Запомни эту ночь - Страница 19
И вот этот день настал. Если Филипп сдержит слово, то сегодня он должен вернуться. Правда, он не сказал во сколько. Мишель мерила шагами спальную комнату, возбуждение ожидания не позволяло ей расслабиться. Еще только середина дня. Сколько времени осталось до его возвращения?
О, как ей не терпится снова увидеть его, поцеловать, прижаться к нему. Во что бы то ни стало ей нужно удержать его, пробудить в нем чувство любви к ней, хоть чуточку… терпения, чтобы заставить его поверить: ее мнимая неверность всего лишь плод его болезненного воображения. Без взаимного доверия их брак не имеет будущего.
Было жарко и душно. Джон сказал, что, вероятно, надвигается ураган, когда она помогала ему в саду утром, дабы скоротать время до приезда Филиппа. Потом у нее закружилась голова. Сказывался недосып и то, что она почти ничего не ела. От волнения у нее пропал аппетит.
Мишель уже три раза принимала холодный душ и теперь расхаживала по комнате в белом кружевном лифчике и таких же трусиках, но все равно изнывала от жары. Скоро придется одеться. Возможно, Филипп приедет к ланчу, и надо встретить его в лучшем виде. Но что надеть? Мишель прошлепала босиком к вместительным стенным шкафам, долго перебирала одежду и наконец остановилась на открытом легком платье цвета морской волны.
— Мишель!
Руки ее задрожали, от звука его голоса Мишель потеряла всякую способность соображать. Обернувшись и увидев мужа, она выронила платье, и оно легким облаком легло к ее ногам. Говорить она не могла, горло сжималось от переполнявших ее чувств, сердце выпрыгивало из груди.
Он здесь, пора сказать ему всю правду… сказать, что она любит его и хотела бы остаться с ним до конца своей жизни. О ребенке она сейчас говорить не станет, чтобы Филипп не подумал, будто она хочет сыграть на его отцовских чувствах. Он должен быть свободен в выборе решения об их будущем, а не оставаться ее мужем только из чувства долга.
Мишель облизнула пересохшие губы и, преодолев первое волнение, собралась с мыслями, пока Филипп закрывал дверь. Она взглянула в его усталое лицо и по взгляду его запавших глаз поняла, что не слов он ждет от нее. Тело Мишель загорелось и задрожало под этим взглядом. Не сводя с нее глаз, он устремился к ней навстречу, сдергивая с себя пиджак, галстук и роняя их на пол. Голова Мишель кружилась от нараставшего в ней желания. Она видела, что он тоже хочет ее. Заготовленная речь испарилась из ее головы. Когда свою волю диктуют тела, слова становятся ненужными.
Мишель обвила шею Филиппа руками и крепко прижалась всем телом к нему. Да, ей многое надо было ему сказать и задать тысячу вопросов… но не сейчас. Сейчас жизненно необходимо было ощутить его близость… Пальцы ее скользнули в его волосы на шее, влажные от пота.
Он был какой-то взлохмаченный, взъерошенный. Несколько прядей прилипли к его влажному лбу и почти касались черных бровей. Мишель вдруг увидела, что он замер, закрыл глаза и сжал губы. Она нежно провела ладонями по его шее, а потом опустила их ему на плечи. Он не сделал ни одного движения ей навстречу, хотя она была уверена, что он хочет ее, что в любой момент сила ее притяжения может пробить его защиту. Прижимаясь к нему всем телом, она ощущала учащенное биение его сердца, тугая твердая плоть, касающаяся ее бедра, свидетельствовала о его возбуждении.
— Я соскучилась по тебе, — тихо сказала она.
Он желает ее, так почему не заключит в свои объятия, почему запрещает себе любить ее? Мишель расстегнула на нем рубашку и прижала ладони к его жаркому телу.
— Похоже на то. — Голос Филиппа звучал глухо.
Наконец он "открыл глаза, которые пронзили ее своей серебристой яркостью.
— Как я уже говорил, перемена в твоем сексуальном развитии просто поразительна.
— Хватит! — Мишель уронила голову, спрятав лицо на его груди. — Дело не в сексе, — произнесла она; от переполнявшего ее желания слова звучали невнятно. — Я знаю, что тебя мучит, но ты не должен… это просто неправда!
Она ничего не могла с собой поделать. Его близость, острый мужской запах сводили ее с ума, голова кружилась от неудержимо нараставшего желания. Глухой стон вырвался у нее, и она прижалась к плоскому соску на его груди, руки действовали сами по себе, гладя его ребра и плоский живот.
— Будь по-твоему! — пробормотал Филипп. Он подтянул ее на себя одной рукой, а второй оттянул ее голову за волосы от себя и с почти жестокой жадностью завладел ее ртом.
Мишель готова была криком кричать от сжигавшего ее желания, пальцы ее рук утопали в густых волосах Филиппа, она прижимала его голову к себе с небывалой для нее отчаянной решимостью не отпускать его от себя. Не могу и не хочу, последнее, что успела она подумать, перед тем как они рухнули на шелковое покрывало постели и он навалился на нее всем телом. Нетерпеливыми пальцами он расстегнул на ней лифчик, чтобы заменить его своими ладонями, и только тогда прервал свой эротический поцелуй. Мишель, закинув руки за голову, отдавалась ему целиком отныне и навсегда.
И в этот момент зазвонил внутренний телефон. Аппарат стоял на маленьком столике у высокого окна. Филипп замер, а Мишель, обвив его шею руками, пыталась удержать его.
— Не подходи, — шепнула она.
Но Филипп освободился от ее рук, спустил ноги с кровати, сделал глубокий вдох и направился к назойливо трезвонившему аппарату.
Вернется ко мне или нет, гадала Мишель, наблюдая за лицом Филиппа. Оно снова стало замкнутым и волевым, никаких следов страсти. Вот такое у него было лицо, когда он уезжал два дня назад… И все-таки она пробила его оборону. Потом, когда они будут лежать блаженно расслабленные после взрыва страсти, она и расскажет ему все, что приготовила к его приезду, и уговорит его дать ей еще один шанс в их совместной жизни.
Филипп молча слушал, потом коротко негромко ответил и положил трубку. По дороге к постели он снял с себя рубашку и бросил ее на пол. Лицо замкнутое, но он возвращается к ней! Сердце Мишель ликовало. Кто бы там ни звонил, он все равно возвращается к ней. Мишель улыбнулась и протянула к нему руки, пока он расстегивал брюки.
— Звонила Эми, только что приехала моя мать. Будет с нами за ланчем. Спустись вниз, пока я приму душ и переоденусь, — ровным голосом проговорил Филипп, — скажи ей, что я появлюсь через пятнадцать минут, не позже.
Сердце Мишель заныло. Менее подходящего момента для своего появления Луэллин выбрать не могла, подумала Мишель, наблюдая, как Филипп удаляется в ванную комнату. Его обнаженное тело, как всегда, поражало ее своими совершенными пропорциями. В горле стоял ком. Ни слова сожаления или извинения, ничего. Приказной тон Филиппа и его равнодушный взгляд глубоко задели ее. Хотел показать, что он всего лишь мужчина, поддавшийся действию гормонов в ответ на ее откровенное предложение… Хотя и пытался сопротивляться? Нет, не может она этому поверить. То, что происходило между ними, не просто половое влечение, это она знала точно. В задумчивости Мишель застегнула лифчик и встала с измятой постели. Их идиллические отношения на протяжении пяти недель лучшее тому доказательство. За это время она узнала мужа совсем другим — веселым, обаятельным, сексуальным и нежным, временами невыносимо высокомерным, но всегда бесконечно милым. Его мучит вечное, старомодное чувство ревности, только и всего, твердо сказала себе Мишель.
Разумеется, легкомысленно открытое платье, которое она выбрала для обольщения мужа, совсем не годилось для ланча в обществе свекрови с консервативно-чопорными вкусами, думала Мишель, ныряя в него и затягивая сбоку молнию. Но она одевается так, чтобы доставлять удовольствие Филиппу, и не собирается потакать вкусам своей свекрови. Она тут же представила, с каким откровенным восхищением муж будет любоваться ее открытыми плечами и тронутыми загаром руками, ее грудью в глубоком вырезе, ее тонкой талией. Платье было удивительно красивым и как нельзя лучше подчеркивало все достоинства ее стройной фигуры и великолепного тела.