Зарницы смуты (СИ) - Страница 45

— Что ж, защита будет не лишней, — лекарь побледнел, но постарался сохранить невозмутимость. — Думаю, семь бочек солонины, пять мешков репы и три бочки браги из подвалов «Хартура и Сыновей» приятно дополнят мое предложение.

— Годится, — Мать взмахнула ладонью и стрелки, как и бойцы в проулках, словно испарились. — Я чувствую силу в вашем раненом приятеле, но, заметь, даже не спрашиваю — кто он. Просто обеспечиваю безопасность, пока вы не захотите нас покинуть… Риасс, так ведь вас зовут?.. лучше попросите вашего стража убрать меч. Он и так выглядит достаточно грозно, вам незачем попусту запугивать одинокую женщину… Отлично. Итак, мы хотели обменяться некоторыми вопросами? Преступим, пожалуй.

«Проклятье! Как здесь что-то можно найти?»

До сих пор не могу понять, какому тугодуму пришло в голову выстраивать такие запутанные коридоры: с бесконечными лестницами, сквозными пролетами, кучей дверей и крытыми мостами. Наверное, для молодых магов это нормально, а я там чуть с ума не сошел! Башни, башни, башни… ни указателей, ни людей. Можешь бродить по коридорам хоть всю жизнь напролет! Хорошо еще, что света здесь в избытке.

Уставший и озлобленный, я шел по очередному мосту. Над башней, к которой направлялся, клубился пар — чем не «Алхимический Блок»?

Мост продувался со всех сторон. Порывы сильные, колючие. Как говорил старый лодочник: «Дыхание Фростдрима». Волшебные огни в лампадках испуганно трепетали, где-то под треугольной крышей опасно скрипели балки и черепица.

«Вот сейчас как рухнет на башку все это дело!»

Поскорее добежал к двери и скользнул внутрь башни. Здесь сильно пахло сыростью. Света было значительно меньше, да и выглядело все каким-то ветхим. Всюду полки, старые сундуки, выгоревшие гобелены…

— Ты что здесь делаешь?

Я обернулся на голос и словно дубиной по лбу получил. Еле удержался на ногах, ухватившись за старый канделябр без свечей. Передо мной стояла невысокая, худая девушка с роскошной копной иссиня-черных волос. На ней было коричневое платье с глубоким вырезом, в руках — большая свеча. Девушка излучала силу.

— Повторяю для глухих: что ты здесь делаешь? — голос у нее оказался на диво низким, с повелительными нотками. — Если грамоты с разрешением нет… — Она замолчала.

Я привык к темноте.

— Твою-то мать! — схватил первое, что попалось под руку — старые удила, пылившиеся на крюке.

Черноволоска, пискнув, отскочила к стене. Тоже узнала меня. И, похоже, не на шутку испугалась.

— Ну привет, Райвелин… или — не-Райвелин? — я с наслаждением похлопал удилами по ладони. — Неужели судьба дает мне шанс отыграться?

Девушка гордо вскинула голову. Глаза вызывающе блестели. Надо признать — она умела держать себя. Ни дать ни взять — аристократка.

— Только посмей поднять на меня руку, скоморох сиволапый! Я тебя за шкирку к потолку подвешу и поджарю, как гуся.

— Ну-ну. Исправь, если я ошибаюсь: ученикам запрещено пользоваться даром без разрешения мастеров! — Мой выпад достиг цели, и кое-кто черноволосый и хитрый получил удилами по аппетитной попке.

Девушка стукнула меня по голове толстой свечой, крутанулась, уходя от ответного удара. Схватила старую метлу и выставила ее перед собой на манер копья.

Как назло, у меня слезы хлынули из глаз. Так что ощутимый тычок древком я пропустил. Зашипел скорее от досады, чем боли. Ведь будь передо мной настоящий враг с реальным оружием — дело кончилось бы худо.

Я привалился плечом к стене, выронил удила. В глаза будто уксусом плеснули.

— Эй, что с тобой? — послышался взволнованный голос.

— Ничего не вижу…

— Погоди, сейчас. — На меня подул легкий ветерок, и боль прошла. Девушка стояла, уперев руки в бока, и задумчиво глядела на растоптанную во время нашей схватки свечу. — Я перестала колдовать. Но мне влетит от мастеров — теперь ты доволен?

— Не совсем.

— Да ну тебя! Обиделся он, видите ли! Это ж весело было! Мы обдурили стерву, выставили ее идиоткой…

— Ага. И меня заодно!

— Забудь. Я не со зла, — она хохотнула. — Ну заносит меня иногда. Хочешь, я тебя в честь дружбы познакомлю с одной подружкой? Глупой, но красивой. Пышненькой — знаю, вы, северяне, от таких без ума.

— В другой раз, хорошо? — Я поморщился. — Мне некогда. И так плутаю тут полдня.

— А чего надо-то? Я все знаю! Могу подсказать, что и где.

— Ищу алхимическую лабораторию.

— Правда? — она вела себя странно. Только забытые боги знают, что на уме у этой интриганки. — Красноглазики совершенно в другой стороне.

Хотел было выругаться, но… заметил странное марево над ее головой. Буйство цветов, красок, яркие всполохи и рваные куски мрака. С каждым ударом сердца они становились четче и четче, пока не приобрели структуру умело сотканного гобелена. Нити, нити, нити… сотни, тысячи разноцветных нитей вокруг точеной девичьей фигурки.

Почему-то вспомнилось, что не-Райвелин устроила на испытаниях в начале года. Молодая колдунья, так впечатлившая моего соседа-ведуна. Сила ее и вправду поражала.

— Твой ментальный шторм был удивительным, — признался я.

— Да, было такое, — она самодовольно ухмыльнулась. — Как потом наш грандмастер лютовал!

— А что это за башня? — я огляделся. — Похоже на кладовую с хламом.

— По сути — кладовая и есть. Только хлам тут… гм… разной ценности. И силы. Сегодня дежурю здесь я. Ответственное дело, между прочим! А знаешь, давай-ка, отведу тебя к алхимикам. Иначе будешь до утра их искать. Меня, кстати, Тайдеона Халбиб зовут. Это настоящее имя, не криви морду!

Мы вышли на улицу. Ветер вмиг растрепал волосы моей спутницы.

Никогда бы не подумал, что доведется вот так идти бок о бок с настоящей колдуньей. Они представлялись мне жуткими чудовищами, вроде кронов. Тайдеона Халбиб была красавицей. Стройная, грациозная, с большими карими глазами и пухлыми, чувственными губами. Оливкового цвета кожа, буйные курчавые волосы. Но, несмотря на весь блеск и шик ее облика, Сандора вызывала во мне более глубокие чувства. Здесь сладострастно урчала плоть, на острове — приятно щемило сердце.

— Почему никого нет в башнях? — я решил нарушить молчание.

Тайдеона подняла к небу указательный палец. Произнесла:

— Погоди немного. — Вдруг ветер стих. Нет, он по-прежнему свистел в щелях и раскачивал балки, но мы перестали чувствовать порывы. Девушка пояснила: — Создала защитный кокон. Нас такому на пятом курсе учат, но я это все уже на втором умела… О чем ты там спрашивал?

— Э… а почему никого нет в башнях? — Мне еле-еле удалось отойти от ее фокусов. — Сколько слонялся по коридорам, ни одного ученика так и не встретил.

— Запрещено после ужина выходить из комнат, — Тайдеона хитро улыбнулась. — Многие и вправду сидят тихо, как мышки.

— А ты?

— Мне разрешено больше, чем другим. Могу изредка делать то, что хочу. Встречаться с парнями, например. У меня дома, в Карохаре, в этом нет ничего постыдного! А тут все корчат из себя недотрог и святош. Зачем тебе логово Красноглазиков?

— Красноглазиков?

— Увидишь — поймешь. Чего, говорю, тебе от них нужно?

— Какие-то капли. Меня ведовской дар корежит последнее время, вот и отправили к мастерам алхимии.

— Ведун? — Девушка оценивающе на меня посмотрела. — Не похож. Они обычно выглядят заморышами. А ты ничего так, здоровенький… Ах, да. Теперь понятно, почему ты весь скукожился, когда я колдовать начала. Может, распустить кокон?

— Нет. Так лучше.

Мы прошли через три башни, так и не встретив ни души. Моя спутница болтала всю дорогу, хвасталась и хохотала. Вообще-то, если бы она не была столь привлекательна собой и талантлива, могло показаться, что ей просто не хватает общения, и она пытается каждый шаг сопроводить историей или шуткой.

Мы добрались-таки до алхимической лаборатории. Башня отличалась от других — неведомые зодчие высекли ее прямо в скале. Окон почти не было видно, зато из печных труб снопами курился дым. У фасада громоздились бочки и оббитые жестяными полосами ящики, с которых ветер сорвал холстяные тенты.