Записки офицера Красной армии (СИ) - Страница 42

Кроме того, нам удалось в нескольких местах, у лесных дорог, перерезать телеграфные провода на столбах. А самым замечательным подвигом было сожжение двух больших стогов сена в десяти километрах от Вильно. Может теперь не один реакционный конь сдохнет с голоду.

Позавчера польские коммунисты из нашего отряда пошли на разведку в городок. Вернулись вечером и сообщили, что немцы эвакуируются из Вильно; немецкая армия в спешке отступает; большинство гражданского населения двинулось на запад, не желая оставаться на этих территориях, которые займут советские войска; что польские партизанские отряды вступали в серьёзные бои с армейскими подразделениями немцев и готовятся занять Вильно.

Мы посовещались по текущей ситуации. Так как у нашего отряда не было военной формы, мы решили отправить одного из польских коммунистов в городок, чтобы он непременно купил там красного материала на повязки и чёрной краски, написать на них название нашего отряда.

Я предложил изготовить для нашего отряда флаг. Это всегда имеет большое значение. Моё предложение все приняли единогласно. Майор дал приказ коммунисту, который шёл в город — непременно купить там хорошего материала на красный флаг. Коммунист сказал, что не уверен, что у него получится — магазины уже давно позакрывали. На повязки материала много не надо, так что с этим он что-нибудь придумает. Но найти что-то подходящее для флага будет сложно. Но майор ему сказал, что дело государственной важности и он должен это сделать. Дал ему много денег из кассы нашего отряда и приказал незамедлительно выходить.

Позавчера мы двинулись боевым строем через лес в сторону Вильно. В десяти километрах от города расположились лагерем в лесу, чтобы сориентироваться в ситуации. Со стороны города были слышны сильные взрывы, а вечером и ночью всё небо в той стороне было красным от пожаров. Ночью хорошо были слышны залпы орудий, взрывы и стрельба. Один из коммунистов сказал нам, что польские партизаны перерезали дорогу к отступлению немецкой дивизии и атакуют город превосходящими силами.

Мы провели секретное совещание военного штаба нашего отряда. Решали, как поступить в такой ситуации. Я советовал ждать, пока всё не выяснится и тогда искать связь с подразделениями нашей регулярной армии. Майор разделял моё мнение. Поэтому мы решили не соваться в горячую обстановку, а переждать тут. А тем временем можно будет сделать боевое знамя нашего отряда.

У нас было много красного материала и мы сделали нарукавные повязки для всего отряда. На каждой повязке нарисовали большие буквы «W.W.» То есть первые буквы имени и фамилии уважаемой покровительницы нашего отряда, Ванды Василевской. А под буквами нарисовали черепа и скрещенные кости. Получилось довольно грозно, внушительно и на все сто по-социалистически.

Со знаменем было труднее — у нас не нашлось подходящего материала. Коммунист принёс из города только красную нижнюю юбку. Сказал, что больше не мог ничего найти. Мы со всех сторон исследовали юбку. Она была очень грязная и рваная. Но майор сказал, что это даже хорошо — больше будет похоже на боевое знамя геройского отряда, каким мы с точки зрения на наши героические поступки несомненно являемся.

Мы распороли юбку, прополоскали её в воде и расстелили на траве сушиться, чтобы выровнялись складки. Потом, когда она высохла, мы вырезали из неё нужный кусок материала на знамя. Затем на одной стороне нарисовали чёрной краской скрещенные серп и молот, пятиконечную звезду и большие буквы: «СССР». Сверху поместили слова: «ЗА РОДИНУ! ЗА СТАЛИНА!». А внизу «СМЕРТЬ ВРАГАМ РОССИИ!». А на другой стороне флага нарисовали, посередине, череп со скрещенными под ним костями, а по бокам большие буквы: «W» — «W». Так что наше знамя получилось вполне социалистическое и отражало главные идеологические лозунги коммунистов всего мира.

Когда краска высохла, мы закрепили флаг на крепком, длинном древке. Он смотрелся очень хорошо и мы были в восторге от своего произведения. Собрали весь отряд. Майор стоял перед строем. Я рядом с ним. Отряд разбился на три пары. А справа, отдельно, стоял боец со знаменем, как прапорщик. Смотрелось это замечательно. Теперь наш отряд выглядел грозно и идейно! Советский Союз, ОТЕЦ Сталин и гений Польши, Ванда Василевская, могли гордиться своими боевыми героями.

Вчера мы узнали от крестьян, что польские партизаны заняли город и что немцы капитулировали. Наши солдаты тоже вошли в город. Тогда и мы решили направиться туда. К вечеру добрались до окраин, но было уже слишком поздно, так как в каждом польском доме, в который мы заглядывали в целях экспроприации, уже было много бойцов и лучшие вещи были прибраны. Так что нам в руки мало чего попало хорошего. Мне досталось двое дамских часов и одно кольцо. Какая жалость!

Мы остановились на стоянку на берегу Вилии. Майор приказал нам держаться вместе и больше не ходить по домам, потому что там могут быть мины. Оставил отряд под моим присмотром и пошёл искать кого-нибудь из штаба нашей армии. И, вероятно, нашёл, потому что вернулся на карачках поздно ночью, пьяный в мат и долго блевал. Потом лёг на землю и тут же заснул.

Я долго не мог заснуть. Всюду наши бойцы кричат, стреляют, дерутся за военные трофеи. По обе стороны реки горят костры. Но потом и я в сон провалился. Проснулся от утреннего холода. Бойцы уже встали и кипятили в котле воду для чая. Майор тоже проснулся. Я хотел обуться. Ищу сапоги, ищу — нет. Исчезли. Украл какой-то подлец пока я спал. Сумел вытянуть у меня из под головы. Я поступил очень неосмотрительно, когда снял их с ног. Но после долгого марша у меня болели ноги. К счастью, все часы были на месте. Вскоре после этого я поймал какого-то поляка и приказал ему снять башмаки. Иначе пришлось бы мне ходить босиком. А мне, офицеру и помощнику командира грозного партизанского отряда, это было не к лицу. Надо будет походить по польским домам и поискать чего-нибудь подходящее. Но надежды никакой, наши бойцы уже хорошо почистили город.

Правда, у меня уже не было на это времени — майор снова куда-то исчез, а мне приказал присматривать за отрядом. Так что мне оставалось лишь с сожалением на душе наблюдать, как наши бойцы наводят порядок в жилищах польских панов и выносят оттуда мешками военные трофеи. Майор вернулся лишь после полудня в обществе двух офицеров НКВД, полковника-танкиста и какого-то гражданского с повязкой на рукаве. Гражданский был военным корреспондентом. Он несколько раз сфотографировал наш отряд, флаг, а также меня и майора. Долго расспрашивал нас обоих о подвигах отряда и что-то писал в блокнот.

После долгого разговора мы разместили наш отряд в одном из уцелевших домов на улице Зигмунтовской. Мы приказали бойцам и коммунистам не ходить всем вместе в город, а идти по-очереди, вдвоём. А сами двинулись в путь.

Оказалось, что в городе уже есть НКВД и он приступил к наведению порядка — как и следует. По пути я заметил нескольких польских партизанов с бело-красными повязками на рукавах и орлами на шапках. Это мне очень не понравилось. Но один из комитетских сказал, что скоро и с ними наведём порядок.

Майор сказал мне держаться около него, нам надо будет ещё уладить с нашими документами. Спросил меня, не хотел ли я работать в НКВД. Я откровенно сказал ему, что всегда об этом мечтал, будучи идейным коммунистом. Он обещал, что постарается меня пристроить.

Великому Сталину ура! ура! ура!

Я прославился на весь свет. Обо мне пишут во всех газетах Советского Союза. Мои фотографии украшают множество иллюстрированных журналов, в качестве героя героических партизанских сражений в тылу врага России. Одно мне только неприятно, что о майоре, командире нашего отряда, пишут больше чем обо мне.

Майор сказал мне, что о нашем геройском отряде будут складывать песни, писать книги и может даже снимут большой фильм. А знамя нашего отряда уже отослали в Москву и оно будет помещено в специальном отделе исторических реликвий периода боёв за освобождение России от гитлеровских захватчиков. Это знамя станет путеводной звездой для России и коммунистов всего мира.