Записки неординарной эльфийки - Страница 43

– Совсем молодые, – тихо переговаривались они. – Тяжело им придется.

Но кроме этого всеобщего сожаления, ничего определенного я не услышала, как ни напрягала слух.

Страх и сочувствие ползли в этой грязной толпе, приглушенный ропот оборвали звонкие фанфары приближающихся всадников. Взмахнув хлыстами, они обратили в неорганизованное бегство толпу бедняков. Один ребенок, упав под ноги лошади, закричал от страха. Ничего не замечающий всадник в это время был занят охаживанием спины ближайшего бедняги. Вскрикнув, я выхватила маленькую девочку из под копыт, и в этот момент лошадь, поднявшись на дыбы, задела нас. Сильный удар в бок, кинул меня на мостовую, а замахнувшийся на нас стражник, вдруг внезапно осел и начал медленно заваливаться в седле. Между бровями у него торчала эльфийская стрела. Громко вздохнув, толпа отпрянула, от нас. Беспомощно оглянувшись, я спустила с рук маленькую замарашку, она нетвердым шагом подбежала к исхудалой женщине с больными глазами.

Мы стояли прижавшись спинами. Готовые к нападению. Подняв луки и обоюдоострую секиру.

"Ну, вот и конец, – как-то отвлеченно думала я, взяв на прицел самого жирного всадника. – В него точно попаду."

Но нападать всадники не спешили, с интересом рассматривая нашу немногочисленную группку, они медлили. Лошади фыркая трясли гривами, переступали точеными копытами. Пауза затягивалась. Мы тоже молчали. Лишь взволнованное сопение гнома оскорбляло эту напряженную тишину.

По раздавшемуся коридору к нам ехала высокая, молодая женщина. Строгое черное платье с высоким воротником и бархатный головной убор с маленькой диадемой. Темные, бездонные глаза смотрели прямо и уверенно. Правя вороной, богато украшенной лошадью, она держала сверкающую драгоценностями плеть. Всадники четко опустив головы, склонились. Размахнувшись, она ударила крепко скрученными ремнями по лицу старшего в отряде. Он скривился, но покорно принял удар.

– Опусти лук, – аранен толкнул меня в спину.

Нехотя я сняла с мушки, толстяка. Блистательная дама заговорила на неизвестном мне языке, мелодично протягивая окончания слов. Кажется, она учтиво приветствовала нас.

– О чем она говорит, – зашептал мне заинтригованный Гимли.

– Не знаю. – Отчаянью моему не было предела. На этом языке обычно ругались мои родители, знали, что я его не понимаю.

А аранен что-то уже отвечал ей.

– Сейчас узнаем, терпенье, друг.

– Вроде убивать нас сегодня не будут. Спасибо и на этом.

Меж тем, королева попала под обаяние нашего друга, и надежда на счастливый конец вспыхнула с новой силой. Глаза всадницы затуманились, она гортанно выкрикнув что-то, развернулась на поднявшейся на дыбы лошади и поскакала прочь.

– Что она сказала? – хором выкрикнули мы с Гимли.

– Она просит нас быть её гостями, и все, – недовольно фыркнул он.

Роскошные, пышно украшенные коридоры с анфиладами многочисленных комнат. Бесчисленные диванчики, расшитые драгоценным бисером ковры, картины, сверкающие бока золотой посуды за стеклами буфетов, все говорило о богатстве и могуществе местной обитательницы.

– Похоже, мы здесь задержимся надолго. – Гном, уже забыв утреннюю встречу, мечтательно рассматривал инкрустацию кофейного столика.

– А зачем так много стражи, – я недоверчиво косилась на добрый десяток шедших за нами тяжеловооруженных воинов.

– Почетный караул, глупенькая, – похоже, аранен находился в своём привычном мире и покидать его также не торопился.

– Хорошо, но мне здесь не нравится, – я твердо, сделав вывод, нащупала в кармане кольца. Так на всякий случай.

– А вам направо, – вежливый слуга, взял меня за руку.

– Я с ними.

Крепко схватив сзади и зажав рот, почетный караул вбросил меня в темную комнату. Скатившись по скользкой лестнице и звонко приложившись лбом о медный таз, я произвела удивительной чистоты звук.

– Новенькая пожаловала, – трое девушек в туго завязанных косынках, оттянув своеобразную дверь, бережно протащили меня в грязную комнату.

– Ой, кто это, – их изумлению не было предела; ахая они сбегали за лампой, и стали с любопытством разглядывать мое лицо.

– Вы что, эльфиек не видели, – все ещё не придя в себя после головокружительного падения, пробормотала я.

– Кого, – ещё более удивились они.

– Так, понятно, темнота, эльфов не знаете. Ладно, начнем с начала.

Весь остаток дня я, припомнив уроки истории, объясняла местным горничным, что такое эльфы. Они то верили, то нет. С ударом часов на главной башне, извинившись, разобрали сложенные в углу тонкие одеяла и легли спать, здесь же на полу.

Потрогав крепко запертую дверь и ощупав стены на предмет тайного хода, я поняла, что единственный выход через окно. Натужно заскрипев, гнилые ставни отошли назад и явили взору грубо выкованную решетку. Последний путь был отрезан. Подождем утра.

– Неси воду, щелоком три сильнее, надо успеть к полудню, иначе отведаем семихвостой кошки. Девушки усиленно мыли, большую парадную лестницу. Что ты стоишь, принимайся за работу, живее, живее. Сильным толчком в спину, меня бросили в самую грязь.

– Работайте, сегодня вас четверо, и норма увеличена в десять раз, чтобы не трещали, вертихвостки. – Тощий лакей, с рыбьими глазами на выкате, нервно оглядывался.

Сжав тонкие губы, мои подруги по несчастью, безостановочно терли затоптанные ступеньки. Взяв мокрую рванину, я присоединилась к ним – это так невежливо, прохлаждаться, когда другие работают.

К двенадцати все было закончено, задыхающиеся лакеи расстелили красную драконью кожу, положив для верности маленькие агаты на её концы. Мы, груженные своим инвентарем, незаметно скрылись в межстенном пространстве, натыкаясь в темноте, на узкие косяки .

– Передых на обед, и вас ждет бальный зал. И улыбайтесь, улыбайтесь девочки, вы работаете во дворце, такая честь. – Ловко пушенная щетка сбила нашего бригадира с ног.

– Бунт, – громко завопил он, выскакивая за дверь.

– Ну сейчас начнется… – безразлично сказала одна из подруг. – Тебя, эльфийка, ждет кошка.

– Я не ем кошек, – все же прислушиваясь к шагам на лестнице, я зажалась в самый темный угол. Шаги, прогрохотав, стали удаляться.

– Странно, – тихо пробормотала светловолосая поломойка. – Очень странно.

– Опять неси воду. Разводи мыло, – подбитый надсмотрщик с громадным синяком под глазом, торопит больше по привычке, чем из вредности. – Здесь все должно блестеть, госпожа любит идеальную чистоту. Не подведите, девочки, – кажется, удар пошел ему на пользу.

– Он совсем не страшный, – шепчет мне на ухо работающая рядом подружка. – Просто, по другому нельзя, он ведь тоже подневольный, у него жена, дети.

– Учту на будущее, если оно, конечно, будет.

Этой ночью никто не заснул, звуки придворного оркестра проникали в малейшие щелочки огромного дворца. Пели скрипки, всхлипывали арфы, рокотали барабаны. Ужасный диссонанс звуков резал мои мохнатые ушки. Зажав их, я мучительно шагала по комнате из угла в угол.

Утром, убирая опять тот же зал, нашла эльфийскую заколку. И это переполнило чашу терпения. Следующей ночью, вскрыв замок заклинанием открытия дверей, я отправилась на поиски этих, пока еще, друзей.

Уверенно прошмыгнув мимо прикорнувшего караула, я осторожно заглянула в парадные покои. Прекрасно видя в темноте, в сотый раз избежав столкновения с резным шкафчиком, обыскала все комнаты. Ловко притворившись приведением, неслышно скользнула по лунным лучам. Каждый раз открывая дверь, мысленно прорабатывала в голове то, что я им скажу, нечто очень обидное…

– Гимли. Бедняжка, что они сделали с тобой. – Вид гнома потряс меня. Избитый, с запекшейся кровью на лице, он сидел, прикованный за ногу в королевской сокровищнице, безостановочно натирая мифриловую сахарницу. Он даже не понял, кто, обняв за плечи, обрушил на него всю нежность изголодавшегося сердца.

– Я нашла тебя, милый гномик. – Вынув платок, я стерла грязь и кровь с его лица.