Застенчивые кроны - Страница 3

С каким-то восторгом Даша наблюдала за тем, как Ставр, отложив приборы, повернул к себе Любу и поцеловал. Коротко, но даже такая малость просто кричала о том, что между этими двумя происходит нечто, совершенно особенное. Даша уже не завидовала. И не мечтала о чем-то подобном. Понимала, что испытать такую любовь удается лишь единицам. И, наверное, люди, которым все-таки выпадает такое счастье, совершенно необыкновенные. Достойные этого удивительно прекрасного чувства. Вряд ли судьба раздает такие королевские подарки просто так. Даша Иванова – уж точно не заслужила таких щедрот. Да и вообще, Судьба – дама недобрая, и крайне капризная.

– Возвращаясь к твоему вопросу… – посерьезнела Люба. – Ты наша, понимаешь? Пусть не по крови, по духу… наша. Мы не представляем своей жизни без тебя, без Яна… Мы семья. Необычная, скажешь? Ну и пусть. Нас все устраивает.

– От меня куча проблем.

– Что ты прицепилась к событиям тринадцатилетней давности?! – возмутился Ставр.

– Прости… Просто Герман приехал, и столько всего всколыхнулось…

– Забудь, Дашка. Забудь все, как страшный сон. Мы все ошибаемся. Все… Главное – не повторять своих ошибок, понимаешь? И не важно, захочешь ли ты снова сниматься. Если тебе это до сих пор интересно – мы все поймем.

– Из-за этого проклятого фильма я стала наркоманкой.

– Точно из-за него?

Вот умел Ставр несколькими словами выбить почву из-под ног. Он вообще мало говорил. И только по делу. Мужчина, заменивший Даше отца, вообще был на редкость сдержанным.

– Да знаю я, что сама виновата! Знаю. Мог бы не напоминать. Думаешь, я хоть на секунду об этом забываю? Ты серьёзно? – вспылила Даша. Черт. Она ведь уже научилась сдержанности, так что ж ее опять подорвало? – Извини… – тут же сникла, под его взглядом. – Извини. Я знаю, что ты не стремился меня задеть.

– Не стремился, – подтвердил Ставр. – Мы просто желаем тебе счастья.

– Я счастлива. Здесь. На базе. С вами и Яном. Мне не нужен свет софитов для того, чтобы быть счастливой.

– Хорошо… А этот… Герман? Мне его выпроводить отсюда, или как?

– Зачем? Он мне не надоедает. Пусть себе отдыхает, сколько ему влезет. Если уж мы говорим начистоту, это не он подтолкнул меня к наркоте.

– Он закрывал глаза на то, что его несовершеннолетняя актриса нюхает!

– Не думаю, что он вообще что-то замечал в тот период. У него погибли жена и сын. Если бы это случилось с тобой, ты бы хоть что-нибудь видел?

Ставр поморщился. Да, Дашка затронула тему, которую в их семье старались не обсуждать. Они могли потерять Любу в любую минуту из-за ее болезни, поэтому замечание Даши было крайне неуместно и болезненно для мужчины. Но, как иначе ему объяснить? Она и сама не сразу поверила, что вины режиссера нет. Глупость совершила она, когда повелась на уговоры агента нюхнуть, чтобы, наконец, расслабиться в кадре. Волнение, которое ее переполняло, портило дубль за дублем, Герман нервничал, а она совершенно разуверилась в собственных силах. К ней снова вернулись страхи, что она недостойна. Дашу переполнял ужас от того, что Герман в ней разочаруется, и возьмет на роль другую актрису. Так что, во всем случившемся была только ее вина. Ну и агента, который, воспользовавшись ее психологическим состоянием, мастерски подсадил девушку на кокаин. Для чего ему это было нужно, Даша вообще старалась не вспоминать… Иногда ей снились кошмары с Вадимом в главной роли. И тогда она вставала с кровати и до утра сидела у окна, наблюдая за тем, как слезы дождя, сливаясь, образовывали на стекле тонкие реки.

Даша и сама долгое время злилась на Германа, считая того виновным во всех своих бедах. Она долгое время думала, что режиссер был в курсе всего того, что с ней, обдолбанной, вытворял Керимов… Она вообще ошибалась во многих вещах. И этот опыт стал не только болезненным, но еще и очень поучительным. А главное – что? Научиться извлекать уроки из жизни. Какой бы паршивой эта жизнь не была.

– Ладно. Пускай живет, – смилостивился Ставр. – До которого числа у него бронь?

– Без понятия. Я не интересовалась этим вопросом.

– Сам посмотрю, – буркнул мужчина. – И знай, что бы ты не выбрала… Люба все правильно сказала, мы поддержим любое твое решение.

– Спасибо… – У нее перехватило горло. И почему-то до спазма в горле захотелось добавить «папа». Даша промолчала. Она была подобна застенчивому дереву в огромном бескрайнем лесу. Вокруг было так много тех, к кому бы можно было прижаться, но девушка, по совершенно непонятной причине, оставалась одна…

Трудотерапия – лучшее средство от негативных воспоминаний. Это Даша усвоила достаточно давно. Поэтому сейчас, после очередной бессонной ночи, она, стоя на коленях, старательно драила пол. Убирать у Кости было не так уж и трудно. В отличие от неё самой, бессменный начальник службы безопасности их гостиничного комплекса отличался завидным аккуратизмом. У такого человека убирать – одно удовольствие.

– И что это за прелестная картина? – раздался знакомый голос за спиной. Даша обернулась – объект её размышлений стоял в дверях домика и задумчиво постукивал большим пальцем по подпирающему локоть костылю. Вернулся! Ну, наконец-то, все снова в сборе. Она терпеть не могла, когда кто-то из родных покидал их базу надолго. А Косте пришлось уехать на целую неделю – будь проклят этот перелом!

– И что же такого прелестного в моей тощей выпяченной вперёд заднице? – с привычной подначкой поинтересовалась Дашка.

– Все прелестно, Дашуля! Ты какими судьбами здесь, с тряпкой наперевес?

– Решила навести порядок к твоему возвращению. – Даша, наконец, встала и подошла к мужчине. Подхватила Костину сумку и, несмотря на его протесты, затащила её в небольшую спальню, продолжая свой рассказ. – Хотя, знаешь ли, здесь и без того все было идеально. Тебе никто не говорил, что так жить ужасно скучно? Все по полочкам разложено, носки нигде не валяются – я проверяла, и даже стульчак опущен. Ты прямо само совершенство!

– Жаль, не оценил никто, – хмыкнул Константин, кряхтя, усаживаясь в кресло.

– Болит? – тут же подскочила Даша, испытывающе заглядывая мужчине в глаза. Кто их разберёт, этих суперменов, что у них там?! Ставр тоже никогда и ни на что не жаловался. Только кривился изредка, когда желудок снова напоминала о себе. И этот такой же! А, между прочим, в его возрасте такой перелом – штука опасная. И последствия могут быть, какие угодно. Не мальчик ведь Костя уже. Скоро пятьдесят. Ужас, как быстро время летит. Дашка помнила его тридцатичетырехлетним.

– Жить буду. Что новенького случилось, пока меня не было?

– Ай! – отмахнулась она. – У парней своих спросишь. Ты мне лучше расскажи, как обследование прошло! Как нога? Тебе долго ещё с этой штукой ходить?! – Даша неопределённо кивнула в сторону Костиных конечностей.

– Да нормально все, Даш. На твоём юбилее спляшем.

Дашка скривилась. Лишний раз о предстоящем тридцатилетии вспоминать не хотелось. Жизнь утекала, как вода сквозь пальцы, а ей все чаще казалось, что она совершенно не поспевает за её стремительным бегом.

– Не понимаю, зачем Любе и Ставру понадобился весь этот шум. Было бы что праздновать.

– Они любят тебя, и хотят порадовать. Только и всего.

– Угу. – Как и всегда, когда речь заходила о чувствах, Дашка пробубнила что-то невнятное и отвернулась к окну. Она до сих пор не могла поверить, что существуют люди, которые бескорыстно любят её – Дашу Иванову. И до сих пор не научилась нормально реагировать, когда об этом, будто бы о чем-то, само собой разумеющемся, заходил разговор. В попытке скрыть собственную неловкость, Даша вернулась к уборке. Домыла пол, вылила воду и закрыла распахнутые настежь окна.

– Хорошо, что ты дома, Костя. Вчера Люба готовила ужин, и без вас с Яном было очень непривычно.

– А Ян где потерялся?

– В городе. Любовь там у него образовалась.

– Любовь – это хорошо, – протянул Константин, аккуратно выбираясь из своего кресла.