Зарницы смуты (СИ) - Страница 30

Небо заалело, солнце скрылось за скалами, когда объявили об окончании Переводных Испытаний. Всех новичков, имеющих необходимую протекцию и бумаги, попросили подойти к учетному столу. Колонна будущих учеников растянулась на добрую сотню шагов. Хорошо еще, что двигались мы споро — писари ловко управлялись с кипами бумаг и бесчисленными грамотами. Мастера стояли в стороне отдельными группками, рядом с каждой полоскался на ветру герб их школы: меч, котел алхимиков и пятиконечная звезда магов.

Как только последняя печать украсила мою грамоту, я быстрым шагом направился к высокому молодому человеку в нарядной куртке. Он стоял, опершись спиной о каменную стену таверны, и завистливо разглядывал галдящую толпу, что окружала представителей школ магии и алхимии. Под гербом с клинком было всего шесть человек, считая меня. Мастер добродушно улыбнулся, спросил:

— Зов Стали? Отлично. Становись-ка рядом. Дождемся, когда толпа разбредется. Вдруг еще кто-нибудь подвалит? В этом году отбор ведут по-другому, так что, может, и изменится чего…

Он оказался прав. К нашей группе присоединилось еще семеро будущих Рубак.

— Очень хорошо, — молодой мастер потер ладони. — Значит, задумка с просеиваньем простого люда не так уж и глупа. Урожай хорош! В прошлом году было всего трое… Значит так, ученики, мы уходим из поселения. Кто захочет перемолвиться словечком с родными и близкими — поторопитесь! Мы будем ждать отставших за той каменной грядой, на небольшом лодочном причале. Опаздывать не советую. Если кто-то проявит нерасторопность, неважно, зажимал он там свою деваху в темном углу или же пускал сопли в мамашин подол, тот будет добираться до острова вплавь. Вода холодная, а замок наш далеко, так что торопитесь…

Многие непонимающе уставились на Рубаку. Мастер заметил смущение подопечных, хитро ухмыльнулся:

— Удивлены? Думали, вас сразу отведут в прекрасный, полнящийся загадками университет?

Один совсем еще юный южанин пролепетал:

— Ну…да. Дома все только об этом и говорили.

— Забудь все, что слышал о нас дома. Первые два года ученики проводят в замке ордена на другом берегу озера.

Он сделал два шага вперед, развернулся на пятке и внимательно посмотрел на притихших подопечных:

— Чего замолчали-то? Ваш дар — штука полезная, редкая, но и очень опасная. А магия… забытые боги, да она в десятки раз опаснее! — Его рука метнулась в сторону женщины в красном балахоне, что в тот миг сосредоточенно наставляла юных магов. — Их отвезут в Башню Грез, где продержат до следующей весны. Поверьте мне на слово: им будет гораздо хуже!

— Почему? — Я был самым старшим среди новобранцев и поэтому решился задать вопрос первым.

— Дар уже проснулся. Но детишки не могут его контролировать, и в этом кроется большая опасность. Любая вспышка гнева или затаенная обида могут повлечь разрушительные последствия. Им нужно научиться контролировать эмоции и силу — мастера вколотят это в их головы. Также будет и с вами! Драки у нас запрещены уставом… но любой, кто захочет решить спор с помощью силы, вправе вызвать противника на дуэль.

Откуда-то из-за каменной гряды послышался трубный гул. Мастер кивнул непонятно кому, сказал:

— Уходим. Раз никто не захотел повидаться на прощание с родичами, не будем напрасно терять время. Кстати, зовут меня Шедор. Я подмастер, и буду приглядывать за вами весь первый год обучения. Можете звать меня просто — Шед, если так удобнее.

Стражи никогда не разрешали выходить за пределы поселения, так что я во все глаза разглядывал нагромождение серых скал, что обступили узкую, не мощеную дорожку, бегущую далеко на север. Где там, среди утесов и мелких озер, притаился университет — тайна, от разгадки которой меня отделял, по меньшей мере, год.

«Так близко…. И так далеко…»

Шед свернул на едва заметную тропку, что робко ныряла в расщелину среди скал. Мы шли за ним, спускаясь к самой кромке большого озера. Жутковато-черные воды бились о берег, большая ладья колыхалась возле узкой каменной полосы пирса. На берегу нас уже поджидали второгодки. Их предводитель, коренастый, седой мастер с уродливым рубцом на правой щеке, весело скалился, глядя на нас. Целых зубов у него почти не осталось, нижняя губа казалась сшитой из лоскутов.

Пока мастер с подмастерьем неспешно переговаривались, оценивая пополнение в рядах Рубак, меня окликнул Мелгер. От парня сильно пахло лечебными травами и вином.

— Ну, как тебе представление? — негромко шепнул Мелгер. Он был страшно доволен собой и постоянно поглаживал медальон второгодки. — Ловко я от тех тюфяков отбивался?

— Ловко, — согласился я. — Особенно мне понравился фокус со стрелой…

— А как тебе маги? Потрясающее зрелище!

— Не сильно они меня впечатлили… да и вообще, к магии отношусь с опаской. Не могу отделаться от мыслей о Буре и колдунах… Зато алхимики порадовали. Правда, в толпе говорили, что у них от испарений рассудок мутится.

Мелгер огляделся, наклонил голову и шепнул:

— Корабль на пристани видел? Маленький такой, под оранжевыми парусами?

— Видел, — так же тихо ответил ему, — а что такое?

— Это послы из Хелленвейса. Оранжевые паруса у нас — знак. В Каолите неспокойно. Охрану в порту острова усилили, а гарнизон теперь несет дозор не в четыре, как раньше, а в две смены. Удвоили силы на стенах и в башнях.

— А что могло произойти? Уж не пираты ли?

— Мне-то откуда знать? Хотя из-за пиратов такую бучу не подняли бы.

Договорить нам не дали. Мастер и подмастерье загнали всех в ладью, гребцы оттолкнулись длинными шестами от пирса. Мы скользили по темной воде, теплый осенний воздух был пропитан запахом соленой воды и водорослей. Смеркалось, ветер заметно окреп, наше суденышко изрядно покачивало.

Я внимательно разглядывал берег, что приближался с каждым ударом весел. Обитель ордена представлял собой уродливый каменный блок, высотой в три этажа, с широким, крытым черепицей ристалищем перед фасадом. Вместо жировых светильников или волшебных огоньков в лампадках, на крепостных стенах полыхали смоляные факелы. От замка веяло холодом и сыростью.

Недалеко от берега, между скалами, возвышались над водой руины. Обломки колонн покрывали коралловые наросты и зеленые водоросли, кое-где виднелись полуразрушенные арки, мраморные ступени густо покрывал ил.

У небольшой пристани нас встречала делегация из учителей, мастеров и простых рабочих при замке. Но поприветствовал нас лишь старый кастелян — все остальные хранили молчание. Старик сказал, что работники замка покажут, где наши комнаты.

Места в обители было полно — замок явно строили с расчетом на большее число учеников! — и на каждого приходилось по небольшой, прилично обставленной коморке. Мой провожатый, молчаливый юнец в сером балахоне, зажег светильник и оставил на столе глиняную бутылочку с жиром и пару фитилей, завернутых в просмоленную кожу.

— Вот так будет лучше! — Я закрыл дверь за пареньком. — Теперь можно и осмотреться.

Возле северной стены, завешенной старым гобеленом, стояла широкая кровать, на которой лежала аккуратная стопка свежего постельного белья. Возле кровати находился небольшой сундук с откинутой крышкой; у восточной стены — шкаф. Половину западной стены занимало большое окно, наглухо закрытое тяжелыми ставнями. Сквозь небольшую расщелину в старом дереве виднелся кусочек ночного неба, затянутого тучами.

Насвистывая веселую песенку, подошел к шкафу и открыл дверцу. Внутри он был разделен на три неравные части. В каждой лежал набор одежды. В одном — легкая коричневая рубашка с нашивкой новичка, серые бриджи и легкие туфли на однослойной подошве. Вторую полку занимали: плотная куртка из вареной кожи и шерстяные штаны, усиленные на коленях кожаными вставками; внизу стояли высокие, по колено, ботфорты. В третьей части было пусто, но полки там были не в пример массивней предыдущих. Хмыкнув, я захлопнул шкаф.

Вскоре две женщины принесли небольшую лохань с водой и пару полотенец. Одна из них ловко растопила небольшой очаг и сказала, что скоро начнется праздничный ужин. Но меня еда уже нисколько не интересовала. Смыв с себя пот и пыль, я улегся на мягкий матрас и вскоре уснул, предвкушая начало учебы.