Заратустра: Танцующий Бог - Страница 36

Почему он думает, что ему нужны попутчики — не верующие, но друзья, притом живые? Потому, что мир полон мертвецов. Большинство людей умирает задолго до своей фактической смерти. Люди умирают в районе тридцати лет, хотя фактически они могут умереть около восьмидесяти. Пятьдесят лет они кажутся живыми, но в них нет жизни, в них нет песни, нет танца. Они не знают, зачем живут.

Кто они? — Они никогда не задаются этим вопросом. Зачем они здесь, откуда они пришли, куда они идут — они скажут вам: «Не задавайте этих вопросов, ведь они нарушают наш покой. И какая разница, откуда мы пришли и куда идем?» Их не заботят поиски смысла жизни, смысла собственного существования. Их не интересуют ни собственные корни, ни собственные цветы.

У хиппи есть одна очень важная поговорка: никогда не верь человеку старше тридцати, потому что большинство людей в тридцать лет умирают. В этом есть доля истины. Очень редко найдешь человека, который жив до времени своей фактической смерти. Это возможно лишь, если вы все время растете, если вы все время в поисках, если вы постоянно любите, если вы поете, танцуете; если вы никогда не теряете интерес, если существование всегда любопытно вам и вы смотрите глазами невинного ребенка, настолько любопытными, что все вокруг для вас — тайна. Тогда вы проживете до самого конца жизни; и вы не просто проживете до самого конца этой жизни — такой человек не знает смерти.

Смерть приходит только к мертвецам.

Если человек жил, был полон сока, юн, его последний вздох — лишь смерть тела. Его сознание, которое было таким живым, продолжает танцевать в другой форме, на более высоком уровне, он не знает смерти; смерть для него - освобождение из тюрьмы. Он был заточен в тесное тело, которое болело и старело, а теперь он свободен от него и двигается в новое, свежее тело. И если эта жизнь достигает своего наивысшего выражения, он больше никогда не будет заключен в теле, он станет частью вселенской жизни - бесформенной, бесконечной и вечной. Это наш настоящий дом: вечное бессмертие, вселенское существование.

Но миллионы людей заботятся лишь об обыденном. Таких большинство, подавляющее большинство; и это большинство помогает им оставаться мертвыми, поскольку они видят, что все такие же. Именно по этой причине им не нравятся чужеземцы, им не нравятся чужаки, подобные Заратустре. Они выделяются из толпы. Они вызывают подозрение. Они заставляют вас усомниться в собственной жизни, относительно вашего поведения, в том, что вы делаете. Но большинство делает то же самое; это мощная поддержка: то, что вы делаете, должно быть правильно, потому что, то же самое делает весь мир.

Но вся эволюция, которая произошла — она не так велика, и если произошла какая-то эволюция сознания, то честь этого принадлежит немногим странникам, подобным Заратустре, нескольким чужакам, рискнувшим подвергнуть свою жизнь ненависти, презрению, непониманию, осмеянию. Именно эти люди являются солью земли — без них человечество могло бы остаться частью животного царства. Небольшая разница, отличающая вас от животных — заслуга этих чужаков, которых вы щедро наградили, распиная их, забивая камнями, отравляя...

.. мне нужны попутчики, и притом живые, а не мертвые — не мертвецы, которых несу я, куда хочу.

Кто такие верующие? Они могут верить одной религии или другой, — они не попутчики. Действительно, христианин скажет, что это кощунство — чувствовать себя другом Иисуса. Иисус — Бог; а они — ничтожные люди. Индуист не способен считать себя товарищем Кришны или Рамы. Он может им молиться, но он не может с ними танцевать.

Почему Заратустра заботится о попутчиках? Потому что ни один человек его масштаба, его уровня сознания не захочет унизить вас до слепых последователей, слепых поклонников — это просто отвратительно. Ему нужны друзья, попутчики в поисках истины.

В живых попутчиках нуждаюсь я, в тех, что пойдут за мной... они последуют за мной не потому, что следование даст им истину ...пойдут за мной, ибо они хотят следовать себе. Это очень важные слова: они не слепо идут за мной, они следуют с ясным пониманием, что это — путь следовать себе.

Вот вы здесь. Здесь нет последователей, все — попутчики. Вы вместе не потому, что верите в определенную теологию, религию, философию, но потому, что все вы заинтересованы в поисках истины. Это единственное звено, связующее вас; в остальном все вы индивидуальны.

Нет никакого контракта, нет никакого спасителя; все находятся в поиске, и вместе искать легче. Все становится проще. Возможно, кто-то что-то нашел, и он может поделиться этим со всеми, а кто-то может найти что-то другое... а в существовании столько сокровищ, что все вы можете найти сокровища и поделиться ими друг с другом - вот что такое товарищество.

Все религии стали зависеть от верующих. Заратустра дает новое озарение: верующие опасны. Они — не искатели, поиск их не интересует; они просто верят в кого-то, кто притворяется спасителем. Он найдет истину; они только должны верить в него. Истину так не ищут. Каждый должен искать сам.

Да, искатели могут объединиться, но это объединение чисто дружеское. Никто не старается переделать вас в соответствии с определенными идеалами. Вас принимают таким, какой вы есть, вас любят таким, какой вы есть; все товарищи поддерживают вас своей дружбой, своей нежностью. Все вы прибавляете друг другу мужества. В одиночку вы можете потерять решимость, потому что поиск идет в области неведомого, а в конце поиски приводят в область непознаваемого. Хорошо, если есть товарищи. Будут темные ночи.

Мне вспомнилась очень известная персидская песня, в которой есть такие строки: «Ночь темна, пой погромче, танцуй чуть-чуть безумнее; неизвестно, когда придет рассвет». Но когда вас так много, вы можете помочь своей силой даже тому, кто слабее. Вы можете петь громче и танцевать неистовее, ибо кто знает, сколько продлится темная ночь? Кто знает, когда придет рассвет?

Тех, кто захочет пойти туда, куда хочу я. Это не следование. Заратустра говорит: «Я искатель истины, и я хочу найти товарищей, которые тоже хотят искать, дерзать». У суфиев есть небольшая секта, их называют «Искатели»: это ее название. Все они — попутчики. Ибо в этом неизвестном мире, в этом таинственном существовании лучше иметь попутчиков. Вы можете потеряться, но товарищам, быть может, удастся разыскать вас.