Заповедник - Страница 17
– Вот и я о том же, – нахмурилась Инна. – Да и вообще – как вы можете говорить о таких вещах, когда наших друзей сейчас доедают здешние чудовища?
– Никого они не едят, – возразил Делакорнов. – Вы что, не заметили? Они никого не сожрали!
– То есть как это не сожрали? – не поверила своим ушам Инна. – Этому молодому механику руку откусили прямо у меня на глазах… Да и многих буквально на куски разорвали! Я же все видела…
– Кто-нибудь видел, чтобы они эти куски глотали? – спросил Антон. – Этот, которого Цибуля за лошадь принял… Он же вовсе не собирался его есть, просто руку ему перекусил.
– Ой! – Инна замахала на Делакорнова руками, лицо ее заметно побледнело. – Пожалуйста, не надо такие страсти рассказывать. Давайте хоть сейчас об этом забудем… Хоть на минуточку.
– А что толку? – пожал плечами Кияшов.
– Нет, детально надо все разобрать, – заметил Яловега. – Та лошадь что же, ручку выплюнула, да?
– Не то чтобы выплюнула. Просто на землю уронила, – ответил Делакорнов. – И вцепилась Цибуле в горло. Я хоть и в стороне стоял, но видел.
– Да эта тварь просто не успела ее слопать! – возразил Кияшов. – И все! Если бы я не начал стрелять, она бы не только его, она бы нас всех пожрала! Одного за другим. Видали, как у нее глаза горели? Ух и зверюга!
– Чтобы они кого-то ели, я лично тоже не видел, – задумчиво отозвался Байрам Камаль. – Что, вообще говоря, очень странно.
– Вы еще скажите, что эти твари – вегетарианцы, – фыркнул Яловега. – С такими-то зубищами…
– Как я успела заметить, зубы у них как раз подходят для питания растительностью, – заметила Инна. – У большинства… Хотя у некоторых такое строение челюстей, какое бывает характерно и для всеядных форм…
– Заочный биофак… – процедил Новицкий. – Ты бы лучше на подиуме выступала… Что ты понимаешь в челюстном строении хищных животных?
– У меня вот тоже строение челюстей характерное для всеядных форм, – поделился Яловега, – и от мяса я бы не отказался!
Доктор Химель просипел что-то и даже помахал рукой, явно поддерживая мнение девушки. Как-никак, Михаилу Соломоновичу в свое время пришлось основательно штудировать биологию, так что в вопросах строения челюстей у хищников и травоядных животных он отлично разбирался.
– Что они на нас тогда взъелись так, если не собирались сожрать? – Кияшов почесал в затылке. – Странно все это. Мне вот кажется, что охотиться могут только хищники. Или я ошибаюсь?
– Еще и разумные существа, – усмехнулся Байрам. – Ради удовольствия…
– Они проявляли признаки разумности, – сообщила Инна. – По крайней мере действовали организованно…
– Хищники тоже охотятся стаей и загоняют дичь, – возразил Байрам Камаль, – но разумными их не назовешь. Они подчиняются инстинктам.
– Смотрите, смотрите, дом! – закричал Сумароков. – Настоящий дом!
Коля подпрыгивал в кресле и тыкал пальцем в центральный иллюминатор, совсем забыв об управлении челноком. Словно почувствовав, что внимание пилота ослабло, корабль медленно стал заваливаться на бок.
– Руль держи, сволочь! – Яловега ткнул Сумарокова в спину. Коля вцепился в рычаги управления и выровнял летательный аппарат.
– Какой же это дом? – спросил Кияшов. – На дом не похоже. Больше на пирамиду египетскую. Хотя откуда тут может взяться пирамида?
– Пирамида – это не дом, а усыпальница! – наставительно напомнила Инна.
– На Земле – усыпальница, а тут, может, такая архитектура, – предположил Яловега.
– Давай-ка, Николай, лети к этой усыпальнице или к дому… Какая, по большому счету, разница? Сядем там и осмотримся, – сказал Байрам Камаль.
– Что это ты раскомандовался тут? – Кияшов смерил офицера дальней разведки сердитым взглядом. – Здесь теперь я главный! Кто в этой пирамиде живет – неясно. Может, гады какие-нибудь, еще почище тех, от которых мы убегаем… Улетаем… Спасаемся, одним словом… А может, что-нибудь настолько скверное, что нам лучше и не знать.
– Все равно не мешает осмотреться, – примирительно заметил Байрам Камаль, – это же первое строение, возведенное разумными существами, которое нам удалось встретить здесь. Возможно, база инопланетян. Или какой-нибудь наблюдательный пункт за местной флорой и фауной. Геодезическая станция…
– А, ладно, – махнул рукой Кияшов, – садимся. Все лучше, чем с неба в джунгли грохнуться. Так ведь?
Сумароков радостно затряс головой:
– Садимся! Конечно, садимся.
– Не отвлекайся, Колюня. – Новицкий снова ткнул пилота стволом автомата. – Вот сядем на Землю, тогда будешь отплясывать!
Странное сооружение приближалось. Скоро стало отчетливо видно, что габариты пирамиды весьма внушительны. Сложенная из красного камня постройка имела три грани. На несколько километров вокруг пирамиды расстилался желтый песок пустыни, так что происхождение камней оставалось неясным. Признаков жизни вблизи не наблюдалось. Никаких вспомогательных построек, коммуникационных линий и обозначенного периметра с оборонительными сооружениями, какие обычно возводятся дальней разведкой землян на чужих планетах.
– М-да, выглядит впечатляюще… – заметил Байрам Камаль. – Теперь-то я точно могу сказать, что такую штуку могли построить только разумные существа. К тому же джунглей вокруг нет. Площадка вполне приметна из космоса. Садиться нужно здесь. Да, кстати, Евграф Кондратьевич, хочу напомнить, что уж я-то вам точно не подчиняюсь, поскольку представляю инспекционный орган.
– Это ты на корабле был органом, – отозвался Кияшов и хмыкнул: – Известно каким. А здесь ты – такой же, как все. Устав читай, орган! Мало вас в дальней разведке уставы учить заставляют. Захочу – даже расстрелять тебя имею право, как бунтовщика и подстрекателя к бунту. Я сейчас верховная власть на этой планете!
– Круто! – фыркнул Делакорнов.
– Вот тебе и «круто»! – Кияшов смерил его сердитым взглядом. – Ты, между прочим, чего расселся тут?!
– А что?
– Да то, давай готовься к посадке.
– Как готовиться? – удивился Антон.
– Пойди, что ли, двигатель проверь! Как он там? Выдержит или нет?!
– Какой же в этом смысл?..
– Не рассуждать! – рявкнул Кияшов. – Выполнять быстро и качественно, когда я приказываю!
Антон пожал плечами, поднялся с пола и потащился проверять двигатель. Неожиданное проявление самодурства со стороны старшего помощника вызвало у него раздражение, но перечить Кияшову не хотелось. Еще объявит, что он тоже подстрекает экипаж к бунту. Характер Евграфа Кондратьевича никогда не отличался терпимостью. Скорее даже наоборот. Лучше с ним было не спорить – возникала вероятность нажить себе в лице старшего помощника настоящего врага. Подчиненных, которые имели наглость ему возражать, Кияшов относил к числу тех, кого полезно «поучить». И «учеба» эта была, как правило, не очень приятной.
– Так что, друзья мои, все вы в моей власти, и я настоятельно рекомендую вам… – тут старший помощник осекся, увидев, что Байрам демонстративно положил руку на портативный излучатель.
Сыграть в ковбойскую игру «Кто скорее выхватит „кольт“ у Кияшова желания не возникло. Он демонстративно отвернулся и приказал Сумарокову:
– Садись возле пирамиды. Надо будет – опять взлетим.
– Нет! Нет! – запричитал Коля. – Да как вы не понимаете!
– Что нет?! – строго переспросил старпом. – Ты что, пирамиды испугался? Сажать челнок не хочешь? Что-то у тебя желания меняются слишком часто…
– Коляныч, не дергайся! – хмыкнул Новицкий и в очередной раз ткнул Сумарокова под ребра стволом лазерного автомата. Сумароков взвизгнул:
– Взлетать больше не сможем! Челнок не выдержит! Я не выдержу! Я с ума сойду!
– Не беспокойся раньше времени. Может, и не придется взлетать, – заметил Байрам. – Осмотримся – и все станет ясно.
Он припал к боковому иллюминатору. Никаких монстров вокруг пирамиды не наблюдалось. Разве что они прятались внутри, чтобы в тот самый момент, когда челнок приземлится, ринуться в атаку. Да нет, просто не может такого быть, чтобы неразумные, хищные твари находились внутри этой гладкой, высокой постройки. Скорее она походит на архитектурный изыск разумных существ. Может, даже усыпальницу. Лучше места для посадки на этой враждебной планете им не найти. При необходимости здесь можно будет довольно долго удерживать оборону. Подходы к странному инопланетному сооружению просматривались отлично. Пустыня – это не джунгли, где за каждым кустом, за каждым стволом, в любой заросшей травой расщелине может скрываться враг.