Заветная тайна - Страница 3

А теперь на ее глазах, по мере того как он все глубже погружался в сон, морщины и складки разглаживались, словно по волшебству. Длинные шелковистые ресницы, высокий лоб, четко очерченные скулы…

До чего хорош собой!

Интересно, какие у него глаза? Теплые карие, как у мечтателей? Нет, попутчика мечтателем не назовешь. Льдисто-зеленые? Возможно. Вивиан почувствовала: характер у этого человека нелюдимый, замкнутый, бесстрастный. Словом, холодный.

Правая рука затекла под тяжестью тела. С предельной осторожностью она попыталась высвободить кисть — плавно, не создавая сквозняка, так, что даже пламя свечи не дрогнуло.

Сосед тотчас же открыл глаза, пронзительно-яркие, синие, и поймал ее взгляд. Неужели искра чувственного влечения, на миг вспыхнувшая между ним и ею, — только плод ее воображения?

— Что такое? — проворчал незнакомец подозрительно, и Вивиан тут же решила, что ошиблась.

— Ничего. Рука… рука затекла. — Она высвободила руку и пошевелила онемевшими пальцами, болезненно морщась.

Владелец джипа фыркнул, закрыл глаза и мгновенно погрузился в сон. Вивиан поежилась — не столько от холода, сколько от ощущения враждебной неприязни, исходящей от соседа. Разумеется, она причиняет ему изрядное неудобство — хуже клопа, случайно заползшего в спальник!

И ведь угораздило же Элисон загреметь с трамплина, раздраженно подумала Вивиан. Нежилась бы она сейчас под тентом где-нибудь в Санта-Крузе, проводя там рождественские каникулы, притворяясь довольной и счастливой, хотя в действительности она — не более чем одинокая тридцатилетняя женщина, чьи мечты никогда не сбудутся. Но все равно: изволь тут рисковать жизнью и здоровьем ради сестры, которая всегда вспоминает о ней, только оказавшись в беде!

Но ведь не Элисон устроила снежный обвал! Равно как и не она, Вивиан. И ежели собрат по несчастью вынужден терпеть некоторые неудобства, насколько труднее пришлось бы ему, если бы попутчица успела проскочить ангар и застряла в снегах по ту сторону? Или этот тип бросил бы ее на произвол судьбы и спокойно обосновался в укрытии на ночь, даже не подумав спасать женщину?

Наверное, именно так бы он и поступил — ведь как его разозлила перспектива разделять с незнакомкой спальник! Вивиан обиженно перевернулась на другой бок, чтобы даже не смотреть в сторону эгоиста.

Незнакомец отреагировал столь же раздраженно, как и прежде.

— Ради Бога, перестаньте ворочаться, — проворчал он. — Да вы хуже выводка щенят в джутовом мешке!

И снова, как и в прошлый раз, грубиян пресек все попытки ослушаться, бесцеремонно притянув соседку к себе. На этот раз он уютно прильнул к ее плечу, коленом придавил ее ногу, а горячее дыхание защекотало ей шею.

Какая… интимная ситуация!

Ужасно интимная!

Итак, он снова на свободе. Снова в бегах. Когда-нибудь его, конечно, сцапают — и снова упекут за решетку. Но пока время работает на него. Он успеет привести в исполнение план, на обдумывание которого затратил девять лет. Успеет отомстить за поломанную жизнь.

Ах, он был образцовым заключенным! Умница, всех обвел вокруг пальца! Он так охотно признавал свою неправоту! Только среди этих дурней, окружавших его, разумных людей днем с огнем не сыщешь. Идиоты, рабы системы, которая его отвергла, — все, за исключением типа, засадившего его в тюрягу. Вот он — достойный противник! С ним надо поквитаться: будет о чем вспомнить на скамье подсудимых!

В конце-то концов, что еще остается? Жена отвернулась, ребенок зовет «папой» чужого человека. Ни дома, ни работы. И никакого будущего. Клеймо бывшего заключенного останется при нем до конца жизни.

Так уж повелось в наши дни. Истории о блудном сыне давно уже не в чести. И никогда ему уже не отрешиться от прошлого: его физиономия и имя украшают страницы местных газет, он «опасный правонарушитель», хотя осудили-то его за одно-единственное преступление, да и то оправданное в глазах богобоязненных христиан.

Змею подколодную он истребил, вот что он сделал! Стер с лица земли дьявольское отродье. Дешевая потаскушка прикинулась порядочной и, подгадав момент, воспользовалась слабостью мужчины. Рядилась в блузки с непотребными вырезами, постоянно торчала у его стола, покачивая бедрами…

Все сложилось бы иначе, если бы он настоял на супружеских правах, но Кейт не подпускала его к себе с тех пор, как на пятнадцатой неделе у нее едва не случился выкидыш. Шесть месяцев воздержания, подумать только! Стоит ли дивиться, что он попал в сети коварной обольстительницы!

Он не собирался убивать ее. Все произошло случайно… он запаниковал. Мерзавка устроила сцену, когда он объявил, что не бросит жену ради нее, пригрозила позвонить домой и все рассказать Кейт. Ослепленный, он утратил над собой контроль, ну и — словом, так уж получилось…

Его могли бы и оправдать — в худшем случае признать виновным в тяжком оскорблении действием, приведшем к смерти. Судья ему сочувствовал, да и присяжные — народ понимающий. Если бы не Дерек Кейдж! Именно он лишил Зака Бенекса всего! И теперь терять уже нечего!

Ну что ж, счастливого Рождества, господин окружной прокурор!

Пора платить по счетам.

Вивиан открыла глаза и обнаружила, что рядом никого нет. Часы показывали десять минут девятого. В жестянке под приборной доской горела новая свеча. Занималось утро: в узкие прорези вентиляционных отверстий ангара сочился тусклый, холодный свет.

Она уселась, отбросила со лба растрепавшиеся пряди и выглянула в окно: ночной попутчик как раз возвращался к машине от дальней стены.

Вивиан проворно выкарабкалась из спальника и привела в порядок одежду. К тому времени, как владелец джипа открыл дверь, она уже успела натянуть сапоги и обрести по возможности респектабельный вид.

— Спасатели уже приехали? — осведомилась Вивиан, застегивая курточку.

— Нет! — Незнакомец пошарил под приборной доской и извлек на свет небольшой рюкзачок.

— А что это вы делали в углу ангара?

Владелец джипа, достав из рюкзачка две шоколадки в серебряной фольге, вручил одну попутчице. Темные брови его саркастически изогнулись.

— То, что и вам очень скоро захочется сделать, — язвительно отозвался он.

Сказать, что Вивиан покраснела, означало недооценить события. Волна пурпурно-алого румянца затопила щеки.

— Ах, да… я… я поняла вас.

— Забудьте о стыдливости. Солнце только-только взошло, и раньше чем через полчаса нас не откопают. Это в лучшем случае! В темноте спасатели не выезжают: слишком опасно. А если предположить, что дорога заблокирована снежными заносами фута этак на три…

Взгляд Вивиан обратился к ближайшей вентиляционной прорези: узкая полоска неба окрасилась в бледно-розовые тона.

— Что тогда? — Она с трудом заставила себя сформулировать вопрос. Перспектива провести еще один день с этим кошмарным человеком, да еще при отсутствии элементарных удобств, сводила директора частной школы с ума.

— Чего доброго, проторчим тут до полудня, а то и дольше. Чтобы проложить путь через такие заносы, потребуется бульдозер. — Облокотившись о дверцу, мужчина принял столь небрежную позу, словно пикники в заснеженном ангаре составляли неотъемлемую часть его еженедельного распорядка. — А теперь, Вивиан Шелби, признавайтесь, что погнало вас в горы без надлежащей экипировки, если не считать Дорожной карты?

— Я еду к сестре в «Горную хижину».

— До «Горной хижины» еще часов семь езды. Советую вам в Форестхилле обзавестись приличными цепями противоскольжения. Конечно, если вы и в самом деле хотите живьем добраться до места.

— Хорошо. — Вивиан поежилась под испытующим взглядом собеседника, который с каждой минутой узнавал о ней все больше, умудряясь при этом сохранять собственное инкогнито. — А вы так и не представились!

— Приятно познакомиться: Дерек. Если вы планировали провести Рождество в «Горной хижине», какого черта не подготовились толком к этой поездке? Да любое турагентство в красках описало бы вам здешние погодные условия! — Владелец джипа с хрустом вгрызся в шоколадку. — Может, тогда вы подобрали бы одежду посолиднее, а не эту курточку на рыбьем меху и эту жалкую пародию на зимние сапоги!