Затерянная долина Искандера - Страница 3

Он уже заметил, что здоровенный валун придавил ногу юноши, прижав ее к земле.

— Нога сломана? — спросил Гордон.

— Думаю, нет. Но как только ты сдвинешь камень, он раздробит мне кость.

Парень был прав. Углубление под камнем спасло ногу, но оказалось ловушкой.

— Значит, придется его поднять, — пробормотал Гордон.

— У тебя это не получится, — в отчаянии ответил юноша. — Даже самому Птолемею это не под силу, а ты куда слабее его.

Гордон не стал выяснять, кто такой Птолемей, равно как и втолковывать юноше, что о силе человека невозможно судить лишь по его внешности. Его собственные мышцы не поражали величиной, но были крепкими, как стальные канаты. Однако американец немного сомневался, что сумеет поднять эту глыбу.

Нельзя сказать, что это был самый большой камень, какой когда-либо скатывался вниз во время лавины, но весил немало и был довольно неудобной формы. Широко расставив ноги, Гордон встал так, чтобы тело юноши оказалось точно под ним.

Потом обхватил руками валун, поднатужился и вспомнил все, что знал о поднятии тяжестей.

Пятки тут же утонули в пыли и грязи, вены на висках набухли, каждая мышца напряглась до предела. Но главное Гордону удалось: огромный камень поднимался строго вверх, не качаясь и не дрожа. Улучив момент, юноша быстро вытащил из-под него ногу и откатился в сторону.

Гордон выпустил валун и отступил назад, вытирая пот с лица. Молодой человек осторожно разминал ногу, но американец уже видел, что все обошлось ссадинами и синяками. Закончив осмотр, юноша поднял голову и протянул Гордону руку — совсем не так, как приветствуют на Востоке.

— Меня зовут Бардилис. Я из Аталуса, — представился он. — Моя жизнь принадлежит тебе!

— Люди зовут меня Аль-Борак, — ответил Гордон, пожимая протянутую руку.

Они были так не похожи друг на друга: высокий, стройный юноша в странном наряде, белокожий, с золотистыми волосами — и загорелый американец среднего роста, крепкий и мускулистый, в потрепанном одеянии пуштуна. У Гордона были прямые черные волосы и черные глаза, как у индейцев.

— Я охотился на скалах, — пояснил Бардилис. — Потом раздались выстрелы. Я хотел посмотреть, что происходит, но тут же услышал грохот лавины. Со всех сторон посыпались камни. — Бардилис помолчал и заметил: — Ты не пуштун, хотя имя у тебя афганское. Пойдем ко мне в селение. Ты похож на усталого путника, который сбился с пути.

— А где твое селение?

— Вон там, за ущельем и за скалами.

Бардилис показал рукой на юг… и вдруг, взглянув через плечо Гордона, вскрикнул. Американец резко обернулся. Высоко на склоне, из-за выступа каменной стены, показалась голова в тюрбане. Человек был загорелым до черноты, темные глаза расширены от панического ужаса — возможно, бедолага боялся высоты. Через миг в руке у Гордона уже был револьвер, но голова в тюрбане исчезла. Тут же пронзительный голос прокричал что-то по-турецки, но крайне неразборчиво. Из-за скал отозвались другие голоса, один из которых американец узнал сразу. Хуньяди снова взял его след. Скорее всего, кто-то успел заметить, как Гордон спрятался в ущелье, а когда обвал закончился, преследователи поднялись по обрушенному склону и двинулись дальше по скалам. Позиция сверху всегда дает преимущество.

Времени на раздумья не оставалось. Как только голова в тюрбане исчезла из виду, американец велел юноше держаться рядом и бросился туда, где ущелье делало поворот. Бардилис последовал за ним, не задавая никаких вопросов. Он заметно припадал на одну ногу, но бежал довольно резво. Сверху снова послышались крики, посыпалась галька. Забыв об осторожности, люди Хуньяди скользили вниз по склонам, продирались сквозь низкорослый кустарник — точно охотничьи собаки, которые охвачены единственным желанием загнать дичь.

Впрочем, у беглецов тоже оставались козыри. Они могли бежать так быстро, как позволяли силы.

Им не надо было пробираться по скалам, огибать валуны и разломы, перелезать через огромные камни. Вскоре Гордон с удовлетворением отметил, что яростные выкрики за спиной начинают звучать тише. Ущелье закончилось. Они с Бардилисом неплохо оторвались от убийц Хуньяди!

Но это была лишь недолгая передышка. Гордон огляделся. Отсюда, словно продолжая ущелье, начиналась тропинка. Она вела вдоль каменной стены, с другой стороны был почти отвесный склон высотой триста футов. У его подножия, на дне огромной каменной чаши, находилась долина. Среди густых зарослей извивался ручей, а за деревьями, кажется, возвышались каменные дома.

Подтверждая его догадку, Бардилис показал в ту сторону. В голосе юноши послышалось волнение.

— Это мое селение! Если нам удастся спуститься в долину, мы спасены! Эта тропинка ведет на юг, там есть спуск… но надо пройти еще пять миль…

Гордон покачал головой. Отвесный склон казался гладким, словно был срезан ножом. Ни одного выступа — а значит, укрыться будет негде.

— Если мы пойдем тут, они догонят нас и убьют, как крыс, — процедил он.

— Но есть еще один путь! — воскликнул Бардилис. — Вниз по скале! Мы можем спуститься прямо здесь. Никто не знает, что так можно сделать, даже наши воины пользуются им лишь в крайних случаях. В камне выбиты углубления, за которые удобно цепляться. Ты сможешь спуститься вниз по отвесной скале?

— Попытаюсь, — пробормотал американец, убирая пистолет за пояс.

Он не сказал, что эта затея представляется ему чистой воды самоубийством, но так у них появлялся хоть какой-то шанс. В конце концов, попасть в бегущего по открытой тропинке человека так же просто, как сбить мишень в тире. А стрелки должны были появиться с минуты на минуту.

— Я пойду первым и буду указывать тебе дорогу, — решительно произнес Бардилис, сбрасывая сандалии.

Заглянув через острый край, Гордон действительно увидел множество небольших углублений, выбитых в камне. Американец разулся и последовал за юношей. Это было действительно рискованно — ползти вниз по отвесному склону, подобно мухе. О том, к чему могло привести одно неверное движение, лучше было не думать. Впрочем, иногда стена становилась чуть более пологой, что позволяло беглецам перевести дух. Гордону не раз и не два доводилось лазать по скалам, но такого напряжения он еще не испытывал никогда. Его жизнь висела на кончиках пальцев, чудом удерживаясь на крошечных уступах. Бардилис пыхтел, но не переставал направлять и подбадривать спутника. Юноша спрыгнул на землю, когда Гордону оставалось еще футов двадцать, оглянулся… и отчаянно, почти с ужасом, закричал. Американец поднял голову. Прямо над ним победно скалилась смуглая бородатая физиономия одного из турок Хуньяди. Гордон заметил наведенный на него пистолет. Но турок, похоже, решил позабавиться. Отложив оружие, он поднял крупный голыш и склонился над обрывом, чтобы поточнее прицелиться. Это его и погубило. Повиснув на одной руке и опираясь на нижние выступы пальцами ног, Гордон рывком выхватил пистолет, выстрелил вверх и тут же прижался к скале всем телом.

Турок вскрикнул, сорвался с обрыва и, барахтаясь в воздухе, полетел вниз головой на скалы. Камень, которым он пытался сбить Гордона, задел американцу плечо, но это было уже неважно. Снизу донесся тяжелый звук удара, и Гордон почти с удовлетворением услышал возмущенный возглас Хуньяди. Остаток пути Гордон преодолел, почти не думая об осторожности, и они с Бардилисом бросились под защиту деревьев.

У самого леса американец оглянулся. Хуньяди, пристроившись на краю пропасти, целился в него из винтовки. Но в следующий миг заросли уже скрыли беглецов, а Хуньяди, явно опасаясь засады, поспешно удалился вместе с четырьмя турками. Это было все, что осталось от отряда его наемников.

— Ты спас мне жизнь, показав этот путь, — сказал Гордон.

Бардилис улыбнулся.

— Этот путь тебе мог показать любой житель Аталуса. Мы называем его Дорогой Орлов. Но пройти по нему может только герой. А откуда ты прибыл, брат?