Запад Эдема (пер. О. Колесникова) - Страница 53

Керрик хотел запротестовать, но передумал и согласно кивнул. Детали здесь были не важны.

Узнав, где остановилась саммад, они готовят нападение. Вооруженные фарги плывут туда на лодках, потом выходят из моря и убивают все, что встретят.

– Но ты говорил и еще кое-что, – заметил Херилак. – В ночь перед нападением они устраивают лагерь на берегу.

– Да, они делают это. Они останавливаются как можно ближе, проводят ночь, а утром следующего дня нападают.

– Они всегда поступают так? Всегда? – Я не знаю, я был с ними только два раза. Но сейчас это не имеет значения. Судя по тому, как они думают и действуют, они должны каждый раз поступать одинаково. До тех пор, пока что-то удается, они ничего не изменяют.

– Значит, мы должны найти способ использовать эти знания для уничтожения их.

– Но как мы сделаем это? – спросил Ортнар.

– Пока я этого не знаю. Нужно думать об этом и искать, пока не найдем способа. Мы охотники и знаем, как подкрадываться к добыче. Мы найдем способ и убьем мургу.

Керрик молчал, погруженный в мысли, представляя уничтожение саммад так, как никогда еще не представлял. Однажды он был на берегу, когда началась атака, и он не забыл ужаса при виде темных фигур, появившихся из моря. Но он был также и с атакующими, пришедшими из Альпесака. Он наблюдал за подготовкой нападения, слушал все распоряжения и точно знал, как это делалось. Сейчас он пытался соединить две эти точки зрения и искал способ повернуть все вспять.

– Повернуть все вспять, – сказал он вслух, затем громко выкрикнул, когда они повернулись к нему. – Повернуть все вспять! Но чтобы сделать это, нам будут нужны Ульфадан и Келлиманс и их саммад. Мы должны объяснить им, заставить их понять нас и помочь. А потом мы сделаем вот что: отправимся на юг с саммадами и охотниками. Охота будет хорошей, и пищи будет много. Но когда мы пойдем на юг, наше появление будет наверняка открыто мургу – об этом им расскажут большие птицы. Но мы будем осторожны, и когда увидим большую птицу, будем знать, что должно произойти. Увидев птицу, мы должны выслать охотников на берег. Так мы узнаем, когда должна начаться атака и будем готовы к ней. Вместо того, чтобы бежать, мы будем сражаться и убьем их.

– Это опасно, – сказал Херилак. – Ведя с собой саммад, мы будем рисковать жизнями женщин, детей и тех, кто не может сражаться. Это должен быть хороший план, или саммады не рискнут пойти с нами. Думай еще. Разве ты не говорил мне что-то очень важное, что-то о ночи? Мургу могут ходить по ночам?

– Их тела отличаются от наших, и по ночам они должны спать. Так и происходит каждую ночь.

Торжественно крикнув, Херилак вскочил на ноги.

– Мы тоже спим ночью, но не все время. Поэтому мы сделаем так: поговорим с охотниками и убедим их, что нужно идти на юг вдоль берега и охотиться, чтобы уйти от голода. Таким образом, саммады получат пищу на зиму. Но пока мы охотимся, мы будем следить за крупной птицей, которая говорит с мургу. Когда птица увидит нас, мы отправим охотников спрятаться там, откуда они смогут незаметно следить за берегом. Когда мургу остановятся на ночь, мы будем знать, где они. Затем подкрадемся к ним под покровом темноты. Только охотники. Мы будем идти тихо и тихо выйдем на берег. – Он сжал кулаки и свел их вместе. – Потом мы обрушимся на них. Мы будем колоть их копьями, пока они спят, и убьем их так, как они убивали нас! – Охваченный внезапным порывом, он поднялся и стремительно пошел обратно к кострам охотников. – Нужно сказать им… Они должны согласиться!

Но сделать это было нелегко. Ортнар и Керрик присоединились к нему и снова объясняли свою мысль. О том, как атакуют мургу и как их можно победить. О том, как они могут охотиться и добывать пищу на зиму. И убить мургу.

Ульфадан был крайне обеспокоен этим и второй саммадар тоже. Это была слишком новая для них идея и слишком опасная.

– Ты предлагаешь мне рискнуть всеми нашими жизнями ради твоего плана, – сказал Ульфадан. – Ты предлагаешь нам подставить женщин и детей, сделать из них приманку. Тут возникает слишком много вопросов.

– И да и нет, – сказал Херилак. – Возможно, у нас нет выбора. Без пищи немногие из вас переживут зиму. И вы не можете охотиться здесь. Идем на юг, мы знаем, что там будет хорошая охота.

– Но там будут и мургу.

– Да, но на этот раз мы будем настороже. Если хочешь, мы не будем ждать, пока увидим большую птицу, и пошлем охотников, чтобы они проследили за берегом. Они предупредят любое нападение. Когда мургу достигнут берега, мы будем знать, что опасность близка. После этого палатки и весь груз погрузим на волокуши, и мальчики уведут мастодонтов подальше от берега, забрав женщин и всех маленьких детей с собой. Так они уйдут от опасности. Это риск, но риск, на который мы все должны пойти. Или это, или смерть в снегах этой зимы. Без пищи никто из вас не встретит весну.

– Ты говоришь грубо, Херилак, – гневно сказал Келлиманс.

– Я говорю только правду, саммадар. Решение зависит от твоих людей, мы сказали то, что хотели сказать, и уходим.

Но решение не было принято ни этой ночью, ни следующей, ни через одну. А потом начались дожди, тяжелые долгие дожди, которые гнал холодный ветер с севера. Осень в этом году должна была прийти раньше. Запасы пищи были малы, и все знали это. Трое пришельцев садились в стороне от остальных и чувствовали, что люди, проходящие мимо, смотрят на них злобно, многие даже с ненавистью за то, что они заставляют их сделать выбор.

Наконец они стали понимать, что выбора у них нет вообще. Много было женских криков и причитаний, когда палатки были собраны и погружены на волокуши. Поход начался без обычного возбуждения, ведь он мог оказаться путем к смерти. Покорные и промокшие, они шли на восток, подгоняемые проливными дождями.

В суматохе снимающегося лагеря Керрик был слишком занят, чтобы думать обо всех опасностях, которые ждали в будущем. Неожиданные воспоминания захватили его, когда волокуши были закреплены за благодушными мастодонтами. Это было прекрасное зрелище, когда огромные животные налегли на свою упряжь и потащили скрипящие деревянные сооружения. Они были загружены палатками и на вершине каждой сидели дети. Когда движение началось, охотники ушли вперед, расчищая окрестности от дичи, которая встречалась им на пути. Саммады собирались вместе только по вечерам, в лагере; охотники тянулись к огню и вдыхали запах горячей пищи.

Первые несколько дней все испытывали страх перед тем, что ждет впереди, перед страшными мургу, которые могут подстерегать их. Но тану были фаталистами и жили в постоянно меняющемся мире. Они всецело зависели от милости погоды, от пищи, которой могло не оказаться, от охоты, которая могла быть неудачной. Они оставляли позади голод и верную смерть, меняя ее на пищу и возможность продолжать жизнь. Это была выгодная сделка, и их дух поднимался по мере того, как дни становились теплее, а охота лучше.

После нескольких первых дней они даже стали принимать Керрика, хотя дети еще смеялись над его безволосым лицом и указывали на его железный ошейник. Правда, на черепе уже выросла щетина в палец длиной, однако борода была слишком редкой. Он был еще очень неловок в обращении с копьем и плохо стрелял из лука, но с каждым днем делал это все лучше. Керрик даже начал думать, что этот мир – неплохое место для жизни.

Так продолжалось, пока они не дошли до океана.

Первый же взгляд на голубую воду напомнил Керрику его прежние страхи, и он резко остановился. Хорошо еще, что в это время рядом с ним не было никого из охотников. Вместе со страхом пришло желание повернуться и убежать. Впереди была только смерть. Как может эта горстка охотников надеяться устоять против вооруженных фарги? Ему хотелось только бежать, найти убежище в горах. Идти вперед равносильно самоубийству.

Борясь с этими чувствами, он постепенно понял, что не может уйти сейчас. Это было бы слишком трусливым поступком. После всего случившегося, после того, как он помог разработать план, у него нет выбора. Он должен пройти через это. Еще испытывая страх, он крайне неохотно сделал шаг вперед. Затем еще и еще, пока снова не пошел нормально – несчастный и испуганный.