Записки о Галльской войне - Страница 10

44. На требования Цезаря Ариовист дал краткий ответ, но он произнес пространную речь о своих достойных качествах. По его словам, он переправился через Рейн не по своей воле, но по просьбе и призыву галлов. Он оставил свой дом и родных не ради больших наград. Поселения, которые он занимает, предоставлены ему коренными жителями, заложники предоставлены ему с их согласия. Дань он получает по праву войны, обычно она налагается победителями на побежденных. Не он воевал с галлами, но они с ним. Все племена Галлии собрались для нападения на него и стали лагерем против него. Их силы были разбиты и побеждены им в одном-единственном бою. Если они пожелают вновь помериться с ним силами, он готов воевать снова. Если они желают мира, то было бы несправедливо отказываться от дани, выплачиваемой ими по собственному согласию. Дружба с римлянами должна означать для него почет и безопасность, но не быть помехой. Он стремится к ней с такой надеждой. Если бы усилиями римлян выплата дани была прекращена, а сданные заложники возвращены, то он бы отверг дружбу с римлянами с не меньшей страстью, чем искал ее. Что же касается масс германцев, которые он переправляет в Галлию, то цель этого заключается в обеспечении его безопасности, а не в нападении на Галлию. Доказательством же этого является то, что он пришел сюда по просьбе коренных жителей, что он вел оборонительные, а не наступательные войны. Он пришел в Галлию раньше римлян. Никогда раньше армия римлян не пересекала границы галльской провинции (Нарбонской Галлии). Каковы замыслы Цезаря? Почему он вторгся в область, занятую германцами? Это его галльская провинция, в то время как другая территория является галльской провинцией римлян. Так же как у римлян не было бы оснований уступать ему, если бы он напал на римскую территорию, так и у римлян нет оснований препятствовать его юрисдикции на своей территории. Что касается заявления Цезаря о том, что эдуи его «братья», то Ариовист не настолько варвар, не настолько невежда, чтобы не понимать того, что эдуи не оказывали бы помощь римлянам и в последней кампании против аллоброгов, и в спорах с ним самим и секванами, если бы не пользовались поддержкой римлян. Он вынужден подозревать, что Цезарь, несмотря на провозглашаемую на словах дружбу, привел в Галлию армию с целью его разгрома. До тех пор, следовательно, пока Цезарь не повернет обратно и не выведет свою армию из данной местности, он будет считать его не другом, но врагом. И если бы он предал Цезаря смерти, то оказал бы услугу многим знатным особам и лидерам римлян – об этом он точно знает от них самих благодаря посланцам всех тех, чье расположение и дружбу он мог бы купить ценой гибели Цезаря. Если бы, однако, Цезарь повернул обратно и оставил в покое занятую им территорию Галлии, то он отплатил бы ему большим вознаграждением и осуществил бы, без всякого напряжения и опасений, любую военную кампанию, которую пожелал бы вести римский полководец.

45. Цезарь произнес длинную речь, чтобы разъяснить, почему не может отступиться от своей цели. Его собственная миссия, говорил он, и миссия римлян не позволяют ему ни бросить союзников, сослуживших добрую службу, ни признать, что галлы принадлежат скорее Ариовисту, чем римлянам. Арверны и рутены были покорены в ходе кампании Квинта Фабия Максима[25]. Римляне простили их и не стали ни формировать провинцию на территории их расселения, ни налагать на них дань. Если критерием должен служить приоритет во времени, то суверенные права римлян на Галлию полностью обоснованны. Если соблюдать решение сената, то Галлия должна быть свободной, ибо после покорения страны римский сенат пожелал, чтобы она управлялась по собственным законам.

46. В ходе ведения переговоров Цезарю сообщили, что всадники Ариовиста приблизились к кургану, подъехав к нашим войскам, бросали камни и дротики. Цезарь, прервав переговоры и возвратившись к своим воинам, приказал им не отвечать ни единым броском копья в сторону противника. Ибо, хотя он понимал, что бой со всадниками германцев не представляет опасности для отборного легиона, тем не менее не считал правильным, чтобы из-за стычки с противником распространились сообщения, что, несмотря на обещания Цезаря, германцы были окружены его войсками во время переговоров. Как только простые солдаты узнали, с какой наглостью Ариовист отказывал римлянам в правах на Галлию, как его всадники совершили нападение на наши войска и как их нападение сорвало переговоры, армия прониклась боевым духом и стремлением сразиться с врагом.

47. Через два дня Ариовист прислал к Цезарю гонцов. По его словам, он хотел обсудить с Цезарем вопросы, которые были подняты на переговорах, но не решены. Пусть Цезарь поэтому назначит новый день переговоров, а если не хочет, пусть пошлет к нему одного из своих соратников. Цезарь полагал, что смысла в переговорах больше нет, тем более что предыдущим днем германцы не удержались от нападения на наших воинов. Он считал, что было бы опасным послать к Ариовисту одного из своих приближенных и подвергнуть его опасности в стане свирепых германцев. Самым лучшим показалось послать к Ариовисту Гая Валерия Процилла, сына Гая Валерия Кабура. Это был молодой человек исключительной храбрости и такта. Его отцу Гай Валерий Флакк предоставил римское гражданство. Цезарь остановил на нем свой выбор из-за его преданности и знания галльского языка (на котором Ариовист благодаря своей долгой практике мог говорить свободно), а также из-за того, что у германцев не было оснований гневаться на него. Кроме Гая Валерия Процилла Цезарь выбрал Марка Меттия, который пользовался расположением Ариовиста. Им было поручено выяснить настроения Ариовиста и доложить о них Цезарю. Когда же Ариовист увидел их рядом в своем лагере, то громко спросил в присутствии своих воинов: «Зачем вы пришли ко мне? Шпионить?» Не дав им объясниться, он заковал их в цепи.

48. В тот же день Ариовист продвинулся вперед и разбил свой лагерь на склоне холма в 10 километрах от лагеря Цезаря. На следующий день он прошел с войсками мимо лагеря Цезаря и стал лагерем в трех с половиной километрах позади с целью отрезать Цезаря от поставок зерна, которые доставлялись из страны секванов и эдуев. Пять дней подряд Цезарь выстраивал свои войска перед лагерем и держал их в боевом строю с тем, чтобы не лишать Ариовиста шанса сразиться. Все эти дни Ариовист держал войска в лагере, совершая ежедневные вылазки кавалерией. Этот вид боя, в котором германцы имеют большой опыт, состоял в следующем. У них было 6 тысяч всадников и такое же количество пехотинцев, столь же быстрых, как и храбрых. Пехотинцы отбирались из состава всех сил по одному на каждого всадника для его защиты. Они вместе совершали вылазки. К ним всадники отступали, а пехотинцы быстро сосредотачивались в случае осложнения обстановки. Они окружали тяжело раненного воина, упавшего с лошади, и в случае необходимости двигались вперед в каком-либо направлении или отступали с необычайной быстротой. Тренировка придавала германским пехотинцам такую быстроту, что они могли бежать вровень с лошадьми, ухватившись за их гривы.

49. Видя, что Ариовист стремится пресечь поставки зерна римлянам, Цезарь выбрал удобное место для своего лагеря за лагерем германцев на дистанции около шестисот шагов. Туда он совершил переход в боевом порядке в три линии. Первой и второй линии Цезарь велел отражать, если надо, врага, третьей же линии укреплять лагерь. Как было сказано, место для лагеря находилось примерно в шестистах шагах от врага. Сюда Ариовист послал около шестнадцати тысяч легковооруженных воинов со всей кавалерией в качестве сил, призванных завязать бой с нашими войсками и помешать фортификационным работам. Тем не менее Цезарь держался своего прежнего решения, приказав двум линиям отбросить противника, а третьей – завершить работы. Когда лагерь был оборудован, он оставил в нем два легиона и часть вспомогательных сил. Остальные четыре легиона Цезарь отвел к большому лагерю.