы понять, где нахожусь. Оставив за спиной холм с похороненным в нем внедорожником, я направилась по невидимому следу драконов, то есть прямо.

Уже отойдя на приличное расстояние, я услышала треск, напоминающий выстрел, а потом грохот: седан все-таки сорвался. Через некоторое время полыхнуло, и в небо потянулся черный дым. Пришлось прибавить шагу и беспрестанно оглядываться. Мне бы не хотелось сгореть неизвестно где. И больше всего беспокоило, что никто, кроме меня, не знает, что драконы похитили Федю. Я – единственная его надежда на спасение.

Слезы все-таки пробились. Наверное, им помогло то спиртное, что я пожалела вылить на землю.

Выбравшись кое-как из леса и едва не задохнувшись от едкого дыма, который полз по пятам, я оказалась у реки. Порадовавшись, что огонь, если уж и доберется сюда, меня не поджарит, перешла ее, неглубокую, но широкую, вброд. Вдоволь напившись (плевать на корову или кого еще там, кто тыкался мордой вверх по течению) и набрав воду в пустую бутылку, упала от усталости здесь же, на берегу, из последних сил подтянув под голову свою импровизированную сумку.

– Дай руку.