Заратустра. Путь восхождения. - Страница 83

И Заратустра прав. Только надежда, что однажды человек поймет... Сколько можно оставаться в тюрьме, построенной священниками? Они могут называть их церквями, храмами и мечетями; неважно, какие имена они дают своим тюрьмам. Больно смотреть на людей, на которых стоит клеймо, как на коровах - один индуист, другой мусульманин, третий христианин.

Даже если обойти весь мир, трудно найти человека, на котором нет штампа, свободного от толпы, от стада, который остается самим собой, единым целым, который бесстрашно живет согласно своей природе.

Нет никакой религии, кроме природы.

И вам не нужно учиться тому, что такое природа. Когда вам хочется пить, вы знаете, что вам нужна вода. Когда вы голодны, вы знаете, что вам нужна пища. Ваша природа постоянно ведет вас. Нет другого руководителя, кроме природы. Все остальные проводники ведут не туда. Они уводят вас от естественного курса, а как только вы лишаетесь его, начинается страдание. И ваши несчастья - радость для них, потому что только несчастные идут в церковь, только несчастные идут в храмы.

Если вы счастливы и радостны, молоды и здоровы, зачем нужны церкви? Жизнь так богата, жизнь так радостна - кому захочется идти в эти могилы, где печаль считается серьезностью, где вытянутое лицо считается признаком религиозности? Где расхохотаться... вас сочтут сумасшедшим. Там непозволителен танец, запрещена любовь, там вы должны сидеть, слушая мертвые слова, такие старые и пыльные, что они не доходят до вашего сердца, не приводят в трепет ваше существо. Однако эти церкви, храмы и мечети всегда управляли человеком.

Заратустра, как и все мистики, надеется, что это не может продолжаться вечно. Однажды человеческий разум взбунтуется.

Бунт - единственная надежда. Когда-нибудь человек разрушит все эти так называемые «дома Божии», ибо эта планета, это небо, полное звезд, - единственный храм; все другие храмы созданы человеком. И эта жизнь - в деревьях, в животных, в людях - единственный живой Бог. Боги, сидящие в храмах - продукция человека. Очень странно: религии постоянно твердят, что Бог создал мир, однако их боги созданы людьми. Они говорят: «Бог создал человека во всем подобным Себе. Он создал человека по образу Своему».

Истина как раз в обратном: человек создал Бога по своему образу. Именно поэтому китайский Бог отличается от индийского, африканский Бог отличается от европейского - ведь люди создают богов по своему образу. Глупость доходит до предела: вы создаете эти образы, а потом сами становитесь перед ними на колени. Можно ли вообразить больший идиотизм? А потом вы начинаете молиться.

Детям еще можно простить; они любят свои игрушки, своих плюшевых мишек. Но вы не повзрослели, вы тоже любите своих плюшевых мишек. Ваши плюшевые медведи - в храмах, в церквях, в синагогах. Но это все те же плюшевые мишки - они выполняют ту же функцию.

Ребенку без плюшевого мишки одиноко. Несколько дней назад здесь был маленький ребенок. Его мать - саньясинка Амрито из Греции, и когда я был в Греции, он очень со мной сдружился. Он привез мне плюшевого мишку! Он сказал своей маме: «Я не уеду из Индии, пока не подарю Бхагвану мишку, потому что он живет один, ему нужен друг».

Что такое ваши боги? Утешения - потому что вы даже в толпе чувствуете себя одинокими. Вам нужен плюшевый мишка в небесах, вечный плюшевый медведь, который вас никогда не оставит. Он всезнающий, вездесущий, всемогущий - он может все. Он - просто утешение. Люди, которые верят в Бога, сами себе не дают стать взрослыми. Они психологически недоразвиты; иначе никакой Бог не нужен.

Жизнь самодостаточна. И она так прекрасна, так полна песен и цветов, птиц и полета - вы полностью свободны расти и быть собой. Она не дает вам десять заповедей, она принимает вас такими, какие вы есть. Она не слишком озабочена тем, каким вам следует быть; ее любовь и уважение ко всему живущему безусловны.

Почему вам нужны ваши Боги? Потому, что вы несчастны. Стратегия такова: не давайте людям быть счастливыми, иначе религия исчезнет.

В одном из самых ярких своих прозрений Бертран Рассел говорит: «Я могу гарантировать: если весь мир станет счастливым, никакой религии больше не будет». То, что он говорит, абсолютно верно. Религии хотят, чтобы люди оставались бедными, больными, несчастными, постоянно тревожились. Тогда они, естественно, становятся слабыми, и им нужна какая-то поддержка, а священник тут как тут со своей помощью. Он готов сообщить Богу: «Этот человек нуждается в Твоем сострадании», - хотя ни одна молитва, по-видимому, не была услышана.

Но священники очень умны. Они говорят: «Ваши молитвы не услышаны потому, что вы недостойны. Вы не заслужили. Вы грешники. Вы поступаете противно религии». А жить безгрешно практически невозможно.

В одной из индийских религий, джайнизме, есть пять великих правил. Первое великое правило - это асад, не пробовать на вкус; есть, но не получать удовольствия от вкуса. И вот, вы ставите человека в такое сложное положение. В языке есть вкусовые сосочки - если он не сделал пластическую операцию и не удалил их, он вынужден чувствовать вкус.

Когда вам в рот попадает что-то горькое, вы поневоле чувствуете горечь; и так же со сладким. Но вы совершаете нечто плохое, потому что вкус относится к телу; вы должны бороться с телом, а вместо этого вы наслаждаетесь.

Они запретили человеку все, поэтому все недостойны. И естественно, если вы недостойны... У вас есть желания, у вас есть страсти - все это предосудительно. У вас есть биология; вы рождены биологически, каждая ваша клетка - не что иное, как сексуальная энергия.

Вам хотелось бы полюбить кого-то, но все религии против - влюбитесь, и ад вам обеспечен! Но биология заставляет вас любить, и поэтому вы любите вполсердца, с опаской, с большой печалью в сердце, зная, что вы совершаете грех. Естественно, вы не можете наслаждаться любовью; а поскольку вы не можете наслаждаться, вам нужно больше; а поскольку вам нужно больше, вы постоянно становитесь еще более великим грешником. Так что, и, не заглядывая в биографию, можете сказать любому человеку, что он недостоин - вот почему его молитвы не услышаны. На самом деле, там некому слушать. На самом деле, там никого нет, чтобы отвечать. На самом деле, человек, который молится, где-то психологически застрял.