Записки офицера Красной армии (СИ) - Страница 5

— Без рамки — говорят мне — три рубля. В раме, под стеклом, 25 рублей.

Я подумал: «Надо купить. Может, если когда кто-нибудь ко мне зайдёт, то сразу увидит, что тут живёт культурный человек». Также спросил про портрет Гитлера. Стоило бы их любимых товарищей, вместе повесить. Ведь они большие друзья и вожди социалистических народов. Но мне сказали, что их ещё не прислали. Надо заходить, узнавать.

Пошёл я домой. Портрет Сталина несу так, чтобы все видели. Пусть буржуи трепещут перед нашим ВЕЛИКИМ вождём. Прихожу я домой и думаю: «Куда бы ЕГО, любимого ОТЦА повесить?» Вижу в углу, на самом лучшем, можно сказать, месте висит какая-то мадама. И как же, в золотом платье и в короне на голове. Эге, думаю, так это же их буржуйский святой образ. Лишь теперь догадался. Зову я Марию Александровну и с большим возмущением показываю на картину:

— Пожалуйста, немедленно заберите это отсюда! Я культурный человек и не хочу нечто подобное держать в комнате! Лампадка пусть останется, потому что она красного, пролетарского цвета. А вашей фашистской пропаганды и предрассудков мне не надо!

Забрала она свою картину и вынесла, а я тут же на то место нашего любимого ВОЖДЯ и УЧИТЕЛЯ повесил. Вечером зажёг перед портретом лампадку. Красиво вышло. Красный свет ползёт по портрету нашего красного вождя пролетариата, а я сижу себе в мягком кресле и читаю биографию Гитлера. Очень я обрадовался, когда узнал, что когда-то он был маляром. То есть тоже пролетарского происхождения — как и наш любимый товарищ Сталин. А дальше я узнал, что и он тоже у себя в Германии социализм ввёл… Да, жизнь прекрасна! Когда дорогой маляр Гитлер и наш ОТЕЦ Сталин вместе выкрасят мир в красный цвет, это будет чудесно!

Сегодня ребята уговорили меня пойти к фотографу. Нашли тут такого, который хорошо говорит по-русски и отменно фотографирует в героических позах. Надо же, чтобы осталась память о боевых днях. И Дуняше опять же можно послать. Пусть посмотрит, как выглядит советский боевой офицер. Ну и брату пошлю тоже, чтобы видел, какой большой фигурой я стал.

Ну, мы и пошли. Командовал капитан Егоров. От каждого из нас на всю улицу запах одеколона разносится. Все прохожие оглядываются и дивятся нам. Я сам сегодня утром вылил себе на голову четверть пузырька самого лучшего в мире одеколона советского производства. «Дыхание Сталина» называется и запах чувствуется на пять метров. Слышу, лейтенант Дубин кричит:

— Парни, смотрите! Им даже отдыхать разрешают!

Остановились мы и смотрим. Бригада рабочих ремонтирует улицу. Заливает её асфальтом. Сразу видно — пролетарии. Одни в комбинезонах, другие в спецовке. А работают в самом деле медленно. Один сидит на тачке. Другой курит. Третий сворачивает цигарку. А другие работают не спеша. И никто их не подгоняет, ни кнутом, ни палкой не бьёт, как это обычно происходит во всех капиталистических государствах. А ведь нам хорошо известно, как буржуи эксплуатируют своих рабочих, чтобы выбить из них норму.

В самом деле, как-то это всё странно было. Но капитан Егоров тут же нам всё объяснил:

— Понимаете, это уже свободные рабочие. Советская власть их освободила и пока разрешает работать медленно, чтобы они набрались сил для будущего стахановского труда на пользу Советского Союза.

Всё стало понятно и мы пошли дальше. Умный человек всегда может всё по-умному объяснить.

И вот приходим мы к фотографу. Было нас пятеро. Фотограф показал нам разные снимки, чтобы мы выбрали позы. Потом лейтенант Дубин первый сел в кресло. Мы отдали ему все наши медали. Всего их было двенадцать. Ну и часы, чтобы продемонстрировать их на фото, одолжили. Оказалось, что у всех уже есть часы, благодаря советской власти. А капитан Егоров даже двое себе приобрёл.

Замечательно!

Через два дня я забрал фотокарточки. Трудно было поверить своим глазам. Полная грудь медалей. Из левого кармана гимнастёрки отчётливо видно часовую цепочку. Из кармана галифе точно так же цепочка восхитительно висит. А на руках по двое часов… Я заказал фотографу сделать мне ещё дюжину таких портретов. Это будет важная память и исторический документ огромного значения.

А до этого у меня была чертовская неприятность с той проклятой, буржуазной ванной. Думаю я: «Перед посещением фотографа надо искупаться, чтобы лучше выглядеть на снимке, потому что из-за отсутствия времени и желания я два месяца в бане не был». А тут учительница, Мария Александровна говорит мне утром, что есть горячая вода, так что я могу пользоваться случаем. Что-то она часто мне про это купание напоминает! Почти каждую неделю. А может заметила, что у меня малость «живого серебра» завелось? Но ведь вошебоек у них нет, хотя должны быть. Но, по правде говоря, и вошебойки те не помогают. Она, вошь, тоже свой разум и хитрость имеет. Знает, как спрятаться. Но это малозначительная мелочь.

Ну, прихожу я в эту их ванную. Разделся и котёл пощупал, горячий как чёрт! Открываю я кран. А оттуда как хлынет кипяток! Мне и в голову ничего подобного не приходило. Свариться можно было. Закрутил я кран. Спустил кипяток к чёрту из ванны. Потом другой кран заметил. Открываю его, а оттуда совсем холодная вода бежит. Тоже не годится, эдак простудиться можно. Завернул я кран, плюнул в ванну, волосы намочил холодной водой, чтобы видели заразы, что я мылся. А та буржуйская змея, Мария Александровна, когда я через их комнату в коридор проходил, спросила:

— Ну как искупались?

— Очень хорошо — сказал я. — Если бы у меня было побольше свободного времени, я бы каждый месяц купался. Мы в Советском Союзе тоже чрезвычайно следим за гигиеной.

А с другой стороны интересно, как те бабы такую горячую воду терпят, ведь не в холодной купаются? Предполагаю, что они с детства приучены в кипятке плескаться! Тоже мне удовольствие!

Вернулся я в комнату злой как чёрт и думаю: надо письмо Дуняшке написать, как бы она не удумала лук и картошку мне послать. Парни поднимут меня на смех. Так что послал я ей такое письмо: