Затерянные в солнце (СИ) - Страница 296
«Где Найрин, Сейтар?» – спросила Леда и сразу же поправилась, добавив: «И Торн. Где они? Они вернулись от Источника?»
«Их здесь нет, маленькая сестра. Их унесла на руках Огненная Женщина».
«Куда?!» – охнула Леда, и сердце сразу же в пятки ушло. – «К Своему сияющему Трону?»
«Вряд ли, маленькая сестра. Они пахли жизнью, и были невредимы».
Образ, который прислал Сейтар, был до такой степени прост и при этом силен, что Леда едва на миг не потеряла опору в воздухе. Огненное лицо и огненные волосы, глаза, пылающие лавой подземных глубин, копье в твердой мозолистой руке и тяжелые сапоги, подкованные звездами. Леда широко раскрыла рот, чувствуя, что задыхается. Сама Роксана пришла к ним, Она не оставила Своих дочерей, несмотря ни на что.
Вторая волна слез вновь полилась из глаз, и на этот раз Леда уже почти что и не видела, куда снижается. Крылья по большой дуге донесли ее до самого края реки, и она, совершенно обессиленная, упала на плоскую белую гальку, что покрывала берега. Когда-то на этом самом месте они начали задираться к тем Дочерям Воды, и их здесь знатно отлупили, особенно Эрис сильно досталось. И придет день, когда собственная дочь Леды с синими глазами Фатих и ее прозрачными крылышками тоже сможет подраться здесь с кем-нибудь из Каэрос и получить за это пряников от наставниц. Теперь – сможет. Теперь – будущее у нее будет.
Леда уткнулась лицом в мокрые голыши, покрывающие берега, и заплакала. И на ее волосах мелким сияющим крошевом застывали капельки мороси из водопада над головой.
====== Глава 58. Теперь ======
Переговорный шатер едва не лопался, столько народу сейчас сюда набилось, и Лэйк чувствовала себя не слишком уютно, то и дело оттягивая пальцем воротник формы. Воздуха почти что не было, от жаровен и дыхания людей духота стояла неимоверная, но открыть входные клапаны шатра никто бы и не подумал. Солнечный щит Роксаны вернулся в мир и теперь победно разбрасывал во все стороны свои золотые лучи. Только вот вместе с ним пришли и лютые морозы, которые всегда сковывали землю в середине зимы.
Уже середина зимы. А, кажется, что еще только вчера мы выезжали из Серого Зуба на подводах к Железному Лесу. Или, что это было десятки лет назад. Она тихонько улыбнулась себе под нос, чувствуя безмерный, полный, будто заснеженные горы или зеркальная поверхность Белого Глаза, покой.
Ее взгляд скользил по собравшимся в шатре, и каждый раз сердце вновь тепло сжималось от осознания того, что они пережили это, они победили, и ничто уже не сможет разлучить их. Великая Царица, чьи глаза были спокойно прикрыты, рядом с которой, едва не касаясь ее локтем, сидела за столом Эрис, Держащая Щит народа анай, сейчас негромко разговаривала с эльфами, и бессмертное лицо Идаира Шариса было еще холоднее, чем раньше. Посовещавшись с вельдами, анай решили-таки удовлетворить требования Шариса и отправить Эрис в Аманатар на короткий срок для того, чтобы она попробовала помочь Светлейшему Князю Юванару укрепить Мембрану. Однако за это они попросили эльфов отказаться ото всех претензий на обломок Фаишаля, и это тем не слишком-то нравилось.
Рядом с эльфами расположилась делегация вельдов во главе с царем Небо. Он поймал взгляд Лэйк и улыбнулся ей, и та вновь ощутила это волшебное, золотое, легкое тепло в груди. Теперь Тьярд был ей братом, не только из-за одинаковых крыльев за спиной, но и благодаря этой страшной битве, в которой его наездники спасли анай от полного разгрома. Теперь между их народами был провозглашен мир, а клятвы скреплены кровью, и у Лэйк на ладони появился новый маленький белый шрамик, как напоминание об этом союзе. Она рассеяно потерла его пальцем. Раньше она и думать бы не смогла о том, чтобы смешать свою кровь с кем-то, боясь заразить его сальважьей кровью. Но больше она не боялась того, кем была, она приняла себя целиком и полностью, осознав, что никакого вреда своим близким причинить не может, а потому и остальные, с натугой, но приняли ее. Некоторым, даже, понравилось. С легкой руки Неф, например, молодые разведчицы теперь звали ее Огненной Волчицей и никак иначе, и в этом было что-то правильное. Во всяком случае, Лэйк нравилось.
Слева от Тьярда сидел Бьерн, поддерживая зеленоватого, но держащегося прямо Лейва. Молодой дурной вельд, командующий армией кортов, заработал несколько серьезных ран, но уже был исцелен вернувшимся из Бездны Мхаир Ханом. Впрочем, спеси с него это не сбило. Теперь он важничал, всем демонстрируя свое запястье, висящее на перевязи, а на вопросы скромно опускал глаза и сообщал, что эта царапина – лишь малая цена за безопасность его народа. Бьерн откровенно хохотал над ним в такие моменты, и Лэйк видела, что он тоже переменился. Лицо его теперь было светлым, а глаза, всегда задумчивые и осторожные, лучились теплом и смехом. Тьярд сказал, что Бьерн стал первым вельдом в истории их народа, который смог излечиться от дикости, и теперь, благодаря ему и Кирху, эта болезнь перестала быть приговором.
Сын Хранителя тоже был здесь, стоя недалеко от стола переговоров рядом со своим братом Ханом. Они были похожи, как две капли воды, и при этом – совершенно разные. Лицо Хана было спокойным и мягким, не лишенным эмоций, но расслабленным, в то время, как Кирх все также продолжал хмурить свои черные брови, задумчиво поглядывая по сторонам. И только когда его глаза обращались на Тьярда, в них появлялось что-то такое сильное, такое гордое и нежное, что Лэйк сразу же чувствовала себя неловко оттого, что тоже видит это. Царь Небо сдержал свое обещание, данное Кирху давным-давно, и теперь многое должно было измениться в жизни народов вельдов и кортов. Ведущий Хан принял предложение царя Небо и согласился стать также и Хранителем Памяти народа вельдов, чтобы соединить две линии истории и два народа в одно целое, и Кирху больше ничего не мешало выйти замуж за Тьярда и стать супругом Неба. И это тоже было хорошо.
За спиной братьев стоял их отец, нынешний Хранитель Памяти Верго. Лэйк много чего слышала о нем от Тьярда, и теперь с любопытством разглядывала его. Лицо его было сильным и светлым, и даже печать усталости и болезни не меняла этого ощущения. Он держался прямо, и его выбеленные сединой волосы, в которых остались лишь редкие черные прядки, спадали на плечи густой волной. Тьярд говорил, что именно этому человеку вельды обязаны миром с анай, и когда Верго почувствовал ее взгляд и повернулся к ней, Лэйк слегка кивнула ему. Поколебавшись, он кивнул в ответ.
Со стороны вельдов здесь не хватало только Дитра, и Лэйк отстраненно поняла, что его кончина опечалила ее. Рассудительный и спокойный ведун успел своими поступками внушить уважение к себе, не говоря уже о том, что благодаря его помощи, была выиграна и эта битва. На церемонии Прощания со всеми павшими, которую они провели на рассвете следующего дня после битвы, Лэйк, среди прочих, прощалась и с ним, и делала это от души. Для их общей победы Дитр отдал все без остатка, и Лэйк ценила его жертву, твердо веря в то, что оценили ее и Богини.
С другой стороны стола по обе стороны от Великой Царицы сидели выжившие Боевые Целительницы во главе с Найрин. Нимфа вся так и лучилась светом, словно зимнее яркое солнце впиталось, вплавилось прямо в ее кожу и еще глубже, наполнив тело какой-то золотистой легкостью. Теперь, когда Листам не стало, она была Первой Целительницей анай – специально для нее Тиена сделала это звание официальным. Форма на ней была белоснежной и сидела, как влитая, подчеркивая серебро волос, а зеленые глаза Найрин улыбались, рассыпая лучики смеха. За ее плечом стояла Торн, которая теперь не отходила от нее ни на шаг, и Лэйк подозревала, что на следующий День Солнца они обменяются клятвами верности.
Роксана Пресветлая, у нас будет следующий День Солнца. Будет, потому что Ты не оставила Своих дочерей. Ей казалось, что за это можно благодарить бесконечно.
По обе стороны от Найрин сидели усталые донельзя, израненные, но живые Ратум и Фатих. Последняя уже успела привести из Рощи Великой Мани в лагерь анай Леду, совершенно очумевшую от всего происходящего, но так и лучащуюся счастьем. Учитывая ее боевые заслуги, Магара сделала официальное заявление о том, что дель Каэрос переходит в клан Лаэрт и получает звание первого клинка левого крыла Дочерей Воды, и теперь к Леде приставили аж двух старых разведчиц, которые должны были наставлять ее в традициях и обычаях клана Лаэрт. Правда, те не очень-то и понимали, зачем оно нужно: Леда и так провела последние месяцы в обществе почитай что одних Лаэрт и знала о них столько же, сколько и они сами. Поэтому, вместо того, чтобы учиться, они втроем все больше пьянствовали и делились воспоминаниями о молодости, а в россказнях Леде никогда не было равных. К ней должны были приставить и Способную Слышать, чтобы наставляла в культе, однако ее место заняла Фатих, заявив, что с этим она и сама прекрасно справится.