Записки футболиста - Страница 2

«Вы, юные советские граждане, - говорил Иван Сергеевич,-должны вырасти здоровыми, закаленными, сильными, смелыми. У вас, ребята, впереди большая трудовая жизнь. Вам продолжать то великое, что начато вашими отцами. Физическая культура поможет вам стать строителями светлого будущего. Занимаясь в нашем школьном физкультурном зале, мы с вами готовимся ответить на заботу о нас партии и народа, - работать, творить, охранять родину свою. Кто же из вас может остаться в стороне?»

Как можно после таких слов остаться равнодушным? Чуть ли не с первого класса стал я по утрам заниматься гимнастикой перед открытой форточкой, зимой и летом. Мать первое время ворчала: «Что делаешь? Комнату выстудишь!…»

Я отвечал серьезно: «Физкультурная зарядка!»

Отец и братья поддерживали: «Пускай занимается. Это, мать, дело полезное, нужное. В жизни пригодится!…»

Уроки физкультуры в школе проходили у нас интересно… Помню, как старались мы один перед другим. Каждый считал для себя делом чести заслужить похвалу Ивана Сергеевича. Бывало счастливый возвращаешься в строй после прыжка или упражнения на перекладине, когда скажет преподаватель: «Хорошо!…»

Часто устраивались соревнования с другой школой. Иван Сергеевич старался развить у нас чувство товарищества. Мы всегда помогали друг другу и искренно радовались общей удаче, когда в нашем маленьком физкультурном зале появлялись почетные грамоты в знак победы одного из нас или команды в каких-нибудь соревнованиях. Преподаватель учил нас быть скромными, не зазнаваться при личном успехе, не смеяться над товарищем, если он отстал, помогать ему. Был случай, когда один из наших лучших бегунов возгордился. Стал свысока относиться к товарищам, - мол, я талант, а вы что? Крепко досталось от нас этому «чемпиону». Но паренек быстро опомнился.

– Да что вы, ребята, я просто пошутил! Не сердитесь, честное слово не буду больше. Я ведь понимаю, что без вас и без Ивана Сергеевича я никогда бы не победил.

Простили товарища. И еще дружнее, крепче стали. Поняли силу своего коллектива и еще больше его полюбили.

В футбол мы играли с увлечением, безустали. Этот вид спорта был очень популярен в Глухове. Вести о событиях, происходивших в большом футбольном мире, доходили, конечно, и до нас. Мы, ребята, вели нескончаемые разговоры о футболе. Кое-что узнавали от старших, кое-что и присочиняли сами.

– Говорят, Михаил Бутусов, если в штангу ударит, - рассказывал один, - штанга пополам!

– Это еще что, -. перебивал другой, - говорят, Федор Селин может мяч головой провести через все поле и, если захочет, обратно!

Каждый старался вставить свое «говорят». Фантазировали наперебой. Богатырями, для которых, конечно, нет ничего невозможного, представлялись нам знаменитые футболисты.

– Николай Соколов, слышали? - округлив глаза, возбужденно говорил взъерошенный паренек. - Говорят, ему хоть с трех шагов в угол бей - берет!

Хорошо помню Всесоюзную спартакиаду 1928 года. Мне тогда было двенадцать лет. Все Глухово знало об этом большом всесоюзном соревновании. Вечером взрослые собирались возле общежития, сидели, сумерничали, обсуждали шансы той или иной команды на успех. В футбольном турнире спартакиады участвовали и зарубежные рабочие команды - Англии, Германии, Австрии, Уругвая, Швейцарии и Финляндии.

– Сильные, слышь, футболисты, - значительно басил, попыхивая цыгаркой, старый ткач. - Как-то сумеют сыграть с ними наши?…

– Ничего! - возражали ему. - Не бойся, отец. Нашим с заграницей играть не в новинку!…

Открыв рты, толкая друг друга, с восхищением слушали мы, мальчишки, рассказы о том, как наши, советские команды играли за рубежом.

– Была, например, в Швеции футбольная встреча, - начал кто-то. - Играли в их столице - Стокгольме. Надо сказать, местные шведские газеты заранее наших «шапками закидали». С большевиками, мол, справится не только что сборная Стокгольма, но и любая другая команда, из плохоньких…

– Не кричи «гоп», пока не перепрыгнешь,- иронически замечали в тесной группе слушателей.

Рассказчик, не торопясь, продолжал:

– Игра началась. И так, представьте себе, сложилась, что к перерыву счет оказался 3: 2!

– В нашу пользу?! - вскрикнул кто-то.

– В пользу шведов.

Молчание, ожидание, беспокойство. Старый ткач, неодобрительно крякнув баском, окутался дымом.

– Ты за душу-то не тяни, не мямли… Слушатели сгрудились тесней. Стояла напряженная тишина.

– Перерыв. И после в наши ворота - еще четвертый гол!…

– Ух! - стонали мы, огорченные, обиженные, и слушать уж дальше не хотелось.

– Однако с этого момента, - продолжал рассказчик, - наши заиграли по-настоящему! Один за другим три мяча забили в ворота Стокгольма!

– Ура! - кричим мы, ребята, прыгая, хлопая в ладоши.

– То-то же, - басит ткач. - Я ж говорю, не может быть, чтоб сдали наши.

– Поездка в Скандинавию закончилась так, - подводил итог рассказчик: - Десять встреч наши играли - семь выиграли, три ничьих!

И вечер казался нам после этого более теплым, и верилось твердо, что сейчас там, в Москве, на новом, говорят, очень большом и красивом стадионе «Динамо» в Петровском парке, где проходит спартакиада, не поддадутся наши, не уронят чести родного футбола!

Как верили, так и случилось. Сколько, помню, было у нас радости, когда дошла весть, что победителем спартакиады оказалась команда Москвы, что украинские футболисты в ходе соревнования победили с крупным счетом 7:1 команду Уругвая. Долгое время у нас, у ребят, разыгрывалась потом своя спартакиада. Были у нас свои команды «москвичей», «ленинградцев», «харьковчан». Надо ли говорить о том, что нас при этом вовсе не смущало то, что играли босиком, били в ворота из двух грудок одежды! В нашей среде, конечно, играли «бутусовы», «Соколовы», «Исаковы»…

Наш ребячий календарь футбольных соревнований продолжался почти круглый год. Небольшой пруд разделял поселок, где мы жили. По одну сторону пруда были Красноармейское и Ленинское общежития, по другую - Буденновское и Октябрьское. В каждом своя футбольная команда.

Не могу сказать, чтобы родители очень одобряли сначала наше увлечение футболом. Боялись, что оно плохо отразится на учебе. Но когда увидели, что футбол учиться никак не мешает, ребята старательно делают уроки, успеваемость хорошая и жалоб из школы нет, решили нам не мешать.

– Играй, что ж с тобой делать, - говорила мать, - но только до первой двойки!

Родители не подозревали, что между нами, ребятами, действовал раз и навсегда принятый уговор: в школе отстал, на пустырь лучше не приходи. Не то что играть, смотреть на игру не позволим. Не хотели, чтобы нас разогнали из-за одного лодыря. Уговор выполнялся твердо.

Играли мы, конечно, без судьи, но правила соблюдали точно. Единственно от чего отступали, это от установленного времени. По четыре, а то и по пять часов продолжались наши встречи. Счет при этом иногда доходил до астрономических цифр - 15:10, а то и больше.

Однажды, когда мы после уроков сговаривались, как обычно, встретиться после обеда на пустырьке для очередного состязания, Иван Сергеевич Полозов подошел к нам и сказал, что хочет посмотреть, как мы играем. 

Мы обрадовались: «Приходите обязательно!»

Ведь, по правде сказать, у нас прежде не было твердой уверенности в том, что преподаватель одобряет наш футбол.

Иван Сергеевич пришел на пустырек. Как всегда, мы стали играть в двое ворот, старались очень, желая показать, на что мы способны.

Когда кончилась игра, столпились возле преподавателя, закидали его вопросами:

– Ну, как? Очень плохо? Чего нам не хватает? Иван Сергеевич улыбнулся, покачал головой:

– Как вам сказать, ребята? Играете вы в общем прилично. Энергии много. Понимаете кое-что в игре, неплохо водите мяч, бьете по воротам. Однако все это еще очень примитивно, и, что главное, вы, по-моему, легкомысленно относитесь к футболу, который так любите…

Легкомысленно? Мы не сразу поняли, что хочет этим сказать преподаватель. Он объяснил: