Затерянные в солнце (СИ) - Страница 292

Она взглянула вниз, под собственные ноги, и едва не охнула. Всю землю укрывали облака, толстый слой серо-черных туч, которые до этого клубились в небе над армией, и Саире даже знать не хотелось, что случилось, и каким образом они обрушились вниз. К югу от нее эти тучи ощутимо кипели, оттуда вырывались пучки молний и огненные всполохи, кое-где мелькали серебряные точки крыльев. Там, судя по всему, шло сражение. Саира повернулась на север, глядя на то, как черные валы туч медленно и неспешно проваливаются в гигантскую расщелину в земле. Это было бы даже красиво, если бы там не умирали ее сестры.

Стахи вдали заметили ее, прожестикулировали что-то друг другу и бросились в ее сторону. Саира прекрасно понимала, что сил на то, чтобы справиться с ними тремя у нее уж точно не было, а потому дернулась вниз, чтобы нырнуть в облака, но тут ее взгляд привлекло какое-то движение в небе на юге. На самом горизонте мелькнула маленькая золотая искорка, поймав и отразив солнечный луч.

Саира прищурилась, глядя туда, и быстро полетела навстречу искорке, чтобы держаться на приличном расстоянии от погнавшихся за ней стахов. Она вглядывалась до тех пор, пока по щекам от яркого света не полились слезы. И поняла, что смеется, захохотала во всю глотку, едва не хватаясь за живот. Содрогаясь от хохота, Саира рассеяно подумала: Нервное. Старею.

А солнце уже вовсю сверкало на наконечниках копий вельдов, которые, низко пригнувшись к спинам макто, гнали их на север, чтобы присоединиться к битве. Мелкий задиристый царевич все-таки сдержал свое слово и сделал, как обещал, и от этого Саире хотелось плакать и смеяться одновременно.

Силы коалиции. Восточный фронт

Небо падало на землю, небо стремительно рушилось вниз в грохоте молний, в какофонии рева боевых труб, криков анай и стахов, взрывов и звоне стали. А Тиена падала вниз еще быстрее, быстрее ветра, быстрее выпущенных из луков стрел и срывающихся с небес молний.

Она должна была быть быстрее времени, чтобы успеть спасти Эрис.

Время вокруг нее словно застыло, став вязким и тягучим, и ей казалось, что она двигается слишком медленно, чересчур медленно, что она никак не успеет. Она видела, как могучий порыв ветра ударил Эрис в грудь, и как она медленно летит назад, в сторону хрустального моста. Она знала, что зацепиться за этот мост Эрис не сможет, еще до того, как руки ее крылышка лишь бесполезно царапнули гладкое полотно льда. И в последней секунде света она успела увидеть, как голова Эрис откинулась, а тело ее подбросило от удара, и она начала падать в черную бездну разлома, который создали эльфы, дно которого было так далеко, что увидеть его не могли даже Способные Слышать.

И теперь каждая секунда стоила целую жизнь.

Тиена собрала все свои силы, до самой последней капли. Она больше не думала ни о чем: ни о битве, ни о своих дочерях, ни о стахах, лишь о своей девочке, которую от смерти отделяли всего несколько секунд стремительного падения в черноту без света. А еще – собственные крылья Тиены, которые сейчас били по воздуху так, как не били никогда.

Ни одной мысли не было в ее голове, лишь стремление. Тиена стала одним единым стремлением, падающим вниз быстрее черных туч, срывающейся с лука стрелой, и воздух расступался перед ней. Она обернула свое тело самыми тонкими жгутами воздуха, чтобы снизить трение от полета, она приказала ветрам бить ей в спину, и кипящие облака, падающие следом за ней, лишь помогли этому. Она неслась быстрее северного ветра и молилась, чтобы этого хватило.

Чернота расщелины обняла ее со всех сторон. Откуда-то сзади послышался глухой гул, когда облака коснулись земли, но Тиене не было до этого дела. Она смотрела, смотрела сквозь темноту, надеясь увидеть хотя бы проблеск крыльев, хотя бы что-нибудь, что подсказало бы ей, где Эрис.

Глаза слезились, и встречный ветер свистел в ушах, украв у нее все звуки. А в груди горело золото, отсчитывая песчинку за песчинкой драгоценное время, и комок дара Реагрес становился все жарче, жарче, словно нагревался от немыслимой скорости падения. Тиена слушала его, отчаянно прислушивалась к нему, надеясь, что хотя бы он в этой тьме укажет ей, где ее девочка.

Небесная Мани, я молю Тебя! Молю Тебя!.. Всю себя она вложила в этот призыв, облаченный даже не в слова, а в одно единственное чувство: невероятное стремление успеть подхватить Эрис и не дать ей разбиться о камни.

А потом что-то случилось. В полной черноте, в которой не было ничего, и лишь бьющий в лицо ветер подсказывал Тиене, что она камнем падает в бездонную пропасть, на один короткий удар сердца мелькнула маленькая золотая точка. Она была всего какими-то десятью метрами ниже Тиены, и сердце той едва не вырвалось из груди от радости. Оставалось еще совсем немного, еще совсем чуть-чуть.

Помоги, Великая Мани!

В черной тишине без света самый сокровенный голос ее сердца, самый ее чистый зов, самая заветная молитва была услышана. Тиена не могла поверить в то, что происходило, когда свет начал медленно разгораться вокруг. Мягкое золотое сияние разливалось теплыми волнами. Оно нисходило отовсюду и ниоткуда одновременно, оно лилось из ока на лбу падающей ниже Тиены Эрис и обнимало ее тело, оно было всем. И Тиена вдруг почувствовала в нем что-то знакомое.

Сладкий запах весеннего ветра, что тихо-тихо, забавляясь, будто ребенок, шуршит мелким кружевом первых березовых листьев. Золотые отсветы закатного солнца на их белой коре, такой нежной и тонкой, что она больше похожа на девичью кожу, тронутую первым загаром. Запах дыма и просыпающихся полей, тугое жужжание шмеля, и тихий смех Эрис. Розовые лепестки, что медленно, в полной тишине падают на горячую поверхность источника, и пар поднимается им навстречу, словно стремясь поднять их на руки и протянуть к самым звездам, чтобы и те полюбовались на такое чудо. А вдали за черным абрисом горы воровато выглядывающая желтым глазом луна, которая тоже хочет подивиться на чужое счастье. И ее свет, как и свет маленького огонька, укрепленного над самым источником, отражается в бездонных глазах Эрис.

Это было так красиво, так тихо и нежно, это было так сильно и звонко, как их самый первый поцелуй, как их первый взгляд друг другу в глаза, как первый раз, когда сердце Тиены, забитое тысячами гвоздей и закрытое навсегда и ото всех, внезапно распахнулось ей навстречу, и они стали едины, будто весенний ветер и теплые лучи солнца, которые он несет к далеким горам на западе. Это было так же сильно и так же правильно, и Тиена улыбнулась, протягивая руку вниз в этой золотой тишине, в этом тихом сиянии золотого света, заливавшего все вокруг. А потом ее пальцы коснулись вытянутой руки Эрис.

Что было дальше, она не совсем уже понимала. Золотые облака света окружили их со всех сторон, и Тиена смогла в этом сиянии подхватить бездыханную Эрис под руки и начать замедлять падение в бездну. Глаза ее девочки были закрыты, а лицо было таким нежным, словно она спала, лишь тихонько подрагивали ее густые черные ресницы, такие длинные, что на них запросто можно было повеситься. Тиена рассмеялась, покрывая их легкими поцелуями, когда крылья ее, наконец, поймали нужный поток и смогли оттолкнуться, бросая ее вверх, в обратный путь под свет солнца. Откуда-то она знала: там, наверху, сейчас светло, и никаких облаков уже нет. Там яркое зимнее солнце, заливающее своим прикосновением весь Роур, и битва там уже почти закончена, потому что врагов, с которыми они могли бы сражаться, уже нет. Ведь золото, что обнимало сейчас их обеих, что сочилось изо лба Эрис, да и изо лба Тиены тоже, что было повсюду, это золото было ничем иным, как ладонями Великой Мани, которая услышала их мольбы и осторожно укрыла их Своими теплыми руками от беды. И ничего плохого с ними уже не могло случиться.

Эрис медленно открыла свои темные глаза и взглянула на Тиену. Губы ее растянулись в слабой, легкой улыбке, будто она пробудилась от долгого сна.

- Здравствуй, – тихо прошептала она, касаясь щеки Тиены самыми кончиками пальцев.