Завещание Мадонны - Страница 2
– Ладно, подумаю, что надеть, и буду морально настраиваться, – вздохнула я.
– Ты лучше не морально, а почитай что-нибудь о советской живописи.
– О чем?! – переспросила я.
– На аукционе будут продавать советскую живопись. Так в приглашении написано.
– Что такое «советская живопись»? – спросила я.
– Вот сходишь на аукцион и узнаешь. И мне как раз расскажешь, – опять захохотала Виктория Семеновна.
Я спросила у начальницы, какая еще есть информация по аукциону и приглашенным на него людям. В холдинге имеется специальный отдел (и довольно большой), занимающийся сбором информации. Эти ребята мне неоднократно очень помогали.
– Почти никакой нет, – сообщила Виктория Семеновна. – Только объявление висит в Интернете на сайте Аукционного дома «Александр». Почти точно повторяет текст в приглашении. И еще художники перечислены с названиями произведений. Юля, признаюсь тебе честно: я никогда не слышала ни про одного из этих художников.
В общем, я довольно быстро собралась (утром мне никогда не хочется есть, так что на завтрак и его приготовление время я обычно не трачу, главное – кота накормить до отвала), позвонила Пашке, заехала за ним, и мы рванули в холдинг. Пока Пашка поправлял здоровье пивом, я изучала имеющуюся в Интернете информацию.
На сайте не были вывешены фотографии картин, которые собирались выставлять на аукцион, имелся только бланк заявки, который, как я поняла, мне заполнять было не нужно. От потенциальных участников же требовалось прислать заявку не позднее чем за двадцать четыре часа до начала проведения аукциона (то есть шести часов сегодняшнего вечера), внести задаток (что для меня было новостью, хотя я никогда не участвовала ни в каких аукционах), а также подписать бумагу, подтверждая, что ознакомлен с условиями проведения аукциона. В частности, вознаграждение организатора предстояло оплачивать сверх цены продажи предмета, достигнутой в ходе аукциона, а в случае отказа победителя аукциона от оплаты цены приобретения предстояло оплатить штраф в размере тридцати процентов от суммы, подлежащей оплате. Участник должен был подать о себе сведения – фамилия, имя, отчество, почтовый адрес, телефон для связи, адрес электронной почты, а также представить документ, удостоверяющий его личность.
Я задумалась. Значит, аукцион проводится официально, все участники (и, соответственно, будущие покупатели) оставляют о себе сведения в Аукционном доме. Не может предмет искусства уйти неизвестно к кому. То есть в этом Аукционном доме не может. Про подпольные аукционы мне слышать доводилось, но кто мне на них пришлет приглашение? Более того, участники подпольного аукциона, увидев меня, да еще в компании с оператором, наверняка отказались бы от участия в нем. Такие участники должны смотреть «Криминальную хронику» в силу профессиональной необходимости – или просто ради того, чтобы узнать новости про друзей и знакомых.
Еще порыскав по сайту Аукционного дома «Александр» и других аукционных домов, работающих легально, я собрала интересную информацию – то есть узнала вещи, о которых раньше не имела ни малейшего представления. По крайней мере, теперь я в курсе, что делать, если сама решу что-то продать на аукционе (было бы что).
Желающему продать ценность нужно подать заявку, его зарегистрируют и заключат договор (конечно, речь идет только о легальных аукционных домах). Потом он отдает вещь экспертам, ее исследуют и оценивают, то есть потенциальный продавец застрахован от того, что от него скроют реальную стоимость и цену, за которую ушла вещь. Данные о вещи размещаются в специальном каталоге и теперь еще, как правило, и в Интернете. Организаторы аукциона заинтересованы в том, чтобы пиарить вещь среди потенциальных покупателей.
Но был ли Аукционный дом «Александр» заинтересован в пиаре в данном случае? Пока я не могла дать точного ответа на этот вопрос.
Торги могут начинаться с заниженной цены, так как большая сумма может отпугнуть потенциальных покупателей. Есть аукционные дома, которые строго начинают торги с 60 % установленной цены лота. Продавец может заявить организаторам «резервную цену» – то есть ту, ниже которой он не хочет продавать.
После торгов деньги поступают на банковский счет продавца (максимально через пятнадцать дней). С причитающейся суммы платится комиссионный сбор. Он разный в разных странах. На «Сотбис» – это 20–25 %, в Аукционном доме «Александр» он составлял 10 %.
Ребята из информационного отдела сказали, что могут предоставить мне справки по всем указанным в списке Аукционного дома художникам, но, как и наш главный редактор, признались, что сами о них раньше никогда не слышали. Я ответила, что пока мне эта информация не требуется. Может, после аукциона почитаю – или попрошу про кого-то собрать все, что только удастся найти.
Пока я сидела за компьютером, пытаясь выудить что-то интересное для себя лично и для будущих рассказов об Аукционном доме «Александр», позвонили ребята из Управления и пригласили на очередной труп. Мы с Пашкой рванули выполнять нашу обычную работу, потом заехали в Управление, в кабинет к моему давнему консультанту и боевому товарищу Андрюше, с которым мы съели не один пуд соли.
Я рассказала про приглашение. Андрюша пожал плечами и предложил мне заглянуть в их отдел, занимающийся антиквариатом и предметами искусства. И даже сам меня туда проводил.
К моему огромному сожалению, ребята из этого отдела не смогли мне ничем помочь. По их словам, Аукционный дом «Александр», приславший мне приглашение, ни в каких темных делишках замечен не был (что, конечно, не исключает его участия в них). Но, как говорится, не пойман – не вор. Работает этот Аукционный дом уже лет пять, заработал себе неплохую репутацию, для проверки подлинности выставляемых предметов искусства они всегда приглашают высококлассных экспертов и, так сказать, гарантируют качество товара покупателям. Да и владелец вещи может считать себя застрахованным, как уже говорилось, поскольку все делается легально. То есть в любом случае лучше обращаться в легальный аукционный дом (и это касается не только «Александра»), чем в магазины, торгующие антиквариатом.
– То есть я могу предложить им продать какую-то мою вещь? – уточнила я.
– Да, – ответили мне. – Но это должен быть или предмет антиквариата, или произведение искусства. Вы оплачиваете экспертизу. Аукционный дом и за нее тоже берет себе какой-то процент.
Точных условий сделок ребята из Управления не знали. Но, вероятно, это не являлось секретной информацией, раз Аукционный дом работает легально и не первый год.
– Дело прибыльное? – уточнила я.
– Конечно, – усмехнулся парень, который меня консультировал. – Проценты с продавца, проценты с покупателя. Плюс люди платят деньги – и немалые, по нашим с вами меркам, – чтобы просто полюбопытствовать.
– Что вы имеете в виду? – не поняла я.
– Некоторым интересно посмотреть, как картины известных мастеров и какие-то предметы антиквариата меняют владельцев. Мне один профессиональный коллекционер говорил, что у него душа болит за некоторые произведения искусства. Он должен лично убедиться, что новый владелец – достойный человек и картине у него будет хорошо. Может, вам странно это слышать, но это так. Я слышал про ставки на то, кто купит то или иное произведение искусства. Часто людьми движет просто одно любопытство. По-моему, болезненное.
– В этот Аукционный дом пускают всех?
– Взнос нужно заплатить. Возможно, кому-то присылают приглашения, как вам. Но я про такое слышу впервые.
– Еще как Аукционный дом зарабатывает или может заработать деньги? Этот или любой другой?
– Возможно, они оказывают какие-то дополнительные услуги. Вполне могут сотрудничать с реставраторами и выступать посредниками, если требуется. Странно, что пригласили вас, Юля…
– Может, чего-то опасаются? – высказал предположение еще один сотрудник. – Мало ли какая информация поступила из неофициальных источников… Органы привлекать не хотят, почему бы не привлечь известного криминального репортера? У вас же сложилась вполне определенная репутация, Юля. Может, вам на аукционе поступит какое-то конкретное предложение – в зависимости от того, как он пойдет. Может, вы увидите что-то, что не могут увидеть организаторы аукциона? Или они просто хотят подстраховаться. Вы же сразу включите камеру, если произойдет что-то необычное.