Записки кладоискателя - Страница 10
Строительство замков из камня получило широкое развитие на Беларуси в 14 веке. Тогда были построены великолепные и внушительные даже по западноевропейским меркам Лидский, Кревский, Новогрудский и другие замки, причем некоторые сохранились во всей своей красе и мощи до наших дней. Всего на территории Беларуси в разные времена было сооружено около 800 замков. Абсолютное большинство из них было разрушено захватчиками. Особенно отличились в этой части шведы, которые взрывали все захваченные замки.
Владельцев замков в те смутные времена ждала непредсказуемая и нелегкая судьба. Князь Иван Гольшанский, последний владелец из знатного рода Гольшанских, одноименного замка был казнен в конце 15 века за участие в заговоре против польского короля Казимира Ягеллончика. Новым владельцем, по признанию современников, архитектурного шедевра, воспетого в великолепной повести Владимира Короткевича «Черный замок Ольшанский», стал могущественный польский магнат Сапега. Замок словно мстил, — одна за другой у подканцлера Великиого княжества Литовского Павла Стефана Сапеги умирают три жены….
И у самих замков судьба была разная. Одни из них постоянно реконструировались, укреплялись, выдерживали многочисленные штурмы и осады. Другие захватывались, разрушались, вновь отстраивались, вновь разрушались…. Третьи разрушались и приходили в упадок, оставив после себя лишь остовы, напоминающие об их прошлом величии. Иногда от замков оставались просто развалины, фундаменты, фрагменты стен. Но в большинстве случаев на холмах и возвышенностях, на берегах и в излучинах рек, на островах — сегодня ничто не напоминает о том, что когда-то в этом месте стоял каменный исполин с бойницами и фортификационными сооружениями.
И, конечно же, ни одно из творений рук человеческих, не обросло так разнообразными легендами, как замки. Легендами красивыми и страшными, правдоподобными и не очень, старинными и современными. Но все эти легенды объединяет одно короткое и магическое слово — клад. В самом деле, где вы слышали о замках, которые не содержали бы спрятанных сокровищ. Можно ли доверять легендам?
Подойдем к этому вопросу прагматично. Первое. В замках жили самые, скажем так, обеспеченные люди того времени. Второе. В ту далекую пору войны случались практически ежегодно, а иные длились многими годами. Третье. Самым важным во всех отношениях и самым привлекательным, с точки зрения трофеев, объектом был замок. Четвертое. Хозяева и прочие обитатели замков прекрасно понимали что, перефразируя слова товарища Сталина, нет таких замков, каких невозможно взять. Пятое. В связи с возможным захватом каменной твердыни необходимо иметь возможность быстро и надежно спрятать все самое ценное. Шестое. На этот случай имелись тщательно укрытые, предварительно созданные тайники. Я вас убедил?
Уже только это простое логическое построение наталкивает на создание всевозможного рода измышлений о запрятанных сокровищах. Они просто не могут не существовать. Дело за малым, что они из себя представляют, эти сокровища и где их разместить. И тут уж дай волю фантазии. Это к тому, что лично я в эти многочисленные легенды не верю. Особенно пересказываемые по принципу: слышал звон, да не знаю, где он. Разберем эту посылку вместе на простейшем современном примере.
Из выступления наркома обороны Ворошилова К.Е. на февральско-мартовском пленуме 1937 года: «…Мы без шума, это и не нужно было, выбросили большое количество негодного элемента, в том числе и троцкистско-зиновьевского охвостья, в том числе и всякой подозрительной сволочи. За время с 1924 года … мы вычистили из армии большое количество командующего и начальствующего состава. Пусть вас не пугает такая цифра, которую я назову, потому что тут были не только враги, тут было и просто барахло, и часть хороших людей, которых мы должны были сокращать, но было очень много и врагов. Мы вычистили за эти двенадцать-тринадцать примерно около 47 тысяч человек…». Запомните это слово «вычистили».
Из докладной записки замнаркома обороны Щаденко Сталину от 19 сентября 1938 года: «…из армии по политическим и другим мотивам (возрасту, болезни, служебному несоответствию, пьянство и др.) было уволено 36898 человек…». Уволено.
И вот пошел процесс создания легенды. В конце 20-го века.
Первый недобросовестный журналист или историк, сейчас, согласитесь трудно понять «ху из ху» — все журналисты становятся историками, а все историки журналистами. Так вот, этот историко-журналист пишет «в армии было репрессировано около 40 тысяч офицеров». Уже репрессировано, то есть незаконным образом наказано.
Второй заявляет более определенно о форме наказания: «в 1937 году было расстреляно 40 тысяч офицеров Красной Армии». Расстреляно.
Третий, ничтоже сумняшись, умножает эту цифру на десять и пишет, что за предвоенные годы органами НКВД расстреляно 400 тысяч командиров и политработников и, таким образом, полностью была обезглавлена Красная Армия, что и предопределило ее разгром в 1941 году.
Не буду спорить о причинах разгрома, но историей я интересуюсь уже многие годы, и из разных источников попытался выяснить истинную цифру потерь. Так вот из числа уволенных, угодили под суд около 6 тысяч человек, из них расстреляно около 2 тысяч человек. К 1 января 1940 года более 13 тысяч офицеров, уволенных по политическим мотивам, были восстановлены в армии. Кто не верит, почитайте выводы людей, которые работают с документами, а не с мифами. (Военно-исторический журнал, 1993, № 2, стр.71–72; «Молодая гвардия» № 9; Ю.С. Ткаченко, Н.В. Зазулин. Правда и ложь о «сталинских репрессиях», Киев, 2000, стр.9).
Бесспорно, даже один незаконно расстрелянный человек, это безобразие, это беззаконие, это произвол. Но речь-то не об этом, речь о том, как создаются легенды. Сейчас вообще повальная мода на расхристывание истории, на ее выворачивание и произвольное толкование. Мне импонируют попытки Носовского, Фоменко, Бушкова и других дать новые версии, иные толкования известным историческим фактам, другую хронологию. Да, следует помахать красной тряпкой у носа обросших мхом современных исторических столпов, которые в своих работах из года в год ссылаются на одни и те же источники, приводят цитаты, которые народ знает уже наизусть, и колеблются только с линией партии. Пусть встрепенутся. Но нельзя же писать так безапелляционно, только я прав, и все тут. Дайте просто вашу версию и подчеркните, возможно, я и ошибаюсь, но это мое видение события. Так будет и симпатичнее, и честнее.
Извините, ради бога, влез не туда, куда надо. Вернемся к вопросу о доверии к легендам и преданиям о кладах и сокровищах.
Другие легенды рождаются не на пустом месте. С теми же французами — захватили несметное количество добра, везли-везли, но не довезли. И, в большинстве своем, сами не доехали. Кое-что у них успели отнять, что-то нашли по горячим следам, но многое и осталось в качестве кладов. Сокровища Мюрата, на мой взгляд, реальная легенда. Сокровища Удино тоже стоит проверить, но об этом позже. А вот сокровища Наполеона…. Давайте вспомним и порассуждаем.
Московские трофеи вывозились подручными императора двумя обозами. Первый был отправлен из Москвы еще, когда Наполеон в ней оставался, с сильным конвоем в середине октября. Догадки о его судьбе строятся разные, но он вполне мог достигнуть Парижа.
Второй обоз следовал вместе с императором в условиях постоянных боев и стычек с русскими войсками. Он постепенно уменьшался. По самой распространенной версии Наполеон избавился от наиболее громоздких вещей, утопив их в Семлевском озере. Категорически возражаю. И аргументирую. Чего ради, обозу сворачивать именно в этом месте со Старой Смоленской дороги и делать крюк в двадцать с лишним километров к какому-то ничем не примечательному озеру. Если нужно затопить сокровища, есть глубокие водоемы и поблизости. И реки по пути есть подходящие, — Вязьма и Днепр, например. Хотите закопать, пожалуйста, рельеф местности, изрытый впадинами и холмистый, вполне позволяет. Нет, надо по непролазной грязи, в бездорожье прокладывать загадочный маршрут, пускай потом исследователи чешут в затылках. Вы когда-нибудь бывали на проселочных дорогах Смоленщины? Я там рос и периодически бывал, на Смоленщине, разумеется. Они и сейчас такие, дороги, в смысле. Осенью, — только на тракторе.