Записки охотника. Накануне. Отцы и дети - Страница 173

uLes Chatiments» — сборник политических стихотворений В. Гюго (1853), направленных против диктатуры Наполеона III.

«Uavenir— le gendarme de Dieu» — последняя строка стихотворения

В. Гюго «On loge a la nurt» («Открыто на ночь») из сборника «Возмездие». В этом стихотворении Наполеон III и его приспешники изображены людьми, превратившими Лувр — один из величайших художественных музеев мира — в грязный постоялый двор.

…Европа твердит: Баш-Кадык-Лар, глаз не сводя с Синопа… — цитата из злободневного стихотворения П. А. Вяземского (1792^-1878), посвященного Синопской победе («Нахимов, Бебутов, победы близнецы»):

И оглушенная пальбой побед Европа

Твердит Баш-Кадык-Лар, глаз не сводя с Синопа.

19 ноября 1853 г. у Башкадыклара (вблизи Карса) русские войска под командованием В. О. Бебутова разгромили армию турок. Это событие, а также Синопское сражение вызвали патриотический подъем в России и большое беспокойство в странах, поддерживавших Турцию.

Замысел романа «Отцы и дети» возник летом 1860 г. Первое упоминание о нем содержится в письме к графине Е. Е. Ламберт (6/18 августа 1860 г., Вентнор), в котором Тургенев сообщал, что «начал понемногу работать; задумал новую большую повесть…» (Письма, IV, 116). В течение почти двух месяцев Тургенев был занят обдумыванием плана. К 30 сентября (12 октября) 1860 года план уже был «готов до малейших подробностей» и обсужден с В. П. Боткиным, который его одобрил. Сообщая об этом в письме к П. В. Анненкову, Тургенев в то же время просил передать записку былому товарищу по «Современнику» И. И. Панаеву. Написанная холодно и официально, она представляла собою формальный отказ от продолжения сотрудничества в журнале и уведомление о том, что новый роман предназначен для «Русского вестника». Как видно из того же письма к П. В. Анненкову, Тургенев был крайне раздражен напечатанной в июньской книжке «Современника» за 1860 г. неподписанной рецензией на книгу Н. Готорна «Собрание чудес. Повести, заимствованные из мифологии». В рецензии были резкие суждения о романе «Рудин», и Тургенев считал, что она принадлежит Добролюбову (там ж е, стр. 137), ранее написанная статья которого о «Накануне» явилась, как известно, одной из важнейших причин его конфликта с «Современником». В действительности автором рецензии был Н. Г. Чернышевский.

В октябре и ноябре 1860 г. Тургенев работает мало. Только со второй половины ноября он «серьезно» принимается за «новую повесть». В течение двух-трех недель треть ее была написана, и к концу февраля 1861 г. Тургенев предполагает закончить всю работу (там же, стр. 166, 167). Однако в дальнейшем снова наступает продолжительный застой.

14/26 марта 1861 года, обещая Л. Н. Толстому, в письме из Парижа в Брюссель, прочесть ему, при ожидаемой встрече в России, «Отцов и детей», Тургенев предупреждает, что чтение совершится «едва ли скоро», так как «вся штука застряла на половине» (там же, стр. 216).

Вторая половина романа была закончена в июле или августе 1861 г. 6/18 августа Тургенев извещал П. В. Анненкова: «Мой труд окончен наконец. 20 июля написал я блаженное последнее слово» (там же, стр. 277). Но в статье «По поводу «Отцов и детей» названа другая дата — 30 июля 1861 г., а в рукописи романа — третья: «Кончено в августе 1861». Очевидно, между 20 июля и отъездом из Спасского — 29 августа ст. ст. — Тургенев вносил в первоначальную рукопись романа какие-то добавления и поправки; кроме того, он переписывал ее.

По сравнению с другими романами Тургенева «Отцы и дети» были написаны им очень быстро. В его письмах за летние месяцы 1861 г. чувствуется и увлечение работой, и удовлетворение ее темпом. Но в этих же письмах звучат и другие ноты — неуверенности в том, что роман «удался», и предчувствия, что он не будет принят демократическим лагерем. «Не знаю, каков будет. успех, — записал Тургенев в дневнике 30 июля ст. ст. 1861 г. — «Современник», вероятно, обольет меня презрением за Базарова — и не поверит, что во все время писания я чувствовал к нему невольное влечение…» (Сочинения, XI, 460).

29 августа ст. ст. 1861 г. Тургенев отправился в Петербург с заездом в Москву, увозя с собою две рукописи «Отцов и детей» — первоначальную беловую и вновь перебеленную. Первую из них Тургенев оставил у себя («парижская рукопись»), а вторую передал сотруднику редакции «Русского вестника» Н. В. Щербаню, и она явилась оригиналом при наборе романа в журнале. По поручению Тургенева П. В. Анненков должен был добиться от Каткова согласия на напечатание «Отцов и детей» в одной книжке журнала. Во время беседы на эту тему между ними состоялся обмен мнениями об образе Базарова. По воспоминаниям Анненкова, Катков «не восхищался романом, а, напротив, с первых же слов заметил: «Как не стыдно Тургеневу было спустить флаг перед радикалом и отдать ему честь, как перед заслуженным воином… Подумайте только, молодец этот, Базаров, господствует безусловно надо всеми и нигде не встречает себе никакого дельного отпора. Даже и смерть его есть еще торжество, венец, коронующий эту достославную жизнь, и это, хотя и случайное, но все-таки самопожертвование» (П. В. Анненков, Литературные воспоминания, М. 1960, стр. 477–478).

16/28 сентября 1861 г. Тургенев приехал в Париж. Оттуда он писал Каткову, обеспокоенный его бедной реакцией на роман: «Я надеюсь, что вследствие моих поправок — фигура Базарова уяснится Вам и не будет производить на Вас впечатления апотеозы, чего не было в моих мыслях» (Письма, IV, 295). Письма Каткова к Тургеневу с замечаниями о романе неизвестны. Однако с полной уверенностью можно утверждать, что редакторское давление Каткова на писателя в смысле требования ослабить элементы привлекательности в образе Базарова было очень сильно и граничило с прямым нажимом. Тургенев пошел на некоторые уступки Каткову. Он сам признавался в этом письме к Герцену (16/28 апреля 1862 г.), отвечая на упреки в тенденциозном отношении к Базарову. «Катков, — писал он, — на первых порах ужаснулся и увидел в нем (Базарове.—Л. Б.) апофеозу «Современника» и вследствие этого уговорил меня выбросить немало смягчающих черт, в чем я раскаиваюсь» (там же, стр. 382).

Изменения, сделанные по настоянию Каткова, коснулись в основном глав, насыщенных непосредственными откликами на идейно-политическую «злобу дня». В письме от 30 октября/11 ноября 1861 г., соглашаясь с некоторыми замечаниями Каткова, Тургенев добавлял: «Кстати, спор между П. П. и Базаровым совсем переделан и сокращен» (там же, стр. 302). Речь идет о том месте десятой главы, где Базаров выражает уверенность в сочувствии народа его идеям. Тенденциозный отрывок, в котором Базаров назван «шутом гороховым», по всей вероятности, также обязан своим происхождением воздействию Каткова.

В своей доработке романа Тургенев учитывал далеко не все пожелания и требования редактора, отношения с которым отличались уже в это время трудно сдерживаемой неприязнью и даже брезгливостью. В некоторых случаях изменения и дополнения, вносившиеся Тургеневым в текст, противоречили по общей своей тенденции линии Каткова-редактора. Так, Тургенев пересмотрел текст всех бесед Базарова с Одинцовой на учено-философские темы; в результате иронические, а подчас и остро полемические выпады Одинцовой против Базарова, довольно многочисленные в рукописи до начала ее доработки, были сведены до минимума в окончательном тексте.

Большая группа поправок и изменений в «парижской рукописи» связана с последовательным стремлением Тургенева резче оттенить некоторые специфические свойства и особенности в характере Базарова. 16/28 апреля 1862 г. Тургенев писал Герцену о Базарове: «Штука была бы неважная представить его — идеалом; а сделать его волком и все-таки оправдать его — это было трудно…» (там же, стр. 383).

Роман «Отцы и дети» был напечатан в февральской книжке «Русского вестника» за 1862 г. и в том же году вышел отдельным изданием.

При подготовке отдельного издания романа многое, рисующее Базарова в невыгодном свете, было устранено Тургеневым, а многое другое, подчеркивающее подлинно типическое в образе разночинца-демократа, восстановлено или заново создано. Несмотря на это, некоторые тенденциозные изменения, дополнительно внесенные Тургеневым в текст «парижской рукописи» под влиянием редакторской цензуры Каткова, остались в романе навсегда. Крайне раздосадованный неблагоприятной реакцией на роман в журнале «Современник» (статья М. А. Антоновича «Асмодей нашего времени»), Тургенев не восстановил, например, важное рассуждение Базарова об уничтожении «всего старого» и не изъял вставку, в которой Базаров назван «шутом гороховым».