Заря над бездной - Страница 26
Таков, например, белый кииг. Был Высшим магом, обладал огромной магической силой, но отдал ее почти что первому встречному как ненужную вещь. Можно ли придумать поступок глупее? И погиб так же глупо… хотя Креол не знал, как именно он погиб, но не сомневался, что это была глупая смерть.
Наверное, его походя разорвал какой-нибудь демон.
И Лакласторос тоже таков. Взять хоть его восторг по поводу Лэнга. Всем здесь не по себе, все мрачны, угрюмы, считают дни до возвращения. А этот носится с блестящими глазами, возится с какими-то приборами, что-то измеряет, вычисляет, проводит какие-то наблюдения…
Профессора Лакластороса вообще очень увлекали другие миры и их устройство. Всякий раз, когда Креол отправлялся в очередную командировку, Лакласторос напрашивался его сопровождать. Очень уж ему было любопытно. Ванесса его жалела и дважды ей таки удалось уговорить Креола взять профессора с собой.
В первый раз он сопровождал их в поездке на Каабар, когда Креол забрал из Каббасианы пополнение из свежих паладинов, а заодно слетал в Рамиросу, к монастырю Святого Алкеалола. Известить дедушку, что его внук наконец-то женился. Тот, правда, обрадовался лишь в первый момент, а потом начал орать, что теперь его внук должен завести детей – и чтоб не меньше четырех штук!
Но Каабар Лакластороса не очень впечатлил – в конце концов, тот ничем особенным не отличается от Плонета и Рари. Заинтересовала его только местная луна – профессор все еще был озадачен тем, что естественные спутники не вызывают моретрясений, которые предсказывались плонетскими учеными.
Но в этом Лакласторос вполне убедился еще на Рари.
Другое дело Каф! Рейд в Алмазную Долину, предпринятый для пополнения казны, оставил у профессора незабываемые впечатления. Огненный мир! Мир, в котором космос заполнен разреженной, очень горячей плазмой! Мир гигантских сверхсолнц и пылающих туманностей! Рато Лакласторос даже представить не мог, что такое возможно!
Однако Лэнг возбудил его еще сильнее. В первый же день профессор начал наблюдение за небосводом, и оторвать его от этого было весьма сложно. Особенный интерес у него вызывали алые луны-близнецы, висящие прямо над Кадафом.
– Я смотрел на них в-в телескоп! – восхищенно воскликнул Лакласторос, с трудом отрываясь от планшетного компьютера. – В-в телескоп!.. В-вы просто не представляете!.. Не представляете!.. В-вам известно, что это такое, профессор Креол?!
– Их называют аркалами, – пожал плечами Креол.
– Аркалами?.. – наморщил лоб Лакласторос. – Не слышал такого слова. Это планеты! То есть… ну как планеты… это… тут совершенно другая физика… совершенно другой космос… тут в-вообще нет космоса как такового… Но там точно тоже есть жизнь!.. или, по крайней м-мере, она там в-возможна!.. Я в-видел в телескоп горы, леса, реки… правда, огненные… там, похоже, очень горячо… очень м-много в-вулканов…
– Для нас это имеет какое-то значение? – перебил его Креол.
– Ну… я не думаю… но…
– Тогда мне наплевать.
– Но они совсем близко!.. Совсем близко!.. Я думаю, до них м-можно долететь просто на ракетоплане… там, правда, присутствует какая-то странная з-завеса…
– Это Тьма, – терпеливо объяснил Креол. – Этот мир большей частью состоит из Тьмы. И в этом темном море бесконечности порой встречаются пузыри демонической жизни – их называют аркалами. Лэнг – один из аркалов. А эти два… ну, они очень близко к Лэнгу… вроде бы именно от него они когда-то и оторвались. Не уверен.
– Это его спутники? – жадно спросил Лакласторос. – Луны?.. Почему они не в-вращаются? Они должны в-вращаться! Или упасть! Почему они не падают? Почему в-висят на одном м-месте?..
– Не знаю. Никогда не задавался такими вопросами.
– Ох, как же я хотел бы это изучить… – простонал крохотный профессор.
– Когда победим – изучай сколько влезет.
– Ловлю в-вас на слове! Так о чем в-вы хотели с нами поговорить, профессор Креол?
– Проект «С’ньяк», – лаконично напомнил Моргнеуморос.
– Ах да, в-верно… Этот С’ньяк… он, как я понял, м-местный в-верховный в-владыка?
– Поднимай выше, – усмехнулся Креол. – Он верховное божество.
– О, – только и сказал Лакласторос.
Вплоть до первого контакта с Лэнгом профессор не верил в сверхъестественное… да и после него тоже в общем-то. Он всегда считал пришельцев из другого мира просто… пришельцами из другого мира. Странного и страшного мира, с иными физическими законами, населенного чуждым враждебным разумом – но не более того.
И даже теперь, после всего произошедшего, Рато Лакласторос не мог побороть врожденного скептицизма. Да, во время битвы полчищ он видел самого настоящего бога – Дагона. Не собственными глазами, поскольку в то время профессор отсутствовал в Иххарии, но тем не менее видел. Записей было сделано порядочно.
Однако и это не окончательно его убедило, ибо Дагон выглядел… не очень божественно. Громадный рыбочеловек, закручивающий трезубцем океан… о, какому-нибудь древнему язычнику этого было бы достаточно, но современному ученому?.. От бога он ожидал большего.
Впрочем, какое бы происхождение ни имели эти криптиды, в их невероятных свойствах и способностях профессор вполне удостоверился.
Аура Инанны вообще произвела на него неизгладимое впечатление.
– Получается, в-вы хотите убить… бога, – медленно произнес он.
– Я уже делал это раньше, – напомнил Креол.
– Да-да… Просто я к тому, что… чем м-мы м-можем в-вам в-в этом помочь?
– Можете. Убить бога… даже для меня эта задача на пределе возможного. Убить или хотя бы ранить бога можно только несколькими способами, и все они невероятно сложны…
– Кстати, я давно хотел в-вас спросить, – перебил Лакласторос. – А почему это так? Что такое отличает в-всех этих… существ? Они устроены как-то иначе на клеточном уровне?.. Или на атомарном?..
– На реальностном, – кратко ответил Креол.
– Не совсем понял, простите.
– Реальность – это основной параметр бытия.
– И-и?.. – наморщил лоб профессор.
– Почти все существующее реально лишь отчасти. На определенное количество процентов, – терпеливо начал объяснять Креол. – Наименее реальны воображаемые вещи – там счет идет на десятые или даже сотые доли процента. Затем идет реальность потенциальная, несотворенная – то, что еще называют Хаосом. Один-три процента. Чуть более реален чистый эфир – четыре-пять процентов. У высокоорганизованного эфира вроде маны – семь-девять процентов. У плотных астральных тел вроде призраков – десять-двадцать. Псевдоматерия и доппели имеют двадцать – двадцать пять, поэтому очень неустойчивы и легко исчезают. Алхимические вещества – двадцать пять – тридцать, поэтому они не совсем полноценны. Настоящая, полноценная реальность начинается с тридцати пяти процентов – именно столько имеют неодушевленные материальные объекты, обладающие астральной тенью. Одушевленные же существа реальны на сорок пять процентов и выше. Самые реальные могут достигать шестидесяти и даже шестидесяти пяти. Примерно столько у людей – около шестидесяти.
– Кажется, понимаю… – неуверенно кивнул Лакласторос. – А сколько у м-меня?..
– Почем мне знать? – вытаращился Креол. – У тебя на лбу не написано. И по ауре этого не прочтешь.
– А… Просто я думал… ладно, не важно. Сколько тогда у этих… демонов?
– Демоны, джинны и другие бессмертные реальны на семьдесят процентов и более. Архидемоны же как минимум на восемьдесят пять. Ну а с девяноста процентов начинается… сверхреальность. Ею обладают только боги, хтонические чудовища и еще некоторые крайне редкие объекты.
– Хм… А сто у кого-нибудь есть?
– Сто только у одного вида объектов. У Атманов.
– А… а что это такое?
– Сознание. Четвертая оболочка души, ядро. Стопроцентно реальное, вечное и абсолютно неуничтожимое начало. Единственное, чему вообще никто ничем в принципе не может навредить. Это и есть Третий Закон Творца.
Лакласторос покивал, обдумывая услышанное. Потом осторожно уточнил:
– То есть… в-все дело в-в том, что боги существуют на ином уровне реальности? Они… э-э… сверхреальны?..