Заступник. Проклятье Дайкоку (СИ) - Страница 6

— Вы готовы оплатить счет?

Черный низ, белый верх, несвойственно рыжие (явно крашеные) волосы и черный галстук поверх рубахи.

Я заглянул ей в глаза. Типично карие для японцев. На ее бейджике на груди было написано:

РЕСТОРАН «ФАЭТОН»

Эхара Юри

— Готов, но оплату сделаю немного позже.

Она слегка замялась, прижав планшет к груди.

— Простите, у нас так не принято. Счет оплачивается по факту…

Я кивком головы указал ей на свою левую кисть с татуировкой и продолжил говорить:

— Я вас уверяю, Юри. Через полчаса придет мой подопечный и оплатит счет. Я уважаемый человек и не привык врать, а тем более, — я усмехнулся, — не платить за столь изысканный завтрак.

— Через полчаса? — спросила она.

— И ни минутой позже.

Эхара Юри кивнула и молча уплыла, ловко лавируя между столиками.

Ох, и угораздило же меня попасть в тело новобранца из якудзы. Мир японской мафии так просто не покинуть. А творить добро в его условиях — очень непросто занятие. Но пока что я справляюсь.

— Kusou, — выругался я сквозь зубы, когда официантка отошла, и вынул телефон из кармана джинс. Номер Кирико у меня стоял на быстром наборе, поэтом я просто ткнул цифру «один» и приложил ракушку к уху.

Она ответила через три гудка, словно ждала от меня вызова. Голос бодрый.

— Да?

— Ты нужна мне…

— Это так мило с твоей стороны, — перебила она меня. От этой фразы я закатил глаза так сильно, что еще чуть-чуть и снова увидел бы Дайкоку. Либо свой мозг.

— … в ресторане «ФАЭТОН», — продолжил я дальше. — Принеси сюда две тысячи иен.

Я буквально почувствовал, как она надула губы и скривила личико. Физически видел эту эмоцию, словно она стояла передо мной. Так часто в последнее время она ее корчила. Эмоция «облома».

— Хорошо, — сказала Кирико.

— У тебя есть пятнадцать минут.

— Сколько⁈ Ты с ума сошел? От твоей квартиры до «Фаэтона» минимум полчаса ходьбы!

— Уже десять, — сказал я с усмешкой на губах. Меня правда веселил этот диалог. — Не опаздывай, Кирико-тян.

— А… — она запнулась. Я знал, что так будет и именно поэтому использовал суффикс «тян». Или это мне подсказал сейчас навык убеждения, который я прокачал? Однозначного ответа не нашел. Хотя интуиция в беседах явно стала работать куда лучше, чем прежде.

— Мне нужно идти. Рассчитываю на тебя, — я сложил телефон и отправил его обратно в карман.

Куросаки показался из коридора, который вел к туалету и махнул рукой, подзывая к себе. Я допил последний глоток кофе, встал из-за стола и направился к выходу.

Солнце взошло достаточно высоко и начинало ощутимо припекать макушку. Ниссан Куросаки уже был заведен. Когда я сел в машину, мне в лицо ощутимо ударил прохладный поток воздуха. Тем легче.

— Значит так, сейчас мы едем к Андо и попытаемся уладить конфликт. Хрен его знает каким образом, но…

Он не договорил. Я толкнул его и вскрикнул:

— Тормози!

Когда мы выезжали на трассу, перед нами проскочила девчушка лет пятнадцати в огромных розовых наушниках с кошачьими ушками и чуть не угодила под колеса. Куросаки ударил по тормозам и только это спасло ее от посещения травматологии.

Те слова, которые посыпались из его рта в сторону того подростка я не использовал в своей жизни даже к самым заклятым врагам. Можно понять, конечно, тем более, что современная молодежь все чаще беспечно относилась к своей жизни. Эта так вообще не смотрела по сторонам. Лопнула жвачный пузырь и пошла вприпрыжку дальше.

Бросив еще несколько бранных слов, Куросаки вжал педаль газа и со скрипом колес выехал на трассу.

Территория семьи Андо примыкала к нашей как раз недалеко от порта и откусывала объемный (примерно в полтора раза больше нашего) кусок города. Откуда Куросаки знал где находится дом младшего лейтенанта семьи Андо — мне было непонятно. Видимо, Куросаки Рюсэю уже доводилось там бывать.

Он запарковался и заглушил мотор. Несколько секунд держался за руль.

— Пошли, — сказал я. — Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее выйдем отсюда.

Щелкнули замки дверей. Мы вышли из машины.

Наверху у входа с лестницы точно также, как и у Куросаки, стояли два бритоголовых амбала. Только эти были одеты в какие-то идиотские черные смокинги и стояли в солнцезащитных очках. Голливуда пересмотрели, видимо.

— Нам нужно к вашему сятэй-гасира.

Один из них тоже жевал жвачку, громко и неприятно чавкая, но хоть разило ментолом, а не куриным пометом.

Второй поднял руку, в которой сжимал рацию, нажал на клавишу и сказал:

— К вам тут двое, Нагаката-сама, — он вопросительно кивнул в нашу сторону. — Младший лейтенант спрашивает — кто вы?

— Мы от семьи Куджо, — сказал Куросаки. — Насчет ночного происшествия.

Он повторил это все в рацию. Что-то неразборчивое и понятное только ему одному донеслось в ответ, после чего на двери, громко щёлкнув, сработал электрический замок.

— Входите, — сказал тот что со жвачкой, нарочно скаля зубы. Судя по всему, он думал, что так выглядит более грозно или солидно, но как по мне, так лучше бы он стоял молча. Тот что с рацией вошел первым и повел нас за собой.

Внутри были такие же коридоры, как и во многих других чужих домах. То тут то там доносились голоса.

Нас подвели к лифту, у которого стоял еще один якудза в таком же нелепом костюме. Он заранее нажал на кнопку вызова и к нашему подходу двери открылись.

Внутри было чисто, хотя почему-то пахло сякэ и дешевым одеколоном, от которого в носу свербило.

Звякнул колокольчик и створки распахнулись. Охранник с рацией повел нас дальше по коридору. Мы остановились у двери, возле которой, как можно догадаться, тоже стоял еще один охранник. Все, как на подбор.

Наш сопровождающий не успел даже постучать. И я понял почему, когда едва приметная камера под потолком сверкнула стеклянным глазом, и уставилась на нас.

— Входите, — донесся зычный голос. Дверь распахнулась.

Охранник указал нам рукой, что можно пройти, а сам остался стоять напротив прохода. Мы вошли. Куросаки, как старший, первый. Я следом за ним.

Нагаката-сама сидел на столе и курил сигару. В его кабинете: стол из дерева, огромная плазма, пепельница из мрамора, в которой как раз тлел табак, а сам младший лейтенант — сятэй-гасира, одетый в идеально белый костюм смотрел футбол. Наш визит припал как раз на чемпионат мира и Япония сейчас находилась на волоске от того, чтобы попасть в четвертьфинал.

Он махнул рукой и указал нам садиться на два кожаных кресла, а сам не отрывая взгляда смотрел на экран.

— Ну! Давай! Бей! Да… Kusou!!! — Мяч на последних секундах попал в перекладину и отрикошетил в за линию поля. Нагаката-сама махнул рукой, в которой держал пустой бокал и отправил его в стенку. Стекло брызнуло мириадой осколков, а краска отлущилась от стены в месте удара.

— Один:один, — прошипел он, после чего повернулся к нам с красными от ярости глазами. — Я поставил пятьдесят тысяч иен, что мы сыграем на один гол больше, чем сраные итальяшки!

Он развернулся и с размаху врезал по деревянному стулу для посетителей. Естественно он отлетел в дальнюю часть комнаты и врезался в угол. Чем детальнее я вглядывался тем больше замечал умелые следы ремонта, которые прятали такие вот всплески Нагакаты.

Младший лейтенант семьи Андо плюхнулся на кресло и провел руками по вспотевшей голове, а затем снова перевел взгляд на нас.

— Ладно, — сказал он и провел языком по верхнему ряду зубов. — Куросаки Рюсэй и Ахиро Кэнтаро. У меня нет времени с вами разбираться и тем более с той кучкой сраных идиотов, которые не смогли втроем избить тебя одного, — он повернулся за сигарой, что почти потухла и я увидел длинный уродливый шрам на его левом виске, начинающийся от брови и уходящий горизонтальной линией до затылка.

Раскурив сигару снова, Нагаката сунул руку во внутренний нагрудный карман своего пиджака и резким движением вытянул оттуда нож-бабочку. Ловкими пальцами он умудрился разложить его и воткнуть с грохотом в стол. Одним богам известно как не лопнуло лезвие.