Зарницы смуты (СИ) - Страница 49

Я нагнулся и внимательно поглядел на шкатулку. Не своим привычным зрением, а ведовским. Так, как учили в книгах. Может быть, сделал что-то неправильно, но никаких аур и колдовских плетений не увидел, а странных запахов не уловил.

Взял жердь и осторожно попробовал сдвинуть шкатулку с места — без толку. Она словно приросла к земле, стала тяжелее скалы. На ее поверхности запузырилась черная жидкость. Стекая на брусчатку, она прожигала дыры в камне. Миг — ее и след простыл.

— Дай-ка, я попробую, — Мелгер легко приподнял шкатулку.

Обернувшись, пронзительно посмотрел мне в глаза.

— Во что мы вляпались, Моркос? — его голос дрожал. — Во что вляпался я?

На крик и шум начали сбегаться мастера и ученики. Двор озарили десятки огней. После случая на острове Сирен многие решили, что на этот раз напали на замок.

— Не знаю, — ответил я. — Не знаю…

И покривил душой. Лестера преследовали, это стало ясно уже после слов, произнесенных в горячке. Он прятался, бежал от кого-то! Искал… розы? Но это же полное сумасшествие!

«Саргхулум… надежда… смерть. Что бы все это значило? — думал я, наблюдая за тем, как уносят потерявшего сознание Тервиса. — Саргхулум…»

Той ночью, после допроса и ругани, учиненной мастерами, я так и не уснул. Просидел до самого рассвета на стуле у открытого окна. Море продолжало бушевать, ветер трепал мои волосы и завывал в трубе. Птиц не было слышно, лишь рев прибоя нарушал предрассветную тишину.

— Дыхание Фростдрима… — пробормотал я, когда очередной порыв ветра принес на своих крыльях мелкие кристаллики льда.

Контраст был поразительным.

Двумя днями ранее мы отправили в вечное плаванье тела Лестера Неста и Тервиса Заррета, а сегодня сидели за застеленными белоснежными скатертями столами в обеденном зале. Ярко полыхали свечи в канделябрах, прибывшие из припортового городка музыканты наяривали на скрипках знаменитую песню «Рыжая Элли», рабочие замка развесили на стенах старые, но от этого не менее прекрасные гобелены. В зале было шумно, тепло и крайне уютно. Столы расставили так, чтобы получился большой квадрат. Внутри квадрата восседали за круглым столом мастера. Там же находился и настоятель Дахтер Сорган в праздничном, бело-голубом дублете, но с постным, недовольным лицом.

Рубак завели в зал первыми, рассадили за уставленными легкими закусками столами, велели ничего не трогать, пока не закончится представление. Следом явились алхимики — в забавных вязаных шапочках. Оставались только маги…

Первый год учебы подходил к концу, тем вечером нам предстояло получить мечи и первые медные кольца.

Ученики-первогодки сдали свои заготовки еще на прошлой неделе, причем я не стал исключением.

Чувство скорого празднества немного заглушало волнение. Перед глазами до сих пор маячил образ лодки, теряющейся в бушующем море…

Тервис покончил с собой, едва пришел в сознание — перерезал горло осколком глиняной тарелки. Его нашли залитым кровью, с пузырями алой пены на губах.

«Проклятая шкатулка, — я сорвал виноградинку с грозди и повертел в пальцах. — Десять человек в трактире, отряд гвардейцев, Лестер, подмастерье Заррет… сколько народу погибло!»

Сок и сладкая мякоть брызнули на скатерть. Пальцы я вытер об подол рубахи.

«Хуже всего, что проклятая хреновина теперь у Мелгера…»

Он постоянно носил ее с собой. Так же, как делал Лестер. Только вместо того, чтобы заворачивать в кусок ткани, прятал в небольшую сумку. Вот и сейчас Мелгер держал левую руку на ремешке с пряжкой, а правой поглаживал оголовье меча.

Двери беззвучно распахнулись, и в зал вошли молодые маги. Их мантии переливались цветами разных школ — я в этом плохо разбирался, но цвета, кажется, соответствовали стихиям. Некоторые, правда, носили мантии белых и желтых цветов. Мастера, как один, вырядились в комбинированные одежды: длиннополые куртки, свободные штаны и жилеты с капюшонами. Шли гордо, с нескрываемым величием.

От общей группы отделилась одна фигура. Я сразу узнал ее — колдунья Тайдеона. Одна из всех, девушка не надела таинственный капюшон. Волосы ее оказались прямыми и спускались темным водопадом чуть пониже пояса. Как она смогла превратить копну буйных кудряшек в такое послушное чудо — не представляю.

— О, кого я вижу! — улыбнулась колдунья. — Моркос-ведун.

Вблизи ее мантия отличалась от одежд других учеников. По всей длине лифа вилась искусная вышивка, а рукава были подколоты булавками с драгоценными головками. Да и мантия не касалась пола, а маняще заканчивалась, едва закрывая колени.

Тайдеона без обиняков уселась между мной и опешившим Мелгером.

— Лаббер! — на ее крик повернулся один из подмастерьев. Он скинул капюшон. Чуть вытянутое лицо, глубоко посаженные глаза карего цвета, ямочка на подбородке, темные волосы… он казался излишне смазливым. Да еще и губы надул, как обиженный ребенок. Колдунья прокричала: — Я не хочу сидеть за столами магов. Мне больше нравится общество настоящих мужчин.

Она обняла нас за плечи.

— Как знаешь, Тай, — буркнул подмастерье и набросил на голову капюшон.

Едва молодой маг отошел от нас, колдунья убрала руки и зашлась звонким смехом. Другие ученики оглядывались на нее, о чем-то негромко перешептывались. Явно не одобряли поведение однокашницы.

— Думаю, это его немного встряхнет! — Тай утерла кружевным платочком слезы в уголках глаз. — Такой ревнивый, такой ревнивый!

— Жестоко ты с ним, — я покачал головой. — Да и остальных приложила недурно.

— Пусть их… — она махнула рукой. — Все равно меня не любят… ну, за исключением милашки Лаббера Солье. Тот еще с Карохарских Садов ко мне неравнодушен… Эх, было время! Увитые розами беседки, прозрачная вода в бассейнах, тайные лавки в зарослях сирены… Ну, да что с Лаббера взять? Избалованный ребенок богатых родителей.

Она вновь засмеялась. Мелгер покосился на новую знакомую. Он всегда вел себя излишне чопорно и придерживался общепринятой морали. Тайдеона его явно шокировала.

— Ученики! — громогласный возглас Дахтера Соргана заставил всех замолчать. Даже музыканты перестали петь о похождениях любвеобильной Элли. Настоятель встал, поднял серебряный кубок над головой: — Сегодня мы пьем за тех, кто больше никогда не будет сидеть с нами за одним столом. За тех, кто не выпьет чарку вина с братьями. За тех… кто ушел навсегда. Лестер Нест, Тервис Заррет!

— Тервис! Лестер! — громко прокричали ученики и подмастерья, выливая вино на выскобленные до блеска плиты зала.

— А теперь время смеха и радости, — Дахтер отставил пустой кубок. — Грандмастер Лавитри, грандмастер Таор!

Рабочие вкатили в зал две накрытые плотной тканью телеги, как показалось вначале. К одной подошел Тарий, к другой — глава магического ордена. Эклид Таор оказался огромным, грузным стариком с плечами молотобойца и длинной, завитой в три косички бородой. До этого дня я его ни разу не видел.

— Мне всегда казалось, что наших грандмастеров перепутали местами, — хихикнула колдунья. — Ваш — красавец, каких еще поискать, ну вылитый маг. А наш… ему бы дубину, меховой тулуп и хоть сейчас в разбойники!

Мелгер недовольно засопел, покосился на девушку так, словно от нее дурно пахло. Та не обращала на него никакого внимания.

— Ну, ученики, начнем! — у Эклида Таора голос оказался дивно высоким. Даже смешно немного стало.

Здоровяк сорвал покрывало с телеги. Конструкция сильно напоминала дикобраза: множество тонких деревянных жердей, прикрепленных к массивному основанию, у кончиков жердей — медальоны на цепочках.

— Уставар Зартан! Прими свой медальон…

Это заняло много времени. Не знаю, зачем понадобился такой долгий ритуал, но я успел проголодаться к тому времени, когда последний из молодых магов получил отличительный знак ордена.

С нами дело обстояло значительно проще. Тарий аккуратно снял покрывало с огромной, кованой подставки для мечей. Будущие Рубаки просто подходили и забирали свой. Там же, в небольшом медном ларце, лежали кольца.