Затмевая солнце (СИ) - Страница 24

— Я не забыла. — В том числе и то, что Эдвард сказал мне в лесу – я помнила тот день очень даже хорошо. — «Белла, ты мне не подходишь», — с сарказмом повторила я. — «Я тебя недостойна? — Нет».

Эдвард отступил, когда я сделала шаг назад, его лицо стало бледнее, чем до этого.

— Это была ложь, Белла! — воскликнул он таким отчаянным тоном, будто я должна тут же ему поверить. — Думал, если смогу убедить тебя, что ты больше мне не нужна, то ты быстрее забудешь и начнешь жизнь с чистого лица. Я солгал, потому что хотел, чтобы ты как можно меньше страдала…

— Что ж, ты ошибся и в этом случае, — вздохнула я, вспоминая ужасные дни, складывающиеся в недели и месяцы затянувшейся тяжелой депрессии.

— Я знаю, — простонал Каллен, на секунду прикрывая глаза. — Джейкоб… много раз вспоминал об этом.

— Тогда ты видел, какой жалкой и мертвой я была, когда ты ушел, — согласилась я.

— Думаю, что имею некоторое представление об этом. Но, Белла! Как ты могла так легко поверить в то, что больше мне не нужна? Я так долго твердил, что люблю тебя, и ты позволила одной-единственной лжи разрушить веру в мои чувства?

— Я никогда всерьез не понимала, за что ты меня любил, — возразила я, качая головой в смятении. — Я и сейчас не верю, ты меня прости. Но посмотри на себя – ты же само совершенство! — взмахнула я рукой, глядя на его прекрасное даже в мучении черты. — И посмотри на меня – посредственность и серость, ходячая неприятность, от которой шарахается даже лес. Немудрено, что ты и твоя семья сбежали от меня. И на самом деле, я вас в этом вовсе не виню.

Эдвард больными глазами смотрел на меня, приоткрыв рот.

— Это ничего страшного, — пробормотала я, надеясь, что после всех ужасов, которые наговорила, смогу его успокоить и он перестанет терзаться понапрасну. — Тебе необязательно любить меня, я этого не жду. Я все понимаю, и ты не должен ничего мне объяснять. Я знаю, что совсем тебе не подхожу…

Я осеклась, когда Эдвард внезапно сократил расстояние, впиваясь в меня безумным взглядом.

— Изабелла Мари Свон, — хрипло и низко проговорил он, поднимая руку и останавливая ее в сантиметре от моего лица; его внезапная близость подчинили меня своей воле, наэлектризовав каждый нерв. — Почему ты не веришь в правду, но продолжаешь верить в пустую гнусную ложь? С той самой минуты, как понял, что люблю тебя, я знал, что должен тебя покинуть – ради тебя самой, ради того, чтобы ты жила. Но даже не предполагал, во что превратится тогда моя жизнь. Когда ты только появилась на моем мрачном и вечном пути, бессмысленном и темном, то озарила его ярким светом, затмившим солнце. И когда я ушел, мое существование погрузилось во мрак – я больше не видел ни света, ни звезд, медленно умирая от холода. Я думал, бессмертие – это своего рода чистилище. Что ж, когда потерял тебя, оно превратилось в настоящий ад! И после всего, что я пережил в разлуке – пусть и случившееся по моей вине, – ты подвергаешь сомнению силу моих чувств?! Белла, я никогда и ни в чем не был так сильно уверен, как в том, что безгранично, всем сердцем люблю тебя. Любил, люблю и буду любить всегда, сколько бы времени ни прошло, какое бы расстояние ни пролегло между нами и какие поступки ни разлучили бы нас.

Он молча стоял, ища в моих глазах ответ, но все мои чувства будто застыли, скованные бездушным льдом непонимания. Произнесенная речь, какой бы сладкой и приятной ни была, не могла оказаться правдивой. Слова, достигая моих ушей, дробились о выстроенный монумент недоверия, осколками сыплясь к ногам и исчезая в белом снежном ковре, смешиваясь с миллионами таких же бессмысленных и пустых льдинок, которые ноги легко топтали каждый день. И вместо ожидаемой реакции – каких эмоций Эдвард от меня хотел? – я громко истерично расхохоталась, снова отступив назад.

— Да это же… просто бред! — вскликнула я, пытаясь понять, действительно ли свихнулась или, может, сплю, все еще оставаясь человеком? Попала в долголетний непрекращающийся кошмар? — Знаешь, если бы ты был моей галлюцинацией, именно так бы все и сказал, — рассуждала я вслух, пытаясь не обращать внимание на то, как вытягивается в шоке любимое лицо – приятнейшая иллюзия. — Должно быть, я сошла с ума от одиночества и вижу то, чего не может быть. Или – что вернее – я убила тебя и Джейкоба, и мой разум, помутившись, спрятался от правды в безумии…

— Белла, я не галлюцинация и не бред, — прервал болезненно Эдвард, пытаясь нагнать меня.

Я невольно отступала под натиском его – и своих – разрушительных чувств, ищущих повод прорваться наружу. Но я знала: этого допускать нельзя. Не только потому, что ладони гудели от избыточной энергии, но прежде всего потому, что, если поверю Эдварду снова, большей боли уже не перенесу.

— Это ничего, — бормотала я, смеясь как форменная психопатка. — Это даже лучше, чем сидеть здесь одной. Что может быть правильнее и проще – придумать твой образ, явившийся, чтобы развеять тоску моей унылой вечности. Продолжай, если хочешь, но я больше не стану тебя слушать!

Я попыталась отвернуться, но содрогнулась, когда пальцы Эдварда, впившиеся в плечи с силой, совсем не похожей на выдуманную, развернули меня к себе, заставляя смотреть.

— Белла, — выдохнул он сердито, и дыхание, коснувшееся моего лица, почти дотла сожгло искусственную стену моего отчуждения. — Ты мне не веришь. Но клянусь, со временем я докажу тебе свою любовь. Я вновь верну твое доверие, чего бы мне это ни стоило и сколько бы сил ни понадобилось на это потратить. Я докажу, как сильно, невыносимо и страстно люблю тебя!

Его лицо оказалось слишком близко к моему лицу, и я поняла, что он собирается меня поцеловать. Это было гораздо больше, чем я могла вынести. Самообладание рухнуло, глаза, не слушаясь слабой воли, собирались закрыться, а сердце, не в силах хранить переизбыток эмоций, громогласно выдало тяжелое «бу-бух»…

Все произошло молниеносно: пытаясь предотвратить неизбежное, я оттолкнула Эдварда от себя, забыв, что на моих руках уже нет перчаток. Вспышка ослепительного света, сухой разряд, и Каллен исчез.

Несколько секунд я пялилась на его распростертое в снегу тело, в ужасе ожидая, что оно на моих глазах вспыхнет и сгорит. А затем бросилась, пока не поздно, в домик, унося с собой неотвратимое нарастающее новое «бу-бух», которое, вполне возможно, стало бы для Эдварда последним… 

Глава 8 

POV Белла

Я задыхалась от страха, когда обхватила ладонями железный прут, чувствуя, как энергия, к моему громадному облегчению, уходит из рук, перетекая, вероятно, в землю. «Бу-бух, бу-бух»… Крошечные голубые разряды пробегали по моей коже, перепрыгивая на металл, где моментально исчезали, поглощенные этим простым и гениальным приспособлением. Громоотвод сработал! И я приникла к нему, тяжело дыша, не в силах справиться с сильным потоком эмоций.