Записки анастезиолога - Страница 16

– Кто из вас пойдет? – Смотрит на график. – Прекрасно, у вас выходной, ждем.

Я бы, может, и пошел, но впереди три недели, эпоха. Как знать, захочу я выпить в этот день или нет? Может, и захочу, тогда вопрос – чего? Могу захотеть перцовки, могу зверобоя. Могу простой водки. Что, с собой приносить? Не серьезно.

– А почему ресторан заказали за городом? Оттуда и трезвому уехать проблема.

– Не волнуйтесь, обратно всех отвезут, автобус заказан. Тем более у вас там рядом дача, вот туда и пойдете с кем хотите.

– Предлагаете за день туда съездить, дом протопить? Да и чего-то не дешево для сельского-то ресторанчика. Тогда уж поехали лучше в Пушгоры, в ресторан «Лукоморье», там за такие деньги еще и по номерам разнесут в гостинице «Дружба». Я там был, хорошо помню. Вернее, хорошо, но не все. И народ там вежливый, привыкший, даже мы удивить никого не сможем. Не, мы уж лучше тихо, на отделении соберемся, посидим.

– Никаких чтобы на рабочем месте пьянок не было, даже после работы. До сих пор так никто и не признался, кто в прошлом году в актовом зале под пальму кучу наложил. Еще и бумажкой прикрыл, сволочь, подтерся. Как? При всех, и никто, главное, не видел.

– Извините, – говорю, – мне в операционную, зовут. Подумаю.

Хотел напомнить, как больница отмечала день рождения главврача. Заблевали всю лестницу у нашей двери, никто даже не ожидал, никто даже не мог себе представить отвратительного запаха выблеванных шпрот. Как-нибудь напомню, в следующий раз.

– Но смотрите, чтоб на собрании были все, в два часа.

– Будем.

Это мы понимаем, у нас без собраний никак. Пора подводить итоги, готовиться к годовым отчетам. Администрация обязана рассказать об успехах, достижениях, поделиться планами. Собрание короткое, часа на два. На повестке дня два вопроса:

1. Денег нет.

2. Денег не будет.

Больше можно ничего не говорить. Понятно, что не будет дополнительных отпусков, премий, лекарств и прочих мелочей. Странно, в декабре остался физраствор, молодцы, такое случается не каждый год. Из антибиотиков только ампициллин. И странно – помогает. Бациллы, годами работающие над резистентностью ко всем антибиотикам, на которых не действует уже ничего, от предложенного ампициллина дохнут, просто не выдержав такой наглости. Как, кто посмел им такое предложить?

Не пошел я на собрание. Сказал, что собака рожает, соседи сверху залили квартиру и с утра придут мастера менять окна. Будет время, говорю, сами соберемся в неформальной обстановке, посидим, вспомним, что было интересного за год.

Самым, пожалуй, событием ярким был приход на отделение нового заведующего. Прежний заведующий-алкаш уволился, все ждали с нетерпением, что готовят нам на смену. Дождались. Но радость длилась недолго. Только стали присматриваться, изучать, появилась надежда: вот! Вот новый персонаж нашего эпоса. Стали записывать, фиксировать эпизоды, надеялись развернуть целое эпическое полотно… Но нет, сгорел наш новый герой, мелькнув метеоритом на сером питерском небосклоне. Не продержался и трех месяцев. Не оправдал надежд. История завершилась, так и не начавшись. Жаль… Остались только одни воспоминания и след в виде идиотских приказов главврача ужесточить учет психотропных препаратов. Которые, впрочем, уже никто не выполняет.

Попробуем разложить записи по порядку. Итак.

Пару лет у руля продержался известный в городе алкоголик, сотрудник кафедры анестезиологии нашего местного мединститута. Главврач долго колебался, брать или не брать на работу человека с репутацией более чем сомнительной, но отсутствие разума победило инстинкт самосохранения. Люди знающие говорили: хочешь проблем – бери его на работу. Несмотря на все предупреждения – взял, правда, с испытательным сроком. Проблемы начались сразу после его окончания. Даже не проблемы, а чудеса. Ну что может быть удивительней анестезиолога, который ползет по полу в операционной, пытается встать, хватаясь за стол, за лежащего на нем больного, путается в проводах, шлангах, падает снова, со стойки летит монитор, еще какая-то хрень, которая окончательно припечатывает эскулапа к полу. Результат: операция еще не началась, а операционная уже залита кровью. Хирурги бегут вниз, в реанимацию, гонит надежда отыскать трезвого анестезиолога. Находят. Но поздно, оперировать уже некого. Впрочем, у больного шансов выжить практически не было. Докладывали, сообщали. Рассказывали, как, накушавшись, заведующий пытался прямо в палате овладеть одной из медсестер, без предварительного флирта сняв с себя штаны и повалив ее на стол. Но сестры реанимации, привыкшие к проявлениям агрессии со стороны пациентов, не растерялись. Заведующий был аккуратно взят за гениталии и препровожден в кабинет, где и уложен спать с ласковым напутствием: «Спи, сука! Еще раз полезешь – оторву тебе все к еб… матери!» Случай обсуждался, сестра, удостоившаяся чести подержать руководителя за тестикулы, возмущалась: – «Да с его-то концом в мужскую баню ходить стыдно, только в льготный день для пенсионеров, а он ко мне (ко МНЕ!!!) полез! Тоже, еб… нашелся». Но главврач стоял на своем: – «Пусть работает!» Понятно, уволить – признаться в своем идиотизме. На такое способны только люди умные. Каждый раз выносилось очередное последнее китайское предупреждение, а поскольку их может быть много, ситуация вяло тянулась больше года. Зато каждый день – заряд позитива, утро начиналось с вопроса, а что еще наш учудил? Да так, ничего особенного. Ну а все же? Да вот, например, звонит вчера вечером одной из медсестер. Вместо приветствия из трубки мат:

– Я вашу старую пизду больше на хуй не пущу!

Отбой. Медсестра в недоумении. Утверждает, что ее пизда к нему на хуй не просилась. Да и почему старая? Она еще даже очень ничего… Ясно, заведующий на дежурстве в очередной раз нажрался, дело обычное. Одна была радость, что трубку случайно не взял муж. Недоразумение выяснилось наутро. Оказалось, что в отделении лежал сосед этой медсестры, а его супруга, придя навестить мужа, устроила скандал. Врач ей, видишь ли, не понравился, пьян был.

Товарищ слегка притормозил с пьянкой, когда во время одного из дежурств главный врач нашел его в чужой ординаторской часа в два ночи, спящим на полу в луже блевотины. Тут, вероятно, появились серьезные сомнения в правильности выбора. И дело ограничилось не только очередным предупреждением, но и реальным прихватыванием за интимные места. В сейфе главного осталось подписанное заявление по собственному желанию без указания даты. Наконец заявление пригодилось, и с алкашом расстались.

Среди своих врачей кандидатов не нашлось. Вернее, не нашлось желающих. Каждый, кого пытались принудительно заставить поруководить, клал на стол заявление на увольнение. Пришлось искать на стороне. Стоит ли говорить, с каким нетерпением все ждали появления нового руководителя. Интересно же, какой еще сюрприз нас ждет? Что может быть круче? Все были уверены, что уже ничего нас удивить не сможет. И наконец дождались…

Перед началом трудовых подвигов представление нового заведующего коллективу. Презентацией занимается лично главврач:

– Вот вам новый заведующий, молодой, энергичный. Он у вас наведет порядок. Требует строгой дисциплины и соблюдения субординации.

В ответном слове новый заведующий обещает не подвести, оправдать оказанное доверие, проявить твердость и умеренную, но справедливую жесткость. И вот как-то сразу не сложились наши отношения. Чего потянуло за язык спросить, а как с нестоячим-то ты собираешься проявить твердость? Тут и не такие бывали, и потверже, обламывались быстро. Получаю очередное предупреждение от главврача, что когда-нибудь договорюсь. Предложено на меня обратить внимание особое, разлагаю коллектив.

Мир тесен. Народ быстро разузнал подробности трудовой биографии нового руководителя, почему-то (странно) ускользнувшие от внимания отдела кадров. Узнали, чей родственник, кто за него так настойчиво попросил, что главврач не смог отказать. Стаж работы чуть больше года? Прекрасно, достаточно. Опытный. Выплыл вообще интересный факт. Диплом у парня есть, институт окончил, но сертификат анестезиолога, похоже, куплен. Законным путем его получить он никак не мог, оказалось, что в свое время был выгнан из ординатуры, что не составляет труда выяснить, просто прочитав трудовую книжку. Случай уникальный, исключение из ординатуры невероятная редкость, но каким-то образом строгий инспектор отдела кадров оставил его без внимания. Никто не поинтересовался подвигами на предыдущем месте. А как потом оказалось, и на прежней работе в «подвигах»[2] был замечен, и не раз, за что и уволен. Хотя нет, надо отдать должное нашему отделу кадров, интересовались, позвонили на его прежнее место работы. Но там, узнав, что наше руководство хочет забрать его себе, быстро сообразили: вот он, шанс избавиться, и от радости дали такую прекрасную характеристику, что можно сразу в министерство, как минимум руководить комитетом.