Заячий ремиз - Страница 36

нижка, и Она и вяжет, и в книжке читает, и рассказывает этой своей воспитаннице, Дмитрия Афанасьевича сиротке; но, должно быть, презанимательнейшее рассказывает, ибо та девчурка так к ее коленям и прильнула и в лицо ей наисчастливейше смотрит!

Я даже подумал в себе: неужли же они такие лицемерные, эти потрясователи, что могут колебать могущественные империи, а меж тем с вида столь скромны! И враз рекомендуюсь сей многообожаемой Юлии Семеновне:

- Вот, мол, я, честь имею, здешний становой, - но не думайте, что уже непременно как становой, то и собака! Я совсем простой, преданнейший человек и пришел к вам прямо и чистосердечно просить вашей ласки.

Она смутилась и говорит:

- Я не понимаю, что вы мне говорите.

- Совершенно верно, - отвечаю, - но я сейчас буду вам матевировать: я поврежденный человек... Она отодвигается от меня дальше.

- Дело в том, - говорю, - что я повредил себе письменными занятиями остроту зрения и теперь хочу себе приобресть притемненные окуляры или очки, да не знаю, где они покупаются. Да. И не знаю тоже и того, почем они платятся; да, а самое главное - я не знаю, що в их за сила? - сгодятся они мне или совсем не сгодятся? А потому, будьте вы милосерденьки, многообожаемая Юлия Семеновна, позвольте мне посмотреть в ваши окуляры!

Она отвечает:

- Сделайте милость! - и снимает с себя очки без всякой хитрости.

А я будто не умею с ними обращаться и все ее расспрашиваю, как их надеть, а сам гляжу ей в открытые глаза и, представьте, вижу серые глазки, и весьма очень милые, и вся поза рожицы у ней самая приятная. Только маленькая краснота в глазках.

Я померил очки и сейчас же их снял назад и говорю:

- Покорно вас благодарю. Мне в них неловко. Она отвечает, что к этому надо привыкнуть.

- А позвольте узнать, вы же давно к ним привыкли?

- Давно.

- А смею ли спросить, с якого поводу? Она помолчала, а потом говорит:

- Если это вас интересует - я была больна.

- Так; а чем вы, на какую болезнь страдали, осмелюсь спросить?

- У меня был тиф.

- О, тиф, это пренаитяжелейшая болезнь: все волосья як раз и выпадут. Без сомнения, в этих обстоятельствах вы и остриглись?

Она улыбнулась и говорит: - Да.

- Что же, - говорю, - это гораздо разумнейше, нежели чем совсем плешкой остаться. Ужасно как некрасиво - особно на женщине.

Она опять улыбнулась и читает сиротинке, а я перебил:

- А впрочем, - говорю, - для вас, как для девицы небогатого звания, тоже нейдет и стрижка! Она не теряется, но вдруг надменно отвечает:

- При чем же тут является звание?

- А как же, - говорю, - те, що богатого сословия, то они що хотят, то и могут делать, и могут всякие моды уставлять, а мы над собою не властны.

А она вдруг отвечает:

- Извините: я не имею чести вас знать и не желаю отвечать на ваши суждения.

- Разве они не кажутся вам справедливыми?

- Нет; и к тому же они мне совсем не интересны. Я спрашиваю:

- А какое это вы вязанье вяжете? Это что-то просто аляповатое,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com