Заповедники России - Страница 3

Пока на Суне не построили плотину, Кивач был вторым по величине равнинным водопадом Европы. Мощнее его был только Рейнский водопад в Швейцарии. В отличие от своего зарубежного собрата, Кивач совсем не широк. Его пенящийся водяной поток зажат между гранитных скал.

Карельская легенда рассказывает о реках-сестрах — Суне и Шуе. Они все время текли рядом. Однажды уставшая Суна прилегла отдохнуть, а когда очнулась, увидела, что Шуя убежала далеко вперед. Суна бросилась догонять сестру, сметая все на своем пути. В том месте, где она пробила гранитные скалы, и возник водопад.

Уже в конце XVIII века Кивач был знаменит на всю Россию. Поэт Гаврила Романович Державин посвятил ему оду «Водопад», которая начинается такими строками:

Поэт был точен в своем описании. Водопад действительно имеет четыре уступа.

В 1868 году Кивач посетил император Александр II. По случаю его приезда была проложена удобная лесная дорога. Ею и сейчас пользуются туристы, стремящиеся взглянуть на знаменитый водопад. В 1931 году для его охраны и сохранения окружающей природы был создан одноименный заповедник. В нем себя чувствуют как дома не только животные-старожилы этих мест вроде лосей, медведей, лисиц, волков, барсуков и выдр. Достоинства заповедника успели оценить бобры, перебравшиеся сюда из соседней Финляндии. В 40-е годы XX века в Кончезеро завезли ондатр, так и они освоили новую для себя территорию. Здесь можно встретить и енотовидную собаку, а ведь ее привезли в Ленинградскую область из Уссурийского края. Американским норкам тоже по нраву жизнь в заповеднике. Они даже теснят своих местных конкурентов — норок европейских.

В этом заповеднике много птиц. Здесь встречаются глухари и тетерева, рябчики и дятлы, кукушки и синицы. Из хищников можно увидеть ястребов и сарычей, коршунов и луней. Если повезет, зимой у незамерзающих бурных потоков воды замечаешь маленькую оляпку. Чтобы добыть себе пропитание, она смело ныряет в ледяную воду и достает со дна личинок насекомых и мелких рачков. Не случайно оляпку называют также водяным воробьем. Это настоящее орнитологическое чудо!

В стародавние времена северными пределами русских территорий были берега Мурмана, самые северные леса, уже граничащие с тундрой. На юге естественной границей служила кромка леса, за которой начиналась необъятная степь. На ее бескрайние просторы часто совершали набеги кочевники. Из степи на своих коренастых быстрых лошадках появлялись хазары, печенеги, ордынцы. Мощная стена леса была для них непреодолимой преградой. Свободно люди степей чувствовали себя только на открытых пространствах.

С тех давних пор много воды утекло. Изменились не только люди, но и сам пейзаж. И все же в Белгородской области остался островок того старинного леса, который когда-то был естественной границей русских владений. Речь идет о заповеднике «Лес на Ворскле».

Река Ворскла течет по Среднерусской возвышенности и впадает в Днепр. Ее истоки начинаются среди древних меловых отложений. Отсюда и название реки: «ворскол» в переводе с тюркского — «река, несущая белую воду». Когда-то давно Ворскла была судоходной. Теперь обмелела, обленилась, обросла песчаными мелями и старицами. Лишь весной вспоминает про былые годы — вспухает темными вешними водами, заливая обширную пойму. Ее левый берег низкий, топкий, поросший травами. Правый — возвышенный, крутой, обрывистый. Когда-то давно он был весь покрыт дубовыми лесами. Именно здесь оседлые племена сталкивались с кочевниками. Дубравы поднимались к небу столь могучим строем, что напоминали частокол. В летописях было сказано, что через них «проезду конного и проходу пешего не бывает». Может, насчет пешеходов это и преувеличение, но через поваленные деревья — засеки — конница действительно пройти не могла.

Эта граница леса и степи сохраняла свое военное значение вплоть до середины XVII века. Именно по берегу Ворсклы проходила знаменитая «Белгородская засечная черта». Она тянулась на 800 километров и включала, помимо засек, земляные валы, рвы и деревянные крепости. Когда степные набеги с юга уже не представляли для окрепшей России угрозы, дубовые леса в этих краях взял под охрану Петр I. Ему нужен был строевой лес для флота. Специальным указом он запретил рубить ценные породы деревьев в верховьях рек, впадающих в Черное море. В «заповедные породы» попали дуб, вяз, ясень. С нарушителями царского указа не церемонились. За порубку полагалась смерть.

По легенде, заповедным лес на Ворскле тоже стал по указу Петра Великого. После Полтавской битвы он сделал лесной массив «заповедной рощей» и подарил ее генералу-фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметеву. Шереметев по достоинству оценил новые владения и сделал их своими охотничьими угодьями, статус которых сохраняли его потомки на протяжении двух веков. Естественно, ни о каких хозяйственных порубках в этом лесу не могло быть и речи.

После революции 1917 года графское лесное хозяйство затрещало под крестьянскими топорами. Конечно, никто из тех людей и не думал о заповеднике. К счастью, часть старинных дубрав все же уцелела. На территории бывшего графского леса в 1925 году был основан заповедник. С 1935 года он служил учебной базой для студентов-биологов Ленинградского университета. Здесь при Университете заработала научно-исследовательская станция.

Когда впервые видишь заповедный лес на Ворскле, он производит сильное впечатление. Кажется, что попал в древнерусскую сказку о царе Берендее. Кругом стоят могучие неохватные дубы. Узкие лесные тропинки пересекают их мощные, похожие на высокие пороги, корни. Тихо и сумрачно. Под ногами теневыносливые растения с широкими темными зелеными листьями и белыми цветками. Иначе в таком подлеске просто не выжить. Часто можно набрести на купену; за характерные отпечатки на корне ее еще называют «соломоновой печатью».

В лесу на Ворскле можно встретить редких чешуекрылых: бабочек мнемозину, махаона, подалирия, «голубую орденскую ленту». В старых трухлявых пнях, до поры невидимые глазу, грызут древесину большие беловатые личинки. Со временем из них появятся красавцы жуки-олени. Если повезет, этого гиганта, украшенного «рогами» цвета спелого каштана, можно увидеть в полете. Пересекает он воздушное пространство тяжело, все-таки гигант среди наших жуков, тело несет в воздухе с большим креном, звук от крыльев низкий…

Стоит отвернуть лесную подстилку из слежавшихся дубовых листьев, и видны ходы желтогорлых мышей. Их тут множество, но путнику они не показываются. Много других грызунов: полевок, белок. На фоне вечернего неба часто мелькают летучие мыши — им для охоты не нужен свет. Выходя из сказочного дубового царства к Ворскле, слышишь дружный лягушачий хор и крик коростеля. Кажется, он не собирается замолкать до зари. За рекой контурами видны крыши села и просветы на верхотуре колокольни. Какой век на дворе? Сразу и не скажешь. Хочется, чтобы заповедник на Ворскле хранил все свои красоты и секреты как можно дольше.