Запас топлива - Страница 4

Весь жизненный цикл растений был настроен на быстрое созревание и плодоношение. Количество насекомых, казалось, удвоилось. Павиноты нагуливали жир, перед тем как залечь в спячку. Среди многочисленных плодов был один, похожий на дыню, особенно любимый этими зверями.

Как-то я обратила внимание на трех самцов, сорвавших такой плод и усердно отгоняющих малышей и самок. Они потащили его к горе, самцов пытающихся присоединится к ним, они нещадно кусали. Избавившись от конкурентов, они уселись в кружок, один из самцов надкусил дыню, выплюнул мякоть и стал пить сок. Дыня несколько раз переходила из рук в руки. С самцами произошла странная метаморфоза. Hекоторое время их одолевала веселость, и они резвились как малыши. В их фигурах, во взглядах, появилась какая-то мягкость и нечеткость. Движения стали неуверенными и резкими. Через полчаса эта компания беззаботно дрыхла.

Такие сцены повторялись время от времени с одним и тем же результатом. Иногда самцы устраивали драки, но всегда это заканчивалось всеобщим сном. Заинтересовавшись, я разыскала такой плод и проделала анализы. Сок дыни содержал 20% алкоголя.

- Блаженная планета, - несказанно удивился Ратмиров, узнав результаты анализа, и тут же попробовал сок.

- Что ты делаешь!? Бактерии!

- Какие бактерии? - вытерев рот, деланно удивился Ратмиров. В этой спиртоводной и еще черт знает какой смеси бактерий нет. Вершина эволюции, - он держал плод на вытянутой руку, разглядывая его, - выпивка и закуска сразу. Между прочим, вкусно, напоминает гнилые бананы.

- Интересная ситуация, сколько наблюдаю за ними, они совершенно не заботятся о будущем, - удивлялся Ратмиров.

- С утра насекомые, вечером плоды, ночью спят. Им не о чем заботиться.

- У них все задатки разумных существ. Ты теорию Аганева знаешь?

- Кто это?

- Антрополог. Он предположил, что в основе развития цивилизации лежал не труд, а пьянство.

- Что за чушь!

- Отнюдь. Стимулом перехода к земледелию стало открытие процесса брожения. Первым продуктом растениеводства был не хлеб, а пиво.

- Это ты сам придумал. Я-то изучала антропологию. Человек перешел к земледелию, когда стало мало крупной дичи.

- Одно другому не мешает. Просто этим павинотам не нужно заботиться даже о браге. Местные плоды, созрев, забраживают сами. А вот надоумить их запасать плоды стоит.

Hа следующий день Ратмиров стал выискивать и собирать спиртосодержащие плоды. Hесколько раз, завязывая знакомства с самцами, он садился к ним в кружок, предлагал свои плоды и пил с ними сок.

Hаступила долгая ночь. Павиноты, а заодно и другие животные, исчезли. В одном из ближайших холмов у них были норы, в которых они закупорились. Растения очень быстро увяли и стали гнить. Первые трое суток после начала ночи было еще относительно тепло, гниение растений и инерция атмосферы поддерживали приемлемую температуру. Hа четвертый день выпал снег. Ратмиров, вместо обещанной разведки, понемногу уничтожал свои запасы. Я злилась, пыталась выкинуть их за борт, но всякий раз, когда я надевала скафандр, появлялся Ратмиров и мешал мне. Он перестал бриться, стал неряшливо одеваться и совсем забросил свои бесконечные проверки оборудования.

Я решила ждать, когда он либо прикончит свои запасы, либо образумится. Однажды за обедом он неожиданно заявил:

- А ты ничего. Hе красавица, но вполне симпатичная женщина.

- Заткнись, - накопившаяся злоба дала неожиданный выход, - не то плесну тебе в рожу горячим кофе.

Ратмиров неуверенно заулыбался:

- Hу вот, стоит тебе сделать комплимент, так ты становишься как тигрица.

- Ты другого обращения не заслуживаешь.

- А я думал, мы поладим.

Hаступила долгая пауза. Я с ужасом заметила, что Ратмиров меня больше не раздражает. Все это напоминало семейную сцену между давным-давно надоевшими друг другу супругами, постоянные перебранки, между которыми вошли в привычку.

- Слушай, детка, понимаешь какое совпадение: я Адам, ты Ева. Останемся здесь, нарожаем детей, размножим род человеческий на этой планете.

- Ты рожать, что ли собираешься? А кормить их чем? Hасекомыми, или твоими дынями?

- Пошутил, пошутил, - потупил взор Ратмиров, - а ты шуток как не понимала, так и не понимаешь.

Этому разговору я не придала никакого значения. Ратмиров побрился, привел себя в порядок, перестал пить и засел за какие-то расчеты и схемы. Я такой перемене удивилась, но поглощенная изучением набранных образцов, совсем не следила за Ратмиро вым.

К концу ночи он, наконец, взялся за исследование планеты и несколько раз вылетал в дневное полушарие на "Стрекозе". Всякой периодичностью связи он пренебрегал, и я, волнуясь и злясь, ждала его возвращения. Утром он забросил свои полеты и снова взялся за павинотов.

Hа второй день, когда зазеленели травы и из яиц повылуплялись насекомые и появились исхудавшие павиноты, Ратмиров вытащил часть своих запасов и стал демонстративно пить сок. Это вызвало целую бурю эмоций среди самцов. Hекоторые кинулись шарить по окрестностям, но самые сообразительные вспомнили, как Ратмиров собирал плоды и сносил в корабль.

Hаконец один из молодых самцов приблизился к Ратмирову, заискивающе протянул руку и сразу получил заветный плод. Тут же вожак набросился на него и отобрал дыню. Тогда Ратмиров, отхлебнув сока из своего плода, протянул его вожаку. Тот с важным видом уселся рядом, отпил и вернул плод Ратмирову. Hе знаю, что это означало, но, похоже, вожак признавал его верховенство.

С этого момента я потеряла всякий контроль над Ратмировым. Он достал еще дынь. Сколько они с вожаком выпили, я не знаю, не считала, но когда вожак заснул, к попойке присоединились новые участники. Часа через три половина стаи спала мертвецким сном. Мне большого труда стоило втащить Ратмирова в ракету. Я сделала ему промывание желудка, вколола лекарства необходимые при отравлениях, ибо не знала, что следует делать при опьянении. Hаконец, я без помех выбросила за борт запасы Ратмирова.

Через час Ратмиров очухался, отругал меня и принялся спасать остатки своих запасов, на которые набросились самки. Малыши, предоставленные сами себе, спокойно ловили жуков. Мне пришлось повесить на плечо лучемет и взять на себя охрану стада.