Запах денег - Страница 9
– Позвольте представиться, – незнакомец приподнял с лохматых и жестких кудрей теннисную шапочку с надписью «ЦСКА». – Григорий Распутин. Честь имею!
– Как?! – только и нашлась что вопросить бедная Лиза.
Четвероногие друзья Елизаветы Крючковой так и не нашлись. Женщина решила подать на осатанелого старца в муниципальный суд.
А что бы вы сделали?
Ведь ей был нанесен моральный и, что не менее важно, материальный ущерб.
– Лизка, голубка, одумайся, – отговаривали Крючкову мудрые подруги. – У этого мужлана с паранормальными способностями Государственная дума и Совет Федерации в ногах ползают. А сам министр юстиции ему эти самые ноги шампунем «Сибирский ландыш» моет.
– Вы как хотите, – дрожащим голоском произносила Лизанька, – а я все-таки подам в наш родной Таганский суд. Я верю в спасительную слепоту Немезиды.
– Ну-ну, – нукали мудрые подруги. – Смотри, останешься и без квартиры, и без машины. За счастье будешь почитать ночевку на заплеванном Курском вокзале.
– А я к вам буду ходить, – отшучивалась Лиза. – В гости! На ночь!
Подруги, как по команде, вдруг замолкали и уже с подозрительностью, словно в первый раз, рассматривали Елизавету Крючкову, в недавнем прошлом удачливую собачницу, еще вчера крепко стоящую на своих красивых ножках.
И вот в слякотную осень грянул день суда, как водится, беспощадного и, увы, несправедливого.
Подруги были правы – судьи буквально ползали в ногах грозного старца.
Присяжные подносили ему огонек для подкуривания гаванских сигар. Генеральный прокурор бегал в ближайший магазин за пивом «Три слона» для опохмелочки. Адвокат же, взяв на себя прокурорские полномочия, в пух и прах громил Елизавету Крючкову, требуя для нее, в лучшем случае, смертного приговора.
Пришел час оглашения высокого решения Таганского муниципального суда.
– Всем встать! – козлом проорал секретарь с фиолетовым чирьем на носу. – Суд идет!
Все встали.
В зале, давно требующем капитального ремонта, повисла тягостная тишина.
– Учитывая величайшие заслуги Григория Распутина, – поэтическим речитативом изрекла председатель суда, женщина массивная, с агрессивно выдающимся бюстом, – суд постановляет сослать Елизавету Крючкову, лицо без определенного рода занятия и места жительства, на вечное поселение в мордовскую деревню Кокуй. Постановление вступает в силу в зале суда и обжалованию не подлежит.
Лизанька вскрикнула и чуть не упала в обморок.
– Секундочку, – басом пророкотал Григорий Распутин. – Решение суда будет отменено при одном условии.
– Каком же! – радостно всполохнулась председатель суда, нервно поправляя накрахмаленную манишку.
– При условии, если она выйдет за меня замуж, – паскудно усмехнулся старец.
– Ах, – всплеснула ручками Лизанька и тут уже решительно упала в обморок.
И вот, увы, настал день свадьбы.
Опять грянули малиновые колокола.
Лизанька под руку с лохматым в проседь Григорием Распутиным идет домой уже в статусе законной супруги.
Им кто-то под ноги кидает печальные незабудки и веточки вербы.
Лиза идет своя не своя.
«Сегодня ночью убью его!» – думает она, обоняя зловонное дыхание старца.
Пришли в дом Распутина.
Жилище старца поразило Лизу своим великолепием.
Золоченые стулья, мозаичные столы, турецкие диваны, каштановые резные буфеты.
Все это в изобилии!
Парочка бассейнов с подсветкой, с плещущимися там дельфинами, вокруг же все сплошь бюсты олигархов, близких друзей развратного старца.
Откуда-то сверху льется мелодичная башкирская музыка.
С одного пуфика на другой перепархивают страусы, а зал то и дело пересекает золотой кенгуру в шерстяной шапочке с бубоном и с надписью «Спартак-Чемпион».
– Ну что, по бокальчику Советского игристого и спатеньки?! – пророкотал Григорий Распутин и подмигнул черным глазом помертвевшей Лизе.
Госпожа Крючкова, а ныне уже Распутина, душевно собралась и не без достоинства наклонила русую голову.
За пазухой Лиза припрятала небольшой, но вполне достаточный для задуманного ножик производства завода «Серп и молот».
Но Григорий Распутин не успел совершить своего темного дела.
Как только он добрался до кровати, он упал в нее, захрапел хмельным молодецким сном.
Лизанька села подле своего суженого и стала его рассматривать.
Печать невероятных мук присутствовала на его мужественном челе.
Жесткая складка раздумий пролегла меж черных с проседью бровей.
В густой бороде запуталась бабочка капустница.
Девушка высвободила бабочку и неожиданно вспомнила из Пушкина: «Но я другому отдана, и буду век ему верна!»
Лиза наклонилась и нежно поцеловала Гришутку.
Тут грянул гром!
Небо разрезали ослепительные молнии!
Словно сам архангел Гавриил подул в свою золотую трубу.
Ливнем обрушился дождь, а когда утих, умолк, на небе вспыхнули – одна! нет, две!! три радуги!!!
Такого Лизанька Распутина, в девичестве Крючкова, еще никогда не видела.
Но что это?!
В кровати перед Лизой лежал не глумливый, истекающий похотью, старец, а прелестный юноша с русыми вьющимися волосами и голубыми очами.
Пошатываясь от счастья, по-дружески оттолкнув налетевшего на нее кенгуру в вязаной шапочке с бубонами, Лиза вышла на балкон с колоннадой и молодыми легкими вобрала пропитанный озоном последождевой воздух.
Вот уже пару-тройку лет чета Крючковых живет душа в душу.
Да-да, Гриша, чтобы в корне переломить жизнь, взял фамилию своей жены.
Теперь от звука своей прежней фамилии – Р-а-с-п-у-т-и-н – он даже испуганно вздрагивает.
Кстати, к супругам вернулись убежавшие от них собачьи и кошачьи табунки.
Кошки и собаки намертво помирились и, беря пример с хозяев, живут, яко голуби с голубицами.
Все хорошо, но одно – решительно плохо!
Ой, плохо!
Госдума и Совет Федераций теперь наотрез отказываются ползать в ногах Григория Крючкова.
Они обосновывают обидный отказ юным возрастом старца с подозрительно вьющимися русыми волосами.
Лиза страшно расстраивается и слегка похудела.
А Григорий, напротив, остается абсолютно незыблем, как гранитный утёс, и говорит, что все это лишь дело времени, не таких через колено ломали, и скоро, не успеешь оком моргнуть, все вернется на круги своя.
И глядя в горящие углями глаза моложавого старца в это веришь, как в святцы.
Капсула 10. Фирма
Он бредил работой.
Найти работу и стать абсолютно счастливым.
И тут он, полунищий интеллигент и мечтатель, Григорий Рокотов увидел на столбе объявление: «Фирма ищет».
В итоге предложения была указана ошеломительная цифра.
«Сколько развелось кидал?!» – возмутился Гриша, но тотчас спохватился, в его холодильнике ветер гуляет, из пищевых продуктов лишь пачка сомнительных макарон.
На следующее утро Григорий Алексеевич умылся, побрился, поодеколонился «Шипром», да и бодренько поскакал в вышеозначенную фирму.
Отыскал огромное, но приземистое и мрачноватое здание.
Долго мотался на лифтах и, чертыхаясь, путался в лабиринте бесконечных коридоров, отыскивая комнату № 15-345.
Спросить было не у кого. Здание оказалось гулко пустым.
Наконец, нашел!
В офисном вертящемся кресле сидел маленький, лысый человечек с золотыми очками на лбу.
– Наниматься? – без симпатии спросил он Гришу.
– По объявлению, – потупился Рокотов.
– Документы! – рявкнул лысый.
Паучьими лапками он долго листал Гришин паспорт, трудовую книжку, военный билет, диплом о высшем образовании.
– Берем! – осклабился наниматель.
– Кто это мы? Как называется фирма?
– Сколько досужих вопросов! – человечек крутанулся на вертящемся кресле, резво вскочил на почти детские ножки, обутые в мокасины. Лодочкой протянул Грише свою лапку. – Позвольте представиться, Синяков. Старший менеджер по работе с персоналом.